Александр Шамес
Ган а-Надив (Сад Щедрого)
Приключенческая повесть
От Автора
Уважаемый Читатель! Повесть, которую Вы решили прочесть, была написана в 1992–1993 гг. и впервые опубликована (в журнальном варианте) в Израиле в 1994 г… Была еще одна израильская публикация — опять в сильно урезанной версии. С того момента, как повесть была завершена, меня не оставляло желание донести до читателя полный текст повести. К тому же я считал (и считаю!), что как тема, так и характеры, с которыми Вам предстоит познакомится, могут быть интересны русскоязычной публике не только здесь, в Израиле, но и повсюду, куда судьба и ветры перемен забросили моих бывших соотечественников по "одной шестой Земного Шара". Многим из вас тема эмиграции, устройства (или не-устройства) в иной стране будет совсем небезразлична.
Итак, серьезная мотивация — налицо. Однако, поскольку писательство не является моей основной профессией, предпринятые мною редкие попытки опубликоваться в более солидных, чем местные еженедельники, изданиях были вялыми, а потому — безуспешными.
Бурное развитие Интернета, особенно — русскоязычного Интернета, дало каждому, кому есть что сказать людям, новые возможности донести свое слово желающим услышать. А безукоризненный вкус создателей русских Интернетовских литературных и публицистических библиотек и журналов гарантирует Читателя от совсем уж откровенных графоманских упражнений. (Судя по полкам "легких" жанров "русских" книжных магазинов именно им, графоманам, сейчас предоставлены все полиграфические мощность постсоветского пространства.
Один Вас. Головачев или какой-нибудь Шитов чего стоят!) Потому я был искренне благодарен Максиму Мошкову за любезное согласие поместить мои "писания" на страничках его компьютерной библиотеки. Но, для начала, я решил сам перечитать, что же это я там понаписал 5 лет назад.
Перечитал — и понял, что это все никуда не годиться для публикации в 1997 г., даже здесь, в Израиле, не говоря уже о России и других странах. Основная тому причина — специфический русско-ивритский слэнг, на котором разговаривают главные герои повести. При написании повести использование подобного языком было совершенно естественным — ведь именно на этом странном языке общалась (да и продолжает общаться!) между собой сегодня уже почти миллионная "русская" община Израиля. Многие из нас сохранили вполне пристойный русский, некоторые заговорили на классическом литературном иврите. Но между собой мы часто пользуемся именно тем слэнгом, которым переполнена повесть. Это — примета места и времени. Мы друг друга понимаем. А вот поймет ли без перевода добрую половину книги русскоязычный читатель из Москвы, Баффало или Хайдельберга — совсем не уверен! Поэтому я счел своим долгом снабдить все ивритские и слэнговые слова соответствующим переводом. Как мне кажется, теперь изложение стало значительно понятнее, не потеряв при том уникального местного колорита.
Однако, простой перевод ивритских слов на русский показался мне явно недостаточным. В процессе этой работы я осознал, что надо не только переводить, но и объяснять понятия. Очень многое изменилось за последние 5 лет как в Израиле, так и в мире в целом. Поэтому даже "свежим" израильтянам, приехавшим в страну пару лет назад, многие реалии 1992 года будут не более понятными, чем их друзьям из России или Америки. Так Перевод превратился в Примечания. Они пронумерованы, вынесены в конец повести и не мешают читать текст. А кому будет интересно — Вы можете заглянуть в Примечания и посмотреть, что же это все означает. Мне было тем более занимательно писать эти примечания, потому что я получил замечательную
возможность взглянуть из сегодня на Израиль и себя самого тогда, в 1992 году. Какими мы были, какими стали — судить Читателю. Я старался быть честным.
Получилось?…
Итак:
Основное место действия — Израиль.
Время действия — начало 90-х годов ХХ века.
Обстоятельства действия — Большая Алия[1].
Автор заранее приносит свои искренние извинения за какие-либо совпадения имен, событий или замыслов вымышленных персонажей с реальной жизнью.
"Да не оскудеет рука дающего!"
Пролог
— Лялька… Ну почему я не могу думать ни о чем другом? За какую мысль не зацепишься, все скатывается к одному и тому же… Эх, Лялька, Лялька! Что с нами тут произошло? Как ни крутись, жизнь теперь четко разделена на тут и там. Там мы до поры до времени жили нормально. Было где жить: спасибо, "старики" позаботились.
Была интересная работа в приличной "фирме": платили немного, но по тогдашним меркам хватало. Была компания… Жили совсем неплохо: на концерты ходили, в музеи, перечитывали любимые книги, говорили обо всем на свете, любили друг друга без памяти… И вдруг — трах-бабах, перестройка! Митинги, совместные предприятия, работа в компьютерных "фирмах"…
За день зарабатывал больше, чем раньше за год. Ляльку приодел, машину купил. Жить бы и жить. Но "занавес"-то уже приподняли! И многие увидели, что такая жизнь — лишь новая ступень нищеты… Друзья, что помудрее, вовремя потянулись за рубеж. Кто на Запад, кто на Юг. Расползались, как тараканы.
Пошли письма: Мюнхен, Бостон и, конечно, отсюда, из Израиля. Все вроде бы устраивались. А тем временем на улицы Москвы уже выходили местные "наци", тринадцатикопеечный батон стал стоить пятерку[3], на совместные предприятия нажимал двойной пресс: рэкета и Советов народных депутатов.
И мы начали собираться. Нам проще, чем нашим "предкам": "Вы, Алинька, молодые — устроитесь! И деткам вашим будет…" Деткам? Деткам может быть и будет. Но мы то тоже хотим! Ни я, ни Лялька не были настолько наивны, чтобы ожидать от этой страны бурной радости по поводу нашего приезда. Однако, надежда пробиться была. Все-таки там не числились в самых последних. Как хорошо было сначала: аэропорт Бен-Гурион[4], первые шекели[5](показалось — много!). Потом — ульпан[6] в киббуце[7], вкусная еда, хорошая компания. В Москве уже давно так хорошо не сидели! По вечерам — умные разговоры обо всем: о Торе[8], о Цахале[9], о положении на Ближнем Востоке (в свете, конечно же, нашего светлого будущего). Ведь теперь мы — дома! Дома? Неужели же это — мой дом?! Караван-вагончик на две семьи, благотворительские синтетические подушки (моим бы врагам на них спать!), эфиопские дети[10] в парше, ни одного деревца в радиусе трех километров, крикливые бухарцы[11]за окнами и автобус до города — раз в час… А что стало с нашей веселой киббуцной компанией? Опустившиеся от безделья и озверевшие от безнадеги интеллектуалы стали попивать… Водка здесь, конечно, дешевая — пять шекелей на шