Ну как, похожа она на миссис Виттерал? Тимо-тия вздрогнула, поймав себя на этой мысли. Глупости! Она не собирается выходить за Лео. Но все же, что бы он сказал, увидев ее сейчас? Тимотия передернула плечами. Пусть думает что хочет! Если даже она и согласится на сделку, то непременно потребует, чтобы он держал язык за зубами и не критиковал ее манеры. Впрочем, Лео наверняка на это не пойдет, да и она не примет его дурацкое предложение.

К тому времени, когда Тимотия вошла в гостиную, миссис Эдит Хонби уже сидела там. Почтенная женщина, которой перевалило за семьдесят, могла дремать весь день напролет. Это вполне устраивало Тимму. Главное – всем известно, что у нее есть компаньонка. Впрочем, Тимотия знала, что старая гувернантка не утратила ясного, острого ума, каким отличалась в те дни, когда восседала в классной комнате Далвертон-Парка.

– Ну и зачем он приходил? – спросила миссис Хонби, как только Тимотия уселась на диван, не-множно великоватый для такой комнаты.

– Сказать, что наши гостиные – это каморки, – ответила Тимма. Ей и в голову не пришло спросить, что означает “он”. Эдит знала Лео с той поры, когда тот был еще мальчишкой.

– Ты и сама это знаешь, – заметила Эдит.

– Нет. – Тимотия огляделась. Гостиная располагалась непосредственно под ее спальней и была такой же величины, но казалась просторнее. Здесь стояли только диван, на котором она сейчас сидела, два кресла да несколько помещающихся друг под другом столиков. – Я не назвала бы это каморкой, – с удовлетворением сказала Тимотия. – Немного тесновато, правда.

Глаза старой гувернантки пристально смотрели на девушку. Эдит уютно устроилась в глубоком кресле. Ходила она тяжело, переваливаясь, как утка, и предпочитала сидеть или лежать.

– Надеюсь, ты так ему и сказала, – произнесла она после некоторой паузы.

– Я не помню, что говорила, – призналась Тимотия. – Он сообщил, если я правильно запомнила, что одна его гостиная больше трех моих.

Миссис Хонби фыркнула.

– Ну, надеюсь, он приехал не только для того, чтобы обсудить это.

– Да нет. Он предложил мне выйти за него замуж. И гостиные обругал, чтобы я поняла, как это замечательно – переехать в Уиггин-Холл.

Миссис Хонби посмотрела на свою воспитанницу долгим взглядом, от которого та покраснела, но не отвела глаз. Наконец Эдит, к облегчению Ти-мотии, глубокомысленно возвела глаза к потолку.

– Бывают вещи и похуже. – (Как будто она сама не знает!) – Хорошее поместье, – продолжала гувернантка, глядя в потолок. – Опять же мальчик неплохо смотрится. Сколько ему? Двадцать семь, если я не ошибаюсь. Приличный доход. К тому же ты его давно знаешь, а это тоже кое-что значит. Нет, неплохо.

Добавить было нечего. Коротко и ясно. Сам Лео не смог бы сказать лучше, пожелай он в нескольких словах описать свои достоинства. Пожалуй, так ему и надо было сделать. Тогда она отнеслась бы к нему как к самодовольному хлыщу, но это все-таки лучше, чем понять, что он бессердечный, безмозглый тип.

Тут Тимотия заметила, что миссис Хонби больше не смотрит в потолок, а внимательно изучает ее. Она уставилась на компаньонку с вызовом. Это не осталось незамеченным.

– Ты не хочешь идти за него.

– Не хочу! – с жаром выкрикнула Тимма. – Мне не нравится сделка, которую он мне предлагает!

Эдит нахмурилась:

– Сделка? Какая сделка?

– Лео хочет, чтобы его жена управляла поместьем, поэтому-то и выбрал меня. Мое предназначение – содержать в порядке его огромные гостиные и получать удовольствие от своей любимой работы.

– Мне кажется, деточка, ты просто раздражена и все преувеличиваешь, – успокаивающим тоном произнесла Эдит.

– А что, у меня нет повода для раздражения? Поверь мне, Эдит, он даже не подумал, что можно говорить как-то поделикатнее, что ли. И это Лео?!

– С чего ему деликатничать? При ваших-то отношениях… А ты говорила, что уважаешь его.

– Люблю и уважаю, но это не означает, что я хочу быть его женой.

– Вы с ним всегда прекрасно ладили, разве нет? Бывало, и ссорились, – заметила миссис Хонби.

– Ну и что? Для нас эти ссоры были чем-то вроде умственных упражнений. Но для семейной жизни такое вряд ли годится.

– Наоборот. Брак без парочки хороших скандалов – не настоящий брак.

– А Лео настоящего и не хочет! Он думает только о выгодах. Для себя и для меня. Он, видите ли, решил меня спасти – боится, как бы я не осталась старой девой.

Миссис Хонби понимающе кивнула головой.

– Вижу, ты здорово на него разозлилась.

– Ничего я не разозлилась. Он прав. Вот ты говоришь, ему ни к чему миндальничать со мной. И в самом деле, он знает меня так хорошо, что нет нужды в уловках и умолчаниях.

– Чего не скажешь о большинстве браков такого рода.

– Какого такого рода? – вскинулась Тимотия.

– По расчету, вот какого, – невозмутимо ответила Эдит. – Ты признаешь, что он достойная пара, питаешь к нему симпатию и уважение, а он предлагает способ обеспечить твое будущее, пока весьма неопределенное. Мне кажется, ты должна хорошо подумать.

– Я и думаю, – сказала Тимотия, чувствуя, как ее снова охватывает злость. – Только я что-то не хочу выходить замуж таким вот образом!

– Значит, ты круглая дура, милая моя, – заявила миссис Хонби. – Так и будешь тут киснуть, пока совсем не прокиснешь от скуки.

– Я точно так же могу прокиснуть и в Уиггин-Холле. Лео собирается целиком посвятить себя спорту да охоте, так что я буду видеть его дай бог раз в месяц. А если учесть, что я нужна в его драгоценном доме только лишь в качестве компаньонки сестры да управляющей поместьем, то никакой радости я не испытываю. Мне очень нравилось работать в Далвертоне, потому что это был мой дом. А Лео, похоже, вовсе не жаждет, чтобы Уиггин стал моим домом… он хочет всего лишь, чтобы я жила в его доме. А это большая разница, Эдит.

Тимотия умолкла. Эдит выслушала ее тираду с самым безразличным видом, но это еще ничего не значило. Девушка вскочила и отошла к окну.

– Надеюсь, с мистером Виттералом ты не была так резка, – послышался голос за ее спиной.

Тимотия хмыкнула и повернулась.

– Была! Ты верно заметила, что я зла на него. Он меня довел просто до бешенства!

Ну вот, в этом-то все и дело. Она была в бешенстве и мало что соображала. Как ни странно, от этого признания ей стало легче.

– Так-то лучше, – ровным тоном сказала Эдит. – Успокойся, и в голове прояснится.

Нервное напряжение, в котором пребывала Тимотия, начало спадать. Таково было свойство Эдит: она никогда не сюсюкала и не выражала открыто сочувствие, но ее спокойная рассудительность всегда вызывала уважение и даже восхищение у юной воспитанницы. Порой хватало одного взгляда или меткого слова, чтобы призвать ученицу к порядку.

– Все, я успокоилась, – рассмеялась Тимотия.

– Прекрасно. А сейчас я бы на твоем месте пошла прогуляться и заодно попробовала бы взглянуть на все другими глазами. Запомни, мужчине не дано выражать свои чувства с такой тонкостью, как этого хотелось бы женщине, особенно когда дело касается предложения. Конечно, это может вызвать раздражение, но все же тебе стоило бы хорошенько подумать, прежде чем отказываться от многообещающего шанса только из-за того, что тебе что-то не понравилось.

Эдит закрыла глаза и как будто задремала. Тимотия осторожно вышла из комнаты. Не понравилось ей не “что-то”, а многое, и вряд ли прогулка поможет избавиться от сомнений.

Гулять можно было по одной-единственной дорожке, которую стараниями Тимотии расчистили в заброшенном саду, окружавшем Фенни-Хаус.

Тимотия прошлась несколько раз туда и обратно, обрывая с обрамлявших дорожку кустов увядшие цветки, портившие красоту. Как не раз замечал Лео, любовь к цветам была, пожалуй, единственной чертой, роднившей ее с женщинами.

Опять Лео! В чем дело? Все очень просто. Лео – неотъемлемая часть ее жизни, и она не может посмотреть на него по-другому – как на мужа. Ему тоже наверняка трудно представить ее в качестве своей жены. Ей, наверное, не хватает женственности. Как он сказал? “Что мне в тебе нравится, Тимма, так это отсутствие необходимости делать скидку на женскую слабость. Ты настоящая амазонка!”