— Люди, идемте-ка, сходим на сказочную поляну! — предложила Ира.

— Неплохая идея, — согласилась я.

Солнце только-только поднималось. Прошлись по местам былой славы, побегали по эстраде, кто-то даже поскользнулся и упал. Тут, откуда ни возьмись, появился Капитошка.

— Ты тоже всю ночь не спал? — ужаснулись мы, увидев темные круги у него под глазами. У нас самих эти круги были уже давно. Да и Бог с ними, в поезде отоспимся!

— Поспишь тут с вами! Быстрее поседеешь! — отозвался тот.

Мы рассказали ему нашу историю.

— Доунваряк уже скоро, — под конец сказали мы.

— Да нет, еще рано, — сверившись с солнцем, сказал Капитошка.

— Круто, вожатые ориентируются по солнцу! — хихикнула Ира.

— Ничего, такими темпами и мы будем, — поддакнула я.

Мы изобрели новую игру! Попрыгай с вагончика на вагончик! Когда игра превратилась в "Поймай меня, Подушка", я играть перестала. В итоге выиграла украинка. Она не упала!

Солнышко поднялось еще немного.

— Теперь подбегать? — вспомнил Подушка про свои волосы и мое обещание.

— Подожди, я еще не легла! — ответила я.

— В смысле? — переспросила Ира.

— Ира, не тормози! — посоветовала я ей.

Подушка разъяснил ей смысл.

— М… да… двусмысленная фраза, — изрекла Ира.

— Ира! — поругалась я на нее.

— Для эстонцев односмысленная, — согласилась она.

— Для украинцев тоже, — сказала я. Но у эстонцев и украинцев в результате будут разные смыслы. — Только у русских два.

— Ну да, но есть все-таки некоторые экземпляры, которые ближе либо к украинцам, либо к эстонцам, — сказала Ира.

Подушка ничего не понял, пожал плечами и плюнул.

— Наконец-то, плюнул, что не понимает, — усмехнулась я.

— Долго мы этого ждали, — хихикнула Ира.

Мы вернулись обратно на дачу. Доунтваряк как раз играл, мы внаглую не пошли на зарядку. Все ушли, я принялась складывать одеяло: пополам, еще пополам, потом уголки загнула и еще разок пополам.

— Оригами, — усмехнулась Ира.

— Нет, все кости Одеялу сломала, — сказала я.

— А Подушка не складывается, — загрустила Ира.

— Ага, не складывается, — я изобразила великого культуриста. По крайней мере, сложно будет сложить.

— Зато сворачивается! — Ира свернула подушку в аккуратный валик.

— Ты ее с матрасом перепутала, — расхохоталась я.

Одеяло в это время делал что-то свое эстонское. Ире стало жутко интересно, и она пошла смотреть. Одеяло воспользовался моей тактикой и стал прятать от Иры руки. Только вот он не рассчитал, что Подушка тоже был здесь. Я еле-еле оттащила Подушку оттуда. Пусть уж Одеяло всласть поиздевается над Ирой.

— Эй, ты чего спер из моей тумбочки? На воре и шапка горит! Чего спер? — вопрошала она.

Я усадила Подушку на Ларискину кровать, с которой он продолжал заглядывать, вытягивая шею.

— О-о, пополнение в стаде жирафов произошло, когда эстонцы прибыли на Украину! — траурно сообщила я.

— Нет, я с рождения такой. Все бы куда-нибудь залезть, — опроверг мои скорбные мысли Подушка. — Одеял, ну хоть бы мне покажи!

Одеяло показал ему за спиной пустые руки.

— А-а, ну так не интересно, — разочаровался парень. — Я это уже видел!

Ира вытаращила глаза.

— Рассыпчатую пудру спер? — воскликнула она.

Подушка скривился от одного воспоминания.

— Вспоминаешь вкус? — усмехнулась я.

— Иди лизни, — ответил эстонец.

— Ну, сейчас прям! На слово верю! — ответила я.

Одеяло продолжал дурить голову Ире. В итоге он изобразил, что у него что-то хрупкое, и убежал из комнаты.

— Нет, он все-таки спер мой лак! — категорично заявила Ира и побежала за ним.

— Блин… — протянула я, и дальше мы с Подушкой в один голос продолжили. — Ацетон он спер!

Послышался грохот.

— Они с ума сошли? — удивился Подушка.

— Нет, просто бегают, — ответила я за них.

— Шли бы они на зарядку, — усмехнулся парень.

— Может, добегут, конечно, но не факт, — я пожала плечами.

