Но есть там полицейский или нет, пора съесть цыплёнка! Он испытывал такой голод, что мог бы запросто съесть сразу двух или трёх.

Спустившись в подвал, он повесил на вешалку халат, потом спрятал в шкафчик перчатки и шапку.

В коридоре стояли кастрюли с супом, хлеборезка, мясорезка и громадный старомодный холодильник.

Он достал из него три куска буженины, сунул в рот и, жуя, пошёл вдоль по коридору к лестнице, ведущей наверх. Перед лестницей была площадка. Отсюда Джимми взглянул наверх и увидел детектива. Уолкер закрывал подсобку, намереваясь отправиться на поиски третьего негра из ночной смены. Он решил немного передохнуть, собраться с мыслями, перезарядить пистолет. Детектив стоял на лестничной площадке боком к Джимми, держа револьвер с глушителем в правой руке. «Он даже и охнуть не успел», — пробормотал Уолкер. Тут он заметил Джимми и резко повернулся. Когда Джимми увидел его искажённое лицо с багровыми пятнами и сверкающими глазами, его первой мыслью было: это привидение! Отсюда, снизу, Уолкер производил впечатление громадины, великана. «Свинья паршивая, напился», — подумал Джимми. Но не остановился, продолжал спокойно подниматься наверх. «Пусть этот идиот не думает, что я его испугался».

Уолкер показал зубы, это было что-то вроде оскала собаки. Не говоря ни слова, он поднял руку с пистолетом и выстрелил.

Джимми инстинктивно пригнулся. Пуля скользнула по левой стороне груди. Джимми охватила ярость, но в этот миг его сознание работало так ясно, как это бывает нередко в момент смерти. Он видел лицо Уолкера словно сквозь увеличительное стекло — каждую прожилку блестящих глаз, каждую капельку пота, каждый волосок на усах.

Всё это длилось какую-то ничтожную долю секунды — он успел только ниже пригнуться. «Бросься на негодяя! — приказывал ему мозг. — Отними у него пушку и разбей череп!»

Но всё в нём кричало: «Беги, парень, беги!»

Его сжавшиеся мускулы были напряжены до предела. Прежде чем Уолкер успел ещё раз спустить курок, Джимми, совершив невообразимый пируэт, перепрыгнул несколько ступенек.

Вторая пуля задела шею. Боль обожгла его калёным железом. Стоял он неудобно — правая нога выше левой. Но тут же сгруппировался, как акробат, готовящийся к рискованному сальто. Бросился через лестничную площадку к противоположной стене и сильно ударился о неё.

— Грязный негодяй! — крикнул Джимми, оттолкнулся от стены и скрылся за поворотом, прежде чем третья пуля Уолкера пробила дыру в штукатурке на том самом месте, где только что была тень головы Джимми.

Он катился вниз по лестнице кубарем. Не в состоянии остановить падения, продолжал кувыркаться как гимнаст, решивший поразить публику рискованным номером.

Уолкер бежал за ним следом. Не заметив последней ступеньки, он упал и оказался на четвереньках.

— Ну подожди же, чёрная образина! Подожди! — кричал он. Каждый из них жил сейчас своей одной-единственной мыслью: белый хотел убить, чёрный — спастись.

Джимми свернул туда, где стояли урны. Может, удастся вскочить в грузовой лифт… Тут его подошвы скользнули по разлитому маслу, и он изо всей силы ударился о дверной косяк. Он слышал шаги своего преследователя…

Здесь он недавно включил свет. А не оставить ли детектива в темноте? Но из коридора падала полоска света. Вернуться и закрыть дверь Джимми уже не мог. Он на секунду замер… И тут снова появился Уолкер.

Джимми представлял собой сейчас отличную мишень. Негде спрятаться, негде укрыться, нечем обороняться. Справа рядом с ним стояло ведро с губками. Ногой он ударил изо всех сил по ведру. И в тот же миг Уолкер спустил курок.

Пуля пробила дно ведра — и это спасло Джимми жизнь! Ранив его в грудь, чуть повыше сердца, пуля не убила его, а только сшибла с ног, как мощный удар железного кулака.

Ведро же угодило в Уолкера, и тот тоже упал.

Джимми вскочил и снова побежал, чувствуя, что из ран сочится кровь. Насколько раны серьёзны, он не знал. Джимми знал одно: он должен торопиться, исчезнуть, прежде чем Уолкер поднимется и сможет стрелять.

Боковым зрением увидел составленные вместе урны. На бегу он повернулся, схватил две верхние и швырнул в Уолкера. Они снова повалили его. Джимми схватил следующие две и бросил опять. В этом шуме он не мог установить, стрелял Уолкер ещё или нет.

