Перед дверью, над которой висела красная лампочка, он остановился. Внутри кто-то есть. Чувство, что он допускает ошибку, было настолько сильным, что он хотел было отправиться восвояси. Но на всякий случай будет неплохо нагнать на этих ниггеров страху, даже если они ничего такого не натворили.

Он потянул дверь на себя.

Толстый негр в синей униформе ночной смены так испугался, что цыплёнок выскользнул из его рук и мягко шмякнулся об пол. Глаза негра выкатились из орбит:

— Боже милостивый, как же вы меня напугали!

— А с чего это ты такой пугливый?

— Характер такой, — Сэм сдержанно улыбнулся и пожал плечами. — Я всегда пугаюсь, когда стою с цыплятами в руках, а передо мной ни с того ни с сего вырастает незнакомый человек.

— Мерзкий лгун! Ты перетрусил, потому что у тебя нечистая совесть, — накинулся на него детектив.

На лице толстяка Сэма появилось выражение неприкрытой обиды:

— Нечистая совесть? С какой стати? И кто, чёрт побери, вы такой, что вваливаетесь сюда и обвиняете меня в чём-то?

— Ты был на улице и подметал тротуар на 37-й стрит. И при этом видел всё, что там произошло.

Подчёркнуто медленно детектив достал свой жетон и уставился на Сэма, ожидая, что на лице того появится виноватое выражение. Но жетон не произвёл никакого впечатления.

— Ага, вот вы откуда. Ну и что с того? Вы что, считаете, что я обворовываю свою фирму?

— Пока ты подметал тротуар, на другой стороне улицы была украдена машина, — проговорил детектив с угрозой в голосе.

Но толстяк Сэм только улыбнулся.

— Выходит, вы решили, что я спёр вашу машину. И потом спрятал её здесь, в холодильнике? — Он смотрел на детектива с явным сожалением. — Да вы оглянитесь, мистер Шерлок Холмс: мясо, молоко, фрукты, овощи, супы, остатки вчерашних обедов — и я. И никакой автомашины, мистер Холмс. Вы смотрели, наверное, не в то увеличительное стекло. — И широко улыбнувшись, Сэм добавил на гарлемском сленге: — То, что вы видите, это никакая вам не машина, это так, мелочи жизни, пустяки!

Лицо детектива приобрело такое выражение, будто он вместо рюмки виски выпил уксусу. Он сказал:

— И впрямь смешно! Ловкий ты парень, ты и мёртвого рассмешишь.

— А что, разве не смешно искать машину здесь?

— Я скажу тебе больше, я скажу, как ты это сделал… — Язык детектива ворочался с трудом. — Ты спустился сюда и позвонил по телефону… — Ему наконец-то удалось поймать взгляд толстяка, в глазах которого зарождался страх. — Ты звонил в Гарлем, вот куда. Звонил автомобильному вору, чтобы он скорёхонько прикатил сюда и уволок мою жестянку. Ну что, разве не так было, собачий ты сын?

Толстяк Сэм потерял дар речи. «Бред всё это, — решил он. — Но как он продумал всё до мелочей».

— Как его зовут? — неожиданно спросил детектив.

Сэму стало ясно, что положение у него не из лёгких.

— Не знаю я никаких автомобильных воров ни в Гарлеме, ни где ещё, — сказал он хрипло.

— Ты стоял у стойки и возился там для виду с пылесосом. А сам наблюдал за 37-й стрит и 5-й авеню. И мог дать знак, если появится полиция, — он наступал на толстяка, словно желая немедленно вырвать у него признание.

Сэм внимательно смотрел на белого: на щеках тёмно-красные пятна, прядь волос свесилась на взмокший лоб, а какого цвета глаза, голубого или серого, он определить не мог. Страшная мысль пронзила его мозг: а ведь этот белый может сам себя уговорить, что негр виноват. Когда речь идёт о неграх, белые всему готовы поверить.

Он сказал осторожно:

— Лучше не будем торопиться, босс. Я сейчас сварю чашечку кофе, крепкого кофе… А вы пока подумайте ещё раз обо всей этой истории. Вот увидите, вы сразу поймёте, что у меня с этой машиной ничего общего быть не может.

Детектив посмотрел на него строго, с недоверием.

— Бог свидетель… — начал было Сэм.

Но детектив прервал его:

— Отвали ты с этими дядитомовскими байками! Ты ведь не священник.

— А вы уверены? Может, вы считаете, что я с детских лет работаю тут, в ночной смене?

