Невольно встает вопрос: каковы внутренняя связь и внутренний смысл всех этих столь разнородных, на первый взгляд, явлений и событий? Существует ли подобная связь вообще?
Она, несомненно, существует, и то общее, что объединяет эти разнообразные события, может быть выражено довольно кратким, но в то же время достаточно точным определением — кризис полиса. Все упоминавшиеся выше факты римской истории представляют собой звенья единой цепи, единого процесса — процесса длительного, сложного и противоречивого, который к I в. до н. э. достигает своего наивысшего развития.
Что мы понимаем под кризисом полиса? Очевидно, речь должна идти о кризисе и разложении тех экономических, социальных и политических институтов и отношений, которые были характерны для Рима, пока он существовал в качестве сравнительно небольшой патриархальной общины. Например, развитие рабовладения, превращение раба в основную производящую фигуру — все это характерные признаки кризиса полиса, ибо патриархальная община Рима покоилась отнюдь не на рабском труде. Эти явления в общих чертах нами уже рассмотрены, но мы еще не касались той сферы, где кризис полиса отразился, быть может, наиболее ярко и убедительно, — сферы политических отношений. Говоря другими словами, кризис полиса обусловил кризис политических форм Римской республики.
Однако кризис полиса и кризис республики — явления неравнозначные. Во–первых, они не совпадают по времени. Начало процесса, который мы определяем как кризис полиса, следует, очевидно, отнести к тому времени, когда Рим, одержав окончательную победу над Карфагеном и покорив Балканский полуостров, превратился в крупнейшую средиземноморскую державу. Как полис Рим, однако, перестает существовать только после Союзнической войны, ибо распространение прав римского гражданства на все население Италии и формальная возможность для каждого участвовать в римском народном собрании лишили Рим как город и его непосредственных жителей прежнего привилегированного положения, превратили Рим не в единственный, каким он был когда–то, но лишь в главный город, столицу италийской федерации городов и общин.
Что касается кризиса Римской республики, то его развитие наблюдается значительно позднее — хронологически он даже может рассматриваться как следствие кризиса полиса.
Во–вторых, как мы уже могли убедиться, кризис полиса — понятие более широкое, чем кризис республики. Понятие кризиса полиса включает в себя и экономику, и социальные отношения. Но зато, как уже сказано, нигде так ярко и так концентрированно кризис полиса не выражается, как в кризисе политических форм, т.е. в явлении кризиса самой Римской республики.
Смена республиканского государственного аппарата (с присущими ему элементами полисной демократии) тоталитарным и нивелирующим аппаратом мировой империи — явление настолько разительное и выдающееся, что на нем следует остановиться несколько подробнее. Для того чтобы его полностью осмыслить и оценить, стоит восстановить — хотя бы в самых общих чертах — картину римского государственного устройства времен расцвета республики.
Верховным органом Римского государства — во всяком случае, в соответствии с неписаной римской конституцией — были комиции, т.е. народное собрание. В Риме существовало три вида народных собраний. Наиболее древние, сохранившиеся от эпохи родового строя куриатные комиции в эпоху расцвета республики утратили почти всякое значение. На так называемых центуриатных комициях происходили выборы почти всех должностных лиц (магистратов); на трибутных комициях, бывших наиболее демократическим видом народных собраний, поскольку в них могло принимать участие все население Рима, независимо от происхождения и имущественного ценза, принимались основные законы и производились выборы народных трибунов.
Все республиканские должности (магистратуры) были краткосрочными (как правило, годичными), коллегиальными и неоплачиваемыми. Магистраты делились на высших и низших. К высшим принадлежали консулы, преторы, народные трибуны и т. д. В особых случаях (и на еще более короткие сроки) назначались экстраординарные магистраты: диктатор (он не имел коллеги), его заместитель — начальник конницы (magister equitum), чрезвычайные комиссии (например, для кодификации законов или передела земель и т. п.). Диктатор и его заместитель назначались обычно в случае серьезной военной опасности государству.
Наконец, третьим составным элементом римского республиканского устройства был сенат. Он возник как совет старейшин родов и состоял сначала из 100, затем из 300, а в I в. до н. э. из 600 и даже 900 членов. Сенат не был в полном смысле слова выборным органом — он пополнялся отбывшими свой должностной срок высшими (не ниже претора) магистратами. На всем протяжении истории Римской республики сенат играл огромную, по существу руководящую роль. Он ведал государственными финансами, всеми внешними сношениями и политикой, назначал экстраординарных магистратов, принимал решения об объявлении войны и заключении мира.
В силу руководящего положения сената (который всегда был органом римского нобилитета) римскую республику часто называют сенатской, а также аристократической. Это безусловно правильно, тем более если мысленно сравнивать Рим с Афинами эпохи Перикла, но все же не следует забывать и того, что в Риме существовали комиции, которые не раз осмеливались противопоставлять свои решения воле и авторитету сената, существовали такие демократические магистратуры, как должность народного трибуна и т. п. Как и следовало ожидать, по мере углубления кризиса республики именно эти институты и органы полисной демократии начинают в первую очередь окостеневать и сохраняются лишь пережиточно.
Мы уже вскользь упоминали о разложении некоторых политических институтов. Так, например, упоминалось, что перестает существовать народное ополчение и не только перестает существовать, но заменяется оторванной от народа профессиональной, кастовой армией. Да и самые комиции, с которыми это ополчение было тесно связано, начинают теперь терять свое прежнее значение. Такова же была судьба и других органов полисного устройства. Разложившийся, коррумпированный сенат превращается в крайне негибкий и консервативный орган узкого слоя староримской знати, часто сменяемые и взаимоограниченные своей коллегиальностью республиканские должностные лица (магистраты) не могут удовлетворить все нужды огромного государства, не в состоянии проводить последовательную и твердую политическую линию.
Но, пожалуй, непригодность и устарелость старого республиканского аппарата ни в чем не проявляется столь остро и ярко, как в системе управления завоеванными областями.
Несоответствие государственного аппарата новым задачам впервые дало себя знать еще при попытке разрешить проблему управления покоренной Италией. Римляне не смогли создать единого централизованного Италийского государства, они ограничились лишь организацией довольно пестрой федерации общин, в которой Рим занимал особое положение. Это положение обеспечивалось использованием сложной системы политических рычагов и тормозов, в результате чего все общины оказывались в различном отношении к Риму и обладали различными правами и привилегиями. Это давало возможность для управления Италией использовать знаменитый принцип: «разделяй и властвуй» (divide et impera).
По существу говоря, на этом же принципе была основана система управления и римскими провинциями. Только здесь еще более наглядно обнаружилась полная беспомощность республиканского аппарата и его неприспособленность к новым требованиям. Римская система управления провинциями приводила к варварски–примитивной и абсолютно нерациональной с точки зрения самого же господствующего класса эксплуатации населения и природных богатств провинций. Дело в том, что управление провинциями не осуществлялось государственным аппаратом или его органами, но, по существу, отдавалось на откуп отдельным лицам.
К середине II в. до н. э. Рим обладал девятью провинциями (из них шесть западных: Сицилия, Сардиния, Корсика, Цизальпинская Галлия, Испания, Африка, и три восточных: Иллирия, Македония, Азия). Правовое положение городов в этих провинциях было различным: большая их часть относилась к категории зависимых общин, платящих налог (stipendium) и потому называвшихся civitates stipendiariae. Наряду с зависимыми общинами существовали так называемые civitates liberae, т.е. свободные общины, пользовавшиеся полной автономией и иногда даже освобождаемые от уплаты налогов (civitates liberae et immunes). Права некоторых общин устанавливались специальным договором (foedus), и тогда они назывались civitates foederatae. Таким образом, принцип divide et impera применялся и здесь.