Но Уолкер не стрелял. Он весь побелел от злости, он ругался на чём свет стоит, отбиваясь от урн, словно это были живые существа. И тут он увидел, что Джимми побежал к другой двери, к противоположной стене. В полутьме он не рискнул стрелять, тем более что в пистолете оставалась лишь одна пуля. Он заковылял вслед за убегающим негром, разбивая ноги в кровь о лежащие урны.

Джимми со всего разбегу бросился на деревянную дверь. Ржавый замок поддался. Дверь открылась и с грохотом ударилась о стенку узкого тёмного туннеля, который вёл в соседний дом. Джимми знал, что этот ход ведёт к другому, соединяющему все подвалы микрорайона. «Где-то здесь должен находиться управляющий, — подумал он с надеждой. — Где-то должны быть ночные портье, уборщицы, может быть, даже вооружённые ночные сторожа…» Но здесь, в лабиринте тёмных коридоров, были только двое, он и этот взбесившийся полицейский с бесшумным оружием.

Уолкер не отставал. Он то и дело натыкался на стены коридора, непристойно ругался, боролся с желанием достать свой служебный пистолет и сделать несколько выстрелов наугад.

Джимми со всего размаху ударился головой о стену. И почти без сознания упал на пол.

Его стоны услышал Уолкер. Остановился и начал искать в темноте блеск глаз: сколько раз ему приходилось слышать, будто в темноте глаза негров светятся, как кошачьи. Он держал оружие наготове, чтобы спустить курок в тот же миг, когда увидит этот блеск.

Джимми всё-таки сумел подняться на ноги. Он чувствовал себя так, словно кто-то избил его железной цепью. Лишь инстинкт самосохранения держал его на ногах. Он снова побежал.

Вдруг ход круто повернул направо, там шли три ступеньки. Джимми снова упал и содрал о грубый цементный пол кожу. Резкая боль подхлестнула его, придала новые силы. Скорее!.. Уолкер достал из пиджака карманный фонарь; узкий луч света указал ему на поворот и ступеньки. Но в это время Джимми свернул за угол. Секунду Уолкер размышлял, не стоит ли перезарядить пистолет. Но такой потери времени он не мог себе позволить, он должен идти за негром по пятам.

Джимми всё бежал, вытянув правую руку вперёд, а левой касаясь стены. Он ещё два раза свернул за угол и оказался вдруг перед коротким освещённым коридорчиком.

Как будто шагов преследователя не слышно. В нём родилась надежда.

Но вот шаги послышались снова!

«На помощь! — закричал он и закрыл дверь. — Помоги-ите!»

Никакого ответа.

Он свернул за угол в тот момент, когда Уолкер появился в конце освещённого коридорчика. А Джимми оказался в другом коридоре — чистом, светлом, с гладким бетонным полом. Он повернул направо. Увидел перед собой массивную дубовую дверь. Если дверь не поддастся, он мертвец.

«Эй! — услышал он голос. — Эй!»

Он не стал оглядываться. «Да стреляй же, подонок! Кончай…»

Дверь открылась.

«Эй! Эй, ты!» — кричал белый сзади.

Помещение оказалось очень большим. Сквозь открытую дверь свет падал на длинный ряд электрических швейных машин. Джимми чувствовал себя как бы невесомым, он словно плыл…

Закрыв за собою дверь, бросился всем телом на неё. И тут он неожиданно нащупал замок. Надёжный, большой замок. Прошла минута, другая…

— Эй! Что это здесь за шум? — услышал он незнакомый голос.

Но теперь Джимми был уже не в состоянии понять, услышал он его или это только почудилось.

Джимми потерял сознание и рухнул на пол…

Придётся убрать ещё одного, — подумал Уолкер, услышав шаги управляющего домами. — С негром, можно сказать, всё кончено. Он в западне, осталось только добить его. И именно сейчас тут появляется какой-то идиот!..

Уолкер наблюдал за управляющим, стоя в нише у двери, за которой лежал негр. Здесь управляющий не мог его видеть. Осторожно заглянул за угол. Табличка на стене указывала, что он находится в помещении фирмы «АПЕКС — верхнее платье». На управляющем был помятый костюм и стоптанные туфли. «Он выглядит как опустившийся алкоголик, — подумал Уолкер. — Какой мерзкий, отвратительный тип…» Детектив мысленно стал приписывать незнакомому человеку самые дурные свойства характера — ему нужно было оправдаться перед собой на тот случай, если придётся укокошить и этого… «Наверняка он горький пьяница, и скорее всего на этой должности недавно: через неделю-другую хозяева заметят, что он постоянно под градусом, и вышвырнут его. И тогда он снова окажется в сточной канаве. Будет лакать дешёвый вермут и одеколон…