— Проповедник, ворующий цыплят, только и может, что стоять на стрёме у воров, уводящих автомобили!

— Хоть я проповедником был давно, это ещё не значит, что сейчас я ворую цыплят, — возмущённо проговорил Сэм, — или автомобили.

— А это у тебя что? — резко спросил детектив.

— Цыплята, — согласился Сэм, — но не ворованные… Есть же разница между словами «красть» и «брать». Нам разрешено брать здесь любую еду, какая нам по вкусу… Пойду поджарю цыплят, ладно, сэр?

Детектив достал из-под плаща свой служебный пистолет. Подчёркнуто небрежно поднял его, направил в живот толстяка Сэма.

— Скажи мне, кто увёл машину, не то тебе больше не доведётся есть жареных цыплят!

— Босс, господь свидетель, я невиновен как агнец. — Сэм говорил в успокаивающем тоне, как говорят с чересчур разворчавшейся собакой. — Ну перебрали вы маленько, и, раз кто-то угнал вашу машину, вы, конечно, осерчали. Но ведь такие вещи случаются. У вас такой вид, будто угнали вашу собственную…

— В том-то и дело, — объяснил детектив. — Угнали мою собственную машину.

— Да что вы! — воскликнул Сэм. Он расхохотался, показывая зубы, и его громадный живот заколыхался. — Ха-ха-ха! Детектив из детективов, чистейший Шерлок Холмс поддал чуть-чуть, и тут какой-то мелкий воришка увёл его колясочку… Ха-ха-ха! Так что же ему остаётся делать — хватай первого встречного ниггера, он и есть вор! Ха-ха-ха! Не-ет, босс, это старая пластинка, совсем заигранная. Лучше не стоит, босс…

В голосе Сэма звучала насмешка. Он ранил белого в самое больное место. Глядя на крупные жёлтые зубы негра, детектив не в силах был сдержать себя. Проклятый ниггер!.. Никого они не боятся, да ещё высмеивают нас! Что-то в его горле сжалось.

— Если я его застукаю, — сказал он хрипло, — того, с моей машиной, я из него котлету сделаю. Ну а если у тебя с ним что-то было, ты об этом первый пожалеешь.

Толстяку Сэму хотелось сказать детективу, что ему эти угрозы до лампочки, но сейчас явно не тот момент, чтобы посылать его куда подальше.

— Да не беспокойтесь вы, шеф! — утешал его Сэм. — Найдётся ваша машина.

Белый медленно опустил свой револьвер и спрятал его в кобуру под плащом. Толстяк с облегчением перевёл дух. Но он поторопился: детектив достал из-под плаща второй револьвер. Сэм испугался не на шутку. Чего-чего, а этого он совсем не ожидал. Он смотрел на детектива широко раскрытыми глазами, в которых было одно чувство — страх.

— Посмотри-ка внимательно, — проворчал детектив, сунув ему пистолет под нос. Это был револьвер 32-го калибра с глушителем. Сэму он показался больше, чем ковбойские кольты. — Эту штуковину я снял с убитого гангстера. Серийный номер спилен. Этого револьвера практически не существует в природе… Из него я могу уложить тебя и этого грязного пса, что украл мою машину, а потом выпить пару стаканчиков виски за упокой ваших душ… И никто ничего не докажет, потому что никогда не найдут оружия. Оно не существует. Ты понял, толстяк?

— Да что это вы задумали, шеф? — в ужасе прошептал Сэм.

— Погоди, сейчас увидишь. Сначала я изобью негодяя… — Весь дрожа от бешенства, он начал показывать, как будет избивать воображаемого врага.

Толстяк Сэм в оцепенении следил за этим чудовищным представлением. Детектив изрыгал бесконечные проклятия, он уже совершенно не владел собой. Сэму никогда прежде не доводилось видеть белого в таком состоянии, он просто не мог себе представить, чтобы одна мысль — «ниггер!» — могла до того взвинтить белого, что он совершенно потерял контроль над собой.

— А потом я выпущу этому гаду пулю в живот… — прохрипел детектив.

Вдруг послышался какой-то хлопок, похожий на чиханье мотора. Этот хлопок повторился ещё два раза.

Толстяк Сэм тихо прошептал:

— Вы… да вы стреляли в меня! — Он как будто ещё не мог в это поверить. Цыплята один за другим вывалились из его ослабевших рук. Детектив непонимающе уставился на дуло своего пистолета. Он увидел лёгкий дымок; в маленьком помещении запахло порохом.