— Вы думаете, он уже мертв, — растерянно произношу я.

— Я не думаю на эту тему, — вежливо улыбаясь, отвечает мой собеседник, — и Вам не советую. Приступайте-ка лучше к своей работе. Если Старостину суждено к нам вернуться, он вернется. Если нет, так что ж, Вы все равно будете знать, что успешно потрудились на всеобщее благо.

А вот здесь пора задуматься — интересует ли меня пресловутое общее благо? Я тут в последнее время все с больше степенью осознаю в себе некоторые атавистические наклонности. Иными словами, я — собственница. И меня чрезвычайно нервирует тот факт, что мою вещь (ну, я мужа имею ввиду) кто-то портит. Это, черт возьми, мое! Об общем благе пусть заботится общество. Я же позабочусь о собственном. И методы решения возникшей проблемы у меня тоже будут свои.

Ухожу, не прощаясь. Вряд ли мы когда встретимся, а потому побоку вежливость. На мое счастье, мой новый родственник Серега сегодня не в рейде. Торчит себе в клубе проводников и пиво потягивает. Проводников в Стапине человек сорок, и они предпочитают проводить время вместе. Запасы же пива в городе поистине неисчерпаемы. Стапин славится своими пивоварнями. Мастера, они, знаете ли, всегда любили расслабиться.

— Привет, родственник! — заявляю я с преувеличенным воодушевлением в голосе.

Он, кажется, искренне обрадован моим появлением.

— Привет, старушка, что, в гости решила позвать?

— Ага, — говорю, — пойдем, прогуляемся. Тут недалеко, километров триста, быть может, пятьсот.

На самом деле, я веду его к себе домой. Нечего в клубе давать народу лишний повод для раздумий.

Уже в квартире, наложив родственнику тарелку каши с мясом и торжественно вручив в руки ложку, объясняю ему ситуацию.

— Егор пропал. Искать его не будут. Все убеждены в том, что либо он предатель, либо погиб. Если мы с тобой его не найдем, больше никто своей жопой не пошевелит.

Серега в ступоре. И даже есть не может, что для него нетипично.

— Георгий знает? — наконец, отзывается он.

Пожимаю плечами.

— Я не говорила. Да его и нет здесь. Он с семьей. Сам знаешь, работа проводника его не слишком привлекает.

— И что ты предлагаешь?

— Надо выдвигаться.

— Вдвоем?

— Нет, мне еще нужен Артем Боровиков, и кто-то из женщин. На всякий случай. Для маскировки. Притом, желательно, чтобы это была дама не без способностей. И, стоп, подожди, мне нужен с собой хотя бы один врачеватель. На всякий случай, ты понимаешь.

Серега задумывается.

— Ну, — произносит он спустя пару минут, — даму я тебе обеспечу.

— Я ее знаю?

— Почти. Это проводник Боровикова. Не думаю, что она откажется составить нам компанию.

— Отлично! А врачеватель?

— А Боровиков?

— Я же ему профиль сменила!

— Но знания же ты ему из головы не вытряхнула!

— Нет, но…

— Ну и все, пойдем вчетвером.

— Ладно.

Утром торжественно отправляюсь в школу. Увольняться. Видимо, остатки совести во мне еще присутствуют. Хотя, на самом деле просто жаль Мастеров, которым, благодаря мне придется пахать в две смены. Пусть побыстрее замену найдут.

У директрисы — тощей пожилой дамы без каких-либо задатков Мастера — аж пальчики подрагивают, до того она возмущена моим решением.

— Вы не вправе, — пищит, — покинуть школу!

— Да ну? — удивляюсь я.

— Магистрат Вам этого не позволит!

— Я, — говорю, — дико извиняюсь, но меня не интересует мнение Магистрата. А Вас я так, на всякий случай, предупреждаю. Если кто-нибудь будет вставлять мне палки в колеса, я уйду не одна. Я уведу с собой всех своих учеников. Сколько у меня там их было за последнее время? Человек тридцать? Думаете, не пойдут? Проверить хотите? Сейчас устроим!

У нее от ужаса глаза округляются. Впечатлительная.

— Вы хотите устроить множественный резонанс? — шепчет она.

