— Черный пояс?

— Получила его в двенадцать лет, — она снова улыбнулась. — Но если вы почувствуете себя лучше, у меня есть кобура на икре, — запасной вариант, так как мое служебное оружие обычно находится в кобуре на ремне. Наше подразделение не нарушает всех правил, только некоторые. На службе мы должны быть вооружены. А так как я просто осматривала город, то заметное оружие, по моему мнению, слишком бы бросалось в глаза.

Рэйф заметил, что ее джинсы облегают ее от талии до колен, так что не мог не спросить. — А вы сможете достать оружие в спешном порядке, если придется?

— Вы будете удивлены.

Он хотел ей сказать, что не уверен, что сможет выдержать слишком много сюрпризов, но вместо этого заметил лишь: — В нашем конференц-зале — оперативный штаб, так что все отчеты, улики и заявления содержатся там. Парочка хороших компьютеров с быстрым доступом в Интернет, много телефонов. Обычное оборудование. Если вам будет нужно что-то еще, я достану.

— В такой ситуации отцы города обычно плюют на бюджет.

— Так и есть.

— Но вы и я знаем, что, когда дело касается обычной полицейской работы, там с бюджетом возникают сложности. Что касается мест преступлений, я хотела бы осмотреть их сегодня. И мне поможет, если на сей раз там будем только вы и я. Чем меньше людей вокруг меня, пока я осматриваю место преступления, тем лучше.

— Не отвлекают?

— Точно.

— Эти места все еще огорожены лентой, — сказал Рэйф, — но могу поспорить на свою пенсию, что, по крайней мере, дюжина ребят топтались там, не смотря на предупреждения. Или из-за предупреждений.

— Да, дети интересуются местами преступлений, так что это неудивительно.

Испытывая любопытство, Рэйф спросил. — Прошел дождь с тех пор, как мы нашли тело Триши Кей в понедельник; что вы ожидаете найти?

— Я вряд ли найду что-то, что упустили вы и ваши люди, — ответила Изабелл, ее спокойный тон позволял думать, что это скорее признание, а не комплимент. — Я просто хочу почувствовать места, понять их. Это сложно сделать лишь по фотографиям и диаграммам.

Это было разумно. Рэйф кивнул, и поднялся, спросив, — А как же ваша напарница?

— Она может захотеть посмотреть эти места потом, — ответила Изабелл, тоже поднимаясь. — Или нет. Мы приходим к выводам разными способами.

— Вот почему ваш босс, вероятно, назначил вас в одну команду.

— Да, — услышал он ответ. — Вероятно.

Калеб Пауэлл был несчастным человеком. Он не только потерял ценного помощника из-за убийцы, действующего в Гастингсе, он также потерял друга. Между ним и Тришей не было ни капли романтики, в основном потому, что она была достаточно молодой, чтобы годиться ему в дочери. Но они сразу испытали симпатию и уважение друг к другу с того дня, как она начала на него работать почти два года назад.

Ему ее не хватало. Очень не хватало.

И так как временная сотрудница, которую он нанял, всё еще пыталась разобраться в системе дел Триши и продолжала приходить к нему с вопросами по этому поводу, его кабинет не был для него сейчас лучшим местом. Всё это давало объяснение тому, почему он сидел в кофейне в деловом районе, потягивая ледяной мокко и мрачно глядя через окно на праздник медиа-служб, продолжающийся через дорогу в муниципалитете.

— Стервятники, — пробормотал он.

— Им нужно делать свою работу.

Он посмотрел на женщину, сидевшую за столиком рядом, не удивившись тому, что она ответила на его замечание, потому что люди в маленьких городках так делали. Особенно, если они были единственными посетителями в этом заведении. Он не узнал ее, что также не удивило его: Гастингс был не настолько маленьким.

— Их работа перестает быть работой, когда они переходят границу между информированием аудитории и получением сенсации от трагедии, — сказал он.

— В идеальном мире, — согласилась она. — В последний раз, когда я проверяла, мы жили в неидеальном мире.

— Да, это верно.

— Так что нам приходится иметь дело с менее идеальным, — она слабо улыбнулась. — Я даже слышала, что мир стал бы лучше без юристов, мистер Пауэлл.