— А ты видела, что ли, баночку тоже? — спросил Подушка.

— Ыгы…

Подушка снова скривился.

— Что? Ацетон на рану? — спросила я.

Подушка отчего-то завис и долго соображал. Я следила за Ирой, которая беспощадно гоняла Одеяло. Парень залез на кресла, Ира их отодвинула, парень поскорее соскочил и побежал вниз по лестнице. Ира, громко выражаясь, задвинула их обратно и поспешила за ним на первый этаж. Теперь послышался грохот и там.

— А ты что? Видела? А ацетон — это что? — ожил, наконец, Подушка.

— Ну, жидкость для снятия лака. У Ирки с ацетоном, — ответила я.

— А-а-а… — еще глобальнее задумываясь, протянул Подушка, и неожиданно откинулся на кровать с громким стуком.

— Ты чего? Совсем? — спросила я.

— А, а, — покачал головой он.

Теперь не поняла я.

— Так, теперь уже я вишу. А ну-ка вставай. Будем коленный рефлекс вырабатывать. Стукнули по колену, и ты встал, — сказала я.

Подушка поднял только голову и снова ей помотал.

— Ну и лежи тут! — отмахнулась я.

Я спустилась и пошла к двери.

— Эй, ты куда? — всполошился Подушка.

— Дверь закрою. Пусть хоть дверь будет закрыта, — ответила я, закрыла дверь, сходила за ключами и ими старательно пошуршала, а потом потопала погромче. Подушка побежал к двери стал нажимать на ручку, чтобы ее открыть, я вцепилась в нее клещом. Тут послышался какой-то шум из комнаты.

— Да, Одеяло! Да сдурел что ли? — завопил Подушка.

— Х… хо… х… — никак не мог отдышаться Одеяло. — Я от Ирки сбежал. Дайка я в коридор выбегу!

— Ольга нас тут закрыла! — ответил ему Подушка.

— Ума сошло? Сейчас Ирка сюда лезет уже!

Я отошла от двери, уселась в кресло и взяла газету, которые нам всегда здесь клали.

— Ну все, я тебя сейчас убью! — пообещала Ира.

— Ирка, нас тут закрыли! — сообщил ей Одеяло.

— Где это?

Ира беспрепятственно вышла из комнаты.

— Для русских все двери открыты, для эстонцев — закрыты! — сказала она и закрыла дверь.

— Держи, — прошептала я.

Подушка снова рванул к двери и попытался ее открыть.

— Закрыто! — воскликнул он.

— Давай ключи, — сказала Ира.

Мы закрыли дверь по-настоящему.

— О! Открыто! — оживился парень. — Только не открывается.

Железная эстонская логика!

— Кажется, у нас дверь скоро закрываться не будет, — ухмыльнулась Ира.

Мы с Ирой сосредоточенно играли в «Гуси-лебеди». Тыдыцк. А-а-а-а! Хлоп! Ой!

— Может, в пианино, — я стукнула себя по колену.

— Ну уж нет. Иди с Подушкой поиграй, — отказалась Ира.

— Неинтересно, — забраковала я.

— Почему?

— А ему хоть кувалдой бей, все равно не убирает ногу, — пояснила я. — Да и с какой силой бить, тоже не важно. Ноль эмоций.

— Классно же! — обрадовалась Ира.

— Ладно, только рядом со мной сидит Одеяло! — тут же сказала я.

— Почему?

— До него не допрет, что можно со всей дури звездануть, — ответила я.

— Ну и классно.

Ира открыла дверь и зашла. У эстонцев на лицах проступил священный ужас.

— Явление Христа народу! — прокомментировала Ира и обратилась к Подушке. — Sit down!

Подушка насупился.

— Не обижай людей! — сказала я Ире. — И эстонцев тоже… — это, к счастью, слышала только Ира, которая не замедлила расхохотаться.

— Так, садись тут, а ты тут! — указала Ира.

— Нет, садись ближе, а то если сюда Подушка сядет, кирдык моим коленкам, — сказала я Одеялу.

Одеяло не особенно что-то понял и повернулся к Подушке, который насупился еще больше. Я подвинулась к Одеялу.

— Так Одеяло, Подушка, меняйтесь местами, — скомандовала Ира.

— Это еще почему? — заволновалась я.

— Ольга, да хорош трусить! — отмахнулась Ира.

Подушка сложил руки на груди.

— В пианино по рукам не играют, — сказала Ира.

Подушка убрал руки за спину.

— В пианино по жопе тоже!

Подушка сложил руки на колени.

— По своим коленям тоже не играют! — настаивала Ира.