Совсем другое дело седовцы. Сам дрейф „Седова“ является вынужденным. Как известно, „Седов“ остался дрейфовать один только потому, что из-за повреждения руля не мог следовать за „Ермаком“, который в сентябре 1938 г. пробился через тяжелые льды к дрейфующему каравану трех кораблей.
Экипаж „Седова“ — 15 советских моряков — не предполагал совершить столь тяжелое путешествие и к нему не готовился. Седовцы — обыкновенные советские люди, какими богата наша страна, и эти люди совершили поистине героическое дело.
Сравнивая плавания „Седова“ и „Фрама“, нельзя забывать того, что „Фрам“ строился Нансеном специально для дрейфа в Северном Ледовитом океане. „Фрам“ — небольшое судно, длиной всего лишь в 31 метр — был построен так, чтобы корабль не был раздавлен даже в случае самого сильного сжатия; благодаря яйцевидной форме корпуса „Фрам“ при сжатии выдавливался льдом на поверхность. Нансен с полным правом писал: „Приятно сознавать, что судно крепко, — другие суда были бы давно раздавлены. Чорт возьми, было бы совсем не комфортабельно готовиться к оставлению корабля всякий раз, когда начнется маленькое давление, или покидать его с мешком на спине, как экипаж „Тегеттгофа“!
Иное дело „Седов“. Это ледокольный пароход с достаточно крепкими бортами для плавания в разреженных льдах. Но в результате сильного сжатия его могло раздавить. А сжатия в районе дрейфа „Седова“ были постоянным явлением.
Мы все как-то привыкли здесь, „а твердой земле, к коротким сообщениям о "Седове": "у левого борта корабля наблюдалось торошение", "у кормы образовался свежий вал наторошенного льда"… Но каждый раз, при чтении этих скупых и спокойных строк, мне вспоминались ощущения, связанные с зимовкой хотя бы "Челюскина", когда под такими лаконичными фразами вставал тревожно назойливый скрип и визг льда у самого борта судна, скрежет льда о железо бортов… "Челюскин" дрейфовал несколько месяцев, а "Седов" провел под угрозой сжатия более двух лет. Однако в телеграммах седовцев ни разу не было и тени беспокойства за свою жизнь.
Седовцы могли спокойно жить и работать потому, что они являются советскими людьми, потому что они каждый день, каждую минуту помнили: как бы далеко от родины ни занес их дрейф льдов, родина не оставит их в беде.
24 октября 1938 г. останется для седовцев навсегда ярким, памятным днем. В этот день товарищ Сталин и товарищ Молотов написали в своем приветствии седовцам: "Уверены, что с большевистской твердостью советских людей вы преодолеете все трудности на вашем пути и вернетесь на родину победителями".
Эти слова товарища Сталина и товарища Молотова согревали седовцев в течение всего долгого дрейфа. Эти слова седовцы чувствовали в каждом приветствии, в каждой телеграмме от всех советских людей изо всех уголков нашей необъятной родины.
Спустя год товарищ Сталин и товарищ Молотов снова пожелали седовцам здоровья, победоносного преодоления всех невзгод, возвращения на родину закаленными борьбой с трудностями Арктики.
Сила седовцев — это сила всех советских людей, горячо преданных своей родине, жизни своей не жалеющих для того, чтобы оправдать доверие народа, партии, великого Сталина.
Подвиг седовцев — это подвиг советского народа, образец советского патриотизма.
Вот почему с таким нетерпением вся наша страна ждет возвращения своих отважных сынов на родину и встречает их с распростертыми объятиями.
На Большой Земле пятнадцать советских патриотов еще сильнее ощутят народную любовь, которая дороже всех сокровищ мира.
812 Дней в центральной арктике
Подвиг седовцев
В плену у льдов
Поздней осенью 1937 г. в море Лаптевых работали ледокольные пароходы "Седов", "Садко" и "Малыгин". Научные экспедиции на "Седове" и "Садко" производили исследования в восточной части моря. "Малыгин" помогал транспортным судам пробиваться во льдах к устьям сибирских рек с грузами для Якутии, Таймыра и других областей Крайнего Севера.
Близился конец арктической навигации. Надвигалась суровая полярная зима. Кораблям уже пора было возвращаться в свои порты, но распоряжение об этом запоздало. "Ледовые ворота" Арктики — пролив Вилькицкого, соединяющий Карское море с морем Лаптевых, уже стал непроходимым: все пространство между материком и островом Большевик (Северная Земля) было забито тяжелым льдом.
"Седов", пытавшийся пробиться через льды пролива Вилькицкого, был вынужден повернуть обратно на восток. В морс к нему примкнули "Садко" и "Малыгин".
Все три ледокольных парохода держали путь к Восточно-Сибирскому морю. Но и здесь они встретили непроходимые ледовые преграды. Уголь в бункерах кораблей был на исходе, а караван с трудом проходил несколько миль в сутки.
Корабли все же продолжали медленно продвигаться к Новосибирским островам, рассчитывая укрыться в какой-нибудь защищенной бухте и тем самым избежать грозного дрейфа на Север вместе со льдами. Однако вскоре корабли оказались в ледовом плену. Из Главного управления Северного морского пути караван получил приказ — стать на зимовку в дрейфующих льдах моря Лаптевых.
23 октября 1937 г. немного севернее 75-й параллели, у острова Бельковского начался дрейф ледокольных пароходов "Седов", "Садко" и "Малыгин". Дрейфующие суда расположились треугольником на расстоянии около двухсот метров друг от друга. Уже за первые трое суток караван отнесло к северу на 17 миль.
Сорок с лишним лет тому назад почти в этом же районе начался дрейф арктического исследователя Фритьофа Нансена на корабле "Фрам" ("Вперед"). Экспедиция Нансена была первым шагом в изучении неизведанной области земного шара. Теперь путь "Фрама" повторяли советские полярные моряки на дрейфующих советских кораблях. Открывались замечательные перспективы ценнейших научных исследований…
Вокруг была снежная пустыня. До горизонта простиралась однообразная белая пелена. Иногда, в полярные сумерки на судах зажигали прожекторы. Ярко горели сигнальные огни на мачтах кораблей. Издали суда казались огромными домами, воздвигнутыми в ледяной пустыне.
Держались крепкие морозы. В небе полыхали полярные сияния— причудливый фейерверк полярного неба. Когда южные ветры нагоняли туман, темнота северной ночи становилась еще гуще, и на кораблях с тревогой ждали товарищей, ушедших на лед.
В день XX годовщины Великой Октябрьской социалистической революции близ кораблей выросла трибуна, сооруженная из огромной глыбы льда. На торосе выделялась ярко нарисованная звезда. Трибуну украсили флагами, лозунгами, портретами товарища Сталина.
На кораблях остались только вахтенные. Двести человек двинулись по ледовому полю. Их путь освещали факелы. А вечером, после митинга, на всех трех судах состоялись вечера художественной самодеятельности.
Полярные моряки готовились к зиме. Надо было отеплить корабли: железные бочки выкладывали изнутри кирпичом, делали камельки; палубы посыпали толстым слоем шлака; в твиндеках были оборудованы общежития; койки тянулись вдоль бортов; в центре твиндеков стояли камельки.