Немного настороженно, он сказал: — У вас передо мной преимущество.

— Простите. Меня зовут Холлис Тэмплтон. Я из ФБР.

Это его удивило. Привлекательная брюнетка с короткой, непритязательной стрижкой и ошеломляюще ясными голубыми глазами, она была совсем не похожа на крутого федерального копа. Стройная, едва ли не худосочная, она была одета в легкую летнюю блузку и цветочную юбку, ее костюм до ужаса напоминал тот, в котором была Триша, когда ее убили.

Его недоверие, должно быть, проявилось; с еще одной слабой улыбкой, она вытащила небольшой футляр с удостоверением личности из сумочки и протянула ему.

Он прежде видел удостоверение агентов ФБР. Это было подлинным. Холлис Тэмплтон была специальным следователем из ФБР.

Он вернул ей футляр.

— Так это не случайная встреча, — сказал он.

— Вообще-то, случайная, — она пожала плечами. — На улице ужасно жарко, так что я пришла сюда выпить кофе со льдом. И взглянуть на цирк через дорогу. Хотя я вас узнала. Ваше фото появилось в местной газете во вторник после того, как была убита Триша Кейн.

— Как вы заметили, агент Тэмплтон, я — юрист. Я не слишком жалую неожиданные беседы с федеральными офицерами.

— Но вы хотите узнать, кто убил Тришу.

Он заметил, что она не стала отрицать, что это была беседа. — Я также не люблю типичную тактику органов правопорядка и вопросы, заданные с целью заставить меня забыть об осторожности при разговоре с копом.

— Тогда делайте то, что необходимо. Если юрист не знает, сколько сведений…безопасно… сообщить, то никто этого не знает.

— Я думаю, что обижен, агент Тэмплтон.

— А я думаю, что вы слишком щепетильны для человека, которому нечего скрывать, мистер Пауэлл. Вы знаете процедуру лучше многих. Мы беседуем со всеми, кто был знаком с Тришей Кейн. Вы были ее работодателем и другом, поэтому в нашем списке вы в верхней части.

— Подозреваемых?

— Людей, с которыми мы беседуем. То, что вы видели, что слушали или знали, может быть ключом, который нам необходим, чтобы найти ее убийцу.

— Тогда пригласите меня в полицейский участок для официальной беседы, или приходите ко мне в офис, — сказал он, поднимаясь. — Назначьте встречу, — он оставил пару долларов на столе и развернулся.

— Она любила чай, а не кофе и пила его с молоком. Вы всегда считали это странным.

Калеб снова повернулся лицом к агенту.

— Она всегда чувствовала, что ее отец разочарован тем, что она не стала юристом, поэтому в качестве компромисса работала помощником юриста. Это давало ей больше времени на искусство. Она просила вас позировать ей, но вы всё не соглашались. И около шести месяцев назад вы позволили ей выплакаться вам в жилетку, когда ее отношения с парнем плохо закончились. Вы работали допоздна, когда она расклеилась, а потом отвезли ее домой. Она заснула на диване. Вы укрыли ее шерстяным покрывалом и ушли.

Медленно он заметил. — Ничего этого не было в отчете полиции.

— Нет, не было.

— Тогда как вы, черт возьми, узнали?

— Просто знаю.

— Как? — требовательно спросил он.

Вместо ответа, Холлис сказала, — Я видела ее работы. Триши. Она была талантлива. Она могла бы стать очень знаменитой, если бы ее не убили.

— Это вы тоже просто знаете?

— Я и моя напарница приехали в город прошлой ночью. Мы проверили несколько мест. Например, квартиру Триши. Милое место. Очень хорошая студия. И там было несколько законченных картин. Я…раньше была художницей, так что я узнаю настоящую работу, когда вижу ее. Она работала качественно.

— И вы прочли ее дневник.

— У нее его не было. Большинство художников, которых я знаю, не ведут дневники. Что-то в картинах, как я полагаю, противостоит словам.

— Вы мне скажете, как вы узнали обо всем этом?

— Я думала, что вы не хотите со мной говорить, мистер Пауэлл.

Он сжал губы. — Я думаю, что восстанавливать меня против вас — плохая идея, агент Тэмплтон.