— Ну, — пренебрежительно фыркаю я, — это оргазм бывает множественным, а резонанс — только параллельным. Могли и выучить терминологию-то, раз Вы считаете себя руководителем этой школы зомби.

Чувствую себя, мягко говоря, не очень. Форменная куртка давит грудь, мысли плывут, желудок бурчит и чего-то просит. Вот только болезни мне сейчас не хватало. Ладно, воспользуюсь старым проверенным методом борьбы с собственным организмом — сделаю вид, будто я его не понимаю. Поворчит и успокоится.

Через пару часов так и происходит.

Если магистры думали, что у меня не хватит духу (и совести) угнать у них машину, они глубоко заблуждались. Никакого раскаяния. Я, конечно, рада, что предыдущий мой опыт хождения пешком за три моря увенчался повышением уровня Мастерства, но в данный момент такие мелочи, как квалификация, интересуют меня мало. А потому зелененький армейский внедорожник, тот самый, на котором мы с Анечкой привезли мальчика с озера, очень даже пригодился на пути к месту обитания Артема Боровикова.

За рулем был Серега. Я же всю дорогу проспала. Мне не помешало выспаться даже то, что время от времени подпрыгивающий на кочках автомобиль вынуждал меня биться головой о стойку. В итоге, когда мы прибыли к предположительному месту нахождения Боровикова, я обзавелась кучей новых шишек. Зато чувствую себя отдохнувшей, бодрой и готовой к подвигам.

Боровиков, оказывается, вполне спокойно проживает в небольшой деревушке на десять дворов километрах в двадцати от города, в котором из него чуть не сделали пугало огородное. Чувствует он себя замечательно, помогает родителям своей проводницы по хозяйству.

Это мне Серега рассказал, пока мы по буеракам пытались к нужному дому подъехать.

Нас встречают у ворот. Проводница собственной персоной. Она невысокая, пухленькая белокожая блондинка со звонким голосом. Что-то в прошлый раз я ее плохо разглядела. Хорошенькая, как куколка. Это хорошо, пригодится.

— Проходите, — говорит, — мы вас ждали.

И радостно улыбается.

— Она у нас того, — шепчет Серега, — предчувствовать умеет. Не удивляйся.

Да уж, в последнее время удивление у меня появляется все реже и реже.

Быстро излагаем суть событий. Артем мрачнеет. Проводница, а ее зовут Лизавета, разглядывает меня с любопытством. Надо полагать, пытается определить, что же их золотой мальчик Егор во мне нашел. Ну, пусть ищет. Я так до сих пор этого не понимаю.

— Насколько я помню, — произносит Боровиков с сомнением в голосе, — в прошлый раз вы не взяли меня с собой потому, что мне запрещено удаляться от места актуализации.

— Да, — охотно соглашаюсь я, — есть такое правило, установленное Магистратом. Однако люди в последнее время так мало внимания уделяют всяким запретам, что не понимаю, почему мы должны от них отличаться.

— Я вам тоже нужна? — интересуется Лизавета.

— Очень, — честно отвечает Сергей, одаряя проводницу проникновенным взором.

— Хорошо, я пойду собираться.

Она удаляется, провожаемая изумленными взглядами двух мужчин, вероятно не ожидавших от нее столь быстрого отказа от сопротивления. Впрочем, нет, полного отсутствия сопротивления. А молодец, она мне нравится. Осталось упросить Боровикова.

— Тем, Темочка, — прошу я, чуть не плача, — я не как Учитель ученика тебя прошу, а как друга. Помоги мне. Ты — шестерка. Я — семерка. Наша с тобой работа может быть очень и очень эффективной.

Артем глядит на меня удивленно.

— Я же не отказываюсь, — проговаривает он, — но, согласись, это несколько странно для тебя. Бросить работу, наплевать на свой долг, как Мастера и сбежать…

— Тема, — умоляю я, — хочешь, я тебе откроюсь, ты увидишь, что никаких левых замыслов во мне нет.

Я поспешно распахиваю свое сознание перед ним, пока не передумал.

Артем смотрит на меня, растерянно моргая.

— Майя, — наконец как-то неуверенно произносит он, — ты не светишься.

— В смысле? — удивляюсь я.

— Я почти ничего не могу в тебе прочитать.

Недоуменно хлопаю ресницами и молчу. Излишняя скрытность никогда не была мне присуща.