Леди Херст ничуть не была обескуражена. Вместо того чтобы смутиться, она округлила глаза и растянула губы в сладкой улыбке.

– О, вы поссорились?

– Ничего подобного! – рявкнул Лео.

– И не думали! – одновременно воскликнула Тимотия.

– Надо же! – все с той же улыбкой продолжала леди Херст. – Милые поссорились! Как это трогательно! Ну ладно, не буду вам мешать, давайте миритесь.

Она засмеялась и прошествовала дальше. Тимотия посмотрела ей вслед с ужасом. Что делать? Леди Херст разнесет эту сплетню по всей округе! Она повернулась к Лео.

– Нам надо поговорить, – сказал он. – Давай встретимся у старого монастыря.

– Хорошо. О, это просто ужасно! Через десять минут?

– Лучше через пятнадцать. Я оставил фаэтон у мелочной лавки, до нее минут пять ходьбы.

Тимотия, позабыв о несделанных покупках, поспешила к своей коляске. Бикли тронул коня, и они покатили к заброшенному монастырю, находившемуся в некотором отдалении от городка. Подъезжая туда, Тимотия увидела быстро нагонявший их фаэтон Лео.

– Что случилось, мисс Тимма, могу я спросить? – поинтересовался Бикли на правах старого слуги. – И куда мы едем? На тайное свидание?

– Не говори глупостей, Бикли, – осадила его Тимотия, стараясь говорить спокойно. – У меня дела с мистером Виттералом, вот и все.

– Да уж, дела. Мне-то зачем это говорить, я вас знаю с пеленок. Никто не сомневается, что вы так или иначе выйдете за мистера Лео, только вот зачем вам понадобилось встречаться с ним чертте где, ума не приложу.

Тимма хотела было прикрикнуть на Бикли, сказать, что ни за кого она замуж не собирается, но не успела – подъехал Лео. Пришлось ограничиться гневным взглядом, который был встречен насмешливым хмыканьем.

Лео был так обеспокоен встречей с леди Херст, что ему было ни до чего. Спрыгнув с фаэтона, он по-свойски схватил Тимотию за руку, забыв о том, что произошло между ними.

– Пошли!

– Отпусти! – буркнула девушка, отдергивая руку.

– Тогда давай скорее! – Лео быстро пошел по тропинке к входу в монастырь.

– Чего ты мчался как угорелый, не понимаю! – сказала она, подойдя.

– Как хочу, так и езжу, – ответил Лео, стягивая перчатки. – Нам что, больше не о чем говорить?

– Если тебя кто-то видел, наверняка подумал – что-то случилось.

– Пусть себе думает. А что, разве не случилось?

– Но мы же не хотим, чтобы о нас судачили! Иначе зачем мы сюда приехали?

– Напрасные надежды! – с коротким смешком бросил Лео. – Если эта мадам что-то знает, мы пропали.

– И все из-за Валентина, вот уж у кого длинный язык. – вскипела Тимотия.

– С чего ты взяла, что это Валентин? С таким же успехом это могла сделать и Сюзан. Проболталась кому-нибудь…

– Своей тетке? Нет, не думаю.

– Ладно, допустим, не ей. А как насчет Клода? Она вполне могла поделиться с братом. А он, между прочим, пастор в Херстинг-Стоуне.

Тимотии казалось маловероятным, что Сюзан заговорила о них с Клодом, но полностью исключать это было нельзя.

– Кстати, Валентин вполне мог рассказать о нас Хлое Девеник! Он, может, не знает, что она дружна с леди Херст.

Лео помотал головой.

– Да нет, знает. Только не думай, что я выгораживаю Валентина. Наоборот, я вполне допускаю, что он мог проговориться сестре. Во всяком случае, такое возможно.

Тимотия кивнула. В последние дни в ее отношениях с Сюзан появилась некоторая напряженность, а Валентин уехал в Питерсборо без Лео. Это странно. А что, если они поссорились и Валентин отправился поплакаться к сестре?

– Ну, теперь видишь, что ты наделал своим дурацким предложением? – сердито воскликнула Тимотия. – Мы все перессорились, а теперь еще и это!

– Ты говоришь со мной так, будто я этого хотел! – возмутился Лео. – Да мне такое и в голову не могло прийти!

