Утром Марию Николаевну уже вызвали в районное отделение внутренних дел, обвинили в том, будто она учинила скандал в квартире, где живет без прописки. Тонко намекнули: «Мы о вас знаем все».

Спустя несколько дней Василий позвонил Марише и попросил прийти. Объяснить, что происходит, он не смог. Сказал, что три дня был без сознания, на вопрос, кто та женщина, отвечать отказывался: «Потом, потом…»

Но «потом» так и не получилось. Словно с неба свалившаяся незнакомка глубокими виражами носилась вокруг Василия, чем-то колола его, изображала заботу о больном. Василий сказал, что ему колют снотворное, но когда Мариша незаметно взяла одну использованную ампулку, та женщина коршуном метнулась к ней, выбила ампулу из рук и раздавила ее на ковре: «Уколетесь!..»

Ну а дальше, следуя женской логике, было и столь логичное решение Мариши: незнакомка — прежняя Васина любовь, а третий, известно, лишний — и разошлись, как в море корабли.

Только в марте после звонка врача Барышевой Мариша приехала к Василию. Состоялся разговор в присутствии все той же женщины.

— Почему ты не позвонил сам?

— Я не мог. Меня не было.

— Как?

— Меня увозили.

— Куда увозили?

— Не имеет значения…

Когда на минуту Василий и Мариша остались одни, он сказал шепотом:

— Имей в виду, тебе могут наговорить очень многое. Ничему не верь…

Было еще два звонка Василия — Марише и ее матери. «Не проклинайте меня…» — просил он. Потом говорил, что ему плохо и что его опять куда-то увозили.

18 марта 1962 года Василий позвонил дочери в Москву, очень просил Надю приехать. Разговаривали долго. А 19 марта Василия Сталина не стало…

По словам С. И. Аллилуевой, он умер, не приходя сутки в сознание после попойки с какими-то грузинами. Вскрытие обнаружило полнейшее разрушение организма алкоголем. Ему был сорок один год.

Его сын и дочь от первого брака ездили на похороны вместе с его третьей женой Капитолиной, единственным его другом.

На похороны собралась чуть ли не вся Казань… На детей и Капитолину смотрели с удивлением: медсестра Маша, незаконно успевшая зарегистрировать с ним брак, уверила всех, что она-то и была всю жизнь его «верной подругой»… Она еле подпустила к гробу детей.

В Казани стоит сейчас на кладбище могила генерала В. И. Джугашвили с претенциозной надписью, сделанной Машей, — «Единственному».

Так описала Светлана смерть брата в книге «Двадцать писем к другу». Эта книга была создана летом 1963 года в дачном поселке Жуковка, недалеко от Москвы, в течение 35 дней. Я уже упоминал об истории ее написания. Чем больше времени проходит с тех пор, тем чаще берется под сомнение достоверность сведений, приведенных в ней.

Вот и у С. В. Грибанова возникли возражения. Да, Василия Сталина хоронили в Казани, на Арском кладбище. Светлана Аллилуева пишет, что на похороны собрался чуть ли не весь город. Напротив, почти никого не было. Сын, дочь, Капитолина Васильева да несколько любопытных зевак собрались у подъезда, когда выносили гроб. Быстренько погрузили его на катафалк какие-то «товарищи». Захлопнули дверцы — и по газам! Никаких речей, никаких прощальных слов…

Еще чего!

С. П. Красиков:

— Он похоронен на Арском (Ершовом) поле-кладбище Казани. В глубине центральной аллеи — первая с левой стороны могила Василия Иосифовича Сталина. Двадцать семь раз Василий Сталин выходил в бой, двадцать семь раз становился лицом к лицу со смертью, и только за это он должен быть почитаем и уважаем.

Владимир Аллилуев рассказывает, что их семья обращалась с просьбой к Н. С. Хрущеву похоронить Василия рядом с его матерью, в семейной могиле, но никакого понимания не нашла. Василий Сталин похоронен в Казани. Владимир Аллилуев до сих пор убежден, что это несправедливо и прах Василия должен лежать не в Казани, а в Москве, на Новодевичьем возле его матери Надежды Сергеевны Аллилуевой-Сталиной. Мертвых не наказывают…

Его перезахоронили-таки в Москве. Но не рядом с матерью на Новодевичьем, а рядом с последней женой Марией Нузберг на Троекуровском кладбище. Случилось это в ноябре 2002 года. Дочь Татьяна пробилась в августе 2002 года к министру обороны Сергею Иванову и попросила оказать содействие в перезахоронении отца. Министр дал соответствующее поручение.

Среди документов отделения КГБ г. Казани недавно обнаружен самый короткий из всех виденных мною отчетов: «Справка. Расходы на похороны «Флигера» составили 426 рублей 05 коп.».

«Флигер» — это не кто иной, как Василий Сталин. Под такой кличкой он проходил в бумагах госбезопасности. Она к нему была неравнодушна и во время пребывания во Владимирской тюрьме. Как следует из секретного спецдонесения начальника тюрьмы подполковника Козика, Василий Сталин был помещен в камеру 4-36 с двумя заключенными (тоже по 58-й), один из которых, по словам Козика, «наш источник».

Вопреки утверждению Светланы Аллилуевой, медицинского заключения о смерти Василия не было. Как пишет С. В. Грибанов, спустя некоторое время его дочь обратилась в КГБ к генералу Н. Ф. Чистякову — что известно о смерти В. Сталина? Чекист удивился:

— Как! Разве вы не знаете, от чего он умер?

Нет, не знала Надежда Васильевна ничего. Генерал принялся что-то искать среди бумажек на столе, но, понятно, ничего не нашел и как бы о само собой разумеющемся сообщил:

— У него же было кровоизлияние…

Ни о кровоизлиянии, ни о чем другом никто никаких свидетельств после смерти Василия не сделал.

— Я знаю, что в Казани врач отказался дать медицинское заключение, которое от него требовали, — заметила генералу от КГБ Надежда Васильевна. — Меня спросят: вашего отца застрелили? Я скажу: очень может быть. Спросят: его отравили? Я отвечу: возможно.

— Что вы!.. Как же так… — неподдельно заволновался представитель компетентного органа.

Новый штрих в полувековую загадку добавил известный драматург и писатель Э. Радзинский, работавший в президентском архиве. Он установил, что после похорон И. В. Сталина соратники установили непрерывное подслушивание в квартире его сына. В архиве Президента Российской Федерации находятся записи этих разговоров. Вот фрагмент одного из них.

Василий (разговаривает с шофером Февралевым о похоронах): «Сколько людей подавили, жутко! Я даже с Хрущевым поругался… Был жуткий случай в Доме союзов. Приходит старуха с клюкой… У гроба в почетном карауле стоят Маленков, Берия, Молотов, Булганин… И вдруг говорит им старуха: «Убили, сволочи, радуйтесь! Будьте вы прокляты!»

Через три недели после смерти отца генерал-лейтенант Василий Сталин был уволен из армии без права ношения военной формы. Еще через месяц его арестовали. Из тюрьмы всесильный сын цезаря окончательно вышел только весной 1961 года. Вышел, чтобы умереть.

Его сослали в Казань, и уже 19 марта 1962 года он умер.

Или помогли ему умереть — в соответствии с традициями Хозяина?

Вслед за Василием в тюрьме оказался и посадивший его Берия. Потом пали Маленков, Молотов, Каганович… И наконец — Хрущев.

И. П. Травников (полковник в отставке, ветеран двух войн):

— Василия убрали по злому умыслу Хрущева. Василий много знал о нем и его окружении, об их недостатках. При борьбе все средства хороши, даже взятые из давней истории, как надо расправляться с неугодными.

С. Л. Берия:

— На похороны я не попал, но из писем общих друзей узнал, что Василия убили в драке ножом.

А. И. Аджубей:

— Очередной приступ белой горячки закончился трагически. Василий умер, не дожив до пятидесяти лет.

Через 25 лет после книги «Двадцать писем к другу» С. И. Аллилуева, находясь в США, написала там новую — «Книга для внучек». В ней события полувековой давности описываются уже по-другому:

— Ему тоже «помогли умереть» в его казанской ссылке, приставив к нему информантку из КГБ под видом медицинской сестры. О том, что она была платным агентом КГБ, знали (и предупреждали меня) в Институте Вишневского, где она работала и где Василий лежал некоторое время на обследовании. Он был тогда только что освобожден Хрущевым из тюрьмы и болел язвой желудка, сужением сосудов ног и полным истощением. Там его и «обворожила» эта женщина, последовавшая затем за ним в Казань, где она незаконно вступила с ним в брак. Незаконно, так как мой брат не был разведен еще с первой своей женой и был, по сути, троеженцем уже до этого, четвертого, незаконного брака.