Ну что она на него взъелась? Неужели не видит, что он и сам не рад своей затее? Сколько раз за последнюю неделю он уже готов был забыть обо всем, кинуться к ней и вымолить прощение. Единственное, что его останавливало, – прежней дружбы все равно больше не вернуть, он своими руками все испортил. О чем может идти речь, если всякий раз при взгляде на нее в нем просыпается желание? При том, как она относится к нему, это будет невыносимо.

Значит, выхода нет. Лео повернулся и встретился взглядом с печальными глазами Тиммы. Неужели она тоже переживает? У него екнуло сердце. Он невольно шагнул вперед и протянул к ней руку.

– Тимма, я этого не вынесу!

Тимотия словно в забытьи схватила руку Лео и почувствовала сквозь перчатку тепло его пальцев. Сердце ее подпрыгнуло и часто забилось. Мгновение они молча смотрели друг на друга, и Тимма снова поразилась тому, как он осунулся.

– Ты выглядишь просто ужасно! – сорвалось с ее губ.

– Я так себя и чувствую, – ответил он полушепотом.

Ее лицо осветилось робкой улыбкой, от которой у Лео стеснилось дыхание. Не помня себя, он поднес руку Тимотии к своим губам и стал целовать пальцы. Когда он поднял глаза, улыбки на ее лице не было, осталось одно беспокойство. Тимма мягко высвободила свою руку и спрятала за спину.

Чего он этим добивается? Хочет заставить ее забыть о том, что произошло? Дружбе конец. Того, что было, не вернуть. Но изображать дружеские отношения так или иначе придется, если они не хотят пересудов.

– Ну, так что мы будем делать? – спросила Тимотия с самым безразличным видом.

– Ты о чем – о сплетнях или о наших делах?

– Нет у нас никаких дел! – отрезала она.

Лео попятился. Он только сейчас понял, что еще немного – и он, наверное, снова заговорил бы о женитьбе. Резкая отповедь Тиммы заставила его опомниться. Как ни странно, Лео больше не тревожило, что там будет говорить леди Херст. Ему так плохо, что хуже уже быть не может.

– Мне кажется, все затухнет само собой, – сказал он.

– Какое само собой! – возмутилась Тимотия. Равнодушие Лео ее удивило. – Ну что ты такое говоришь! Леди Херст и Хлоя не успокоятся, пока все до одного не будут знать о нас! Где бы мы ни появились, за нами будут следить, смотреть, как мы разговариваем друг с другом, какие у нас отношения. И не только это. Все будут стараться выведать, долго ли им еще ждать радостного объявления.

Лео пожал плечами.

– Ну и что? То же самое было бы, если б ты согласилась.

– Вовсе не то же самое. В этом случае нам бы просто пришлось перетерпеть какое-то время, принимая поздравления, а потом все бы успокоилось.

– Ну тогда пеняй на себя, не надо было мне отказывать, – раздраженно заявил Лео.

Тимотия сощурила глаза.

– Если ты решил просто еще раз поссориться, то лучше бы меня сюда не звал, – ядовито проговорила она.

Лео с усилием взял себя в руки.

– Я вовсе не хочу ссориться, Тимма. И никогда не хотел. Во всем, что случилось, виновата ты. Если бы ты отнеслась ко мне по-человечески вместо того, чтобы ударяться в амбицию, то все прекрасно устроилось бы.

– К твоему удовольствию.

– К взаимному.

“Спокойно”, – приказала себе Тимотия, чувствуя, что вот-вот взорвется.

– Давай больше не будем об этом, все равно ни до чего не договоримся, – предложила она.

– Как хочешь. – Лео сделал движение, словно собираясь уходить.

– Постой, Лео!

Он замер, вопросительно глядя на Тимотию.

– Нам так или иначе придется встречаться, а потому давай по крайней мере будем вежливы друг с другом, хотя бы для отвода глаз.

Лео поклонился. Лицо его было серьезно.

– Я счел бы ниже своего достоинства вести себя иначе. Можете быть уверены, мэм, в обществе вы не услышите от меня ни единого неприятного вам слова.

Сказав это, Лео водрузил на голову шляпу и направился к выходу, натягивая перчатки. Он и не думал, что может быть таким вредным. Впрочем, это получилось само собой. Он просто хотел поскорее уйти – и все. Тимма довела его почти до истерики. Нет, не нарочно, она просто этого не понимает. До нее не доходит, как ему больно – чувствовать, что он физически ей неприятен. Она жестокая, вот что. Кто бы мог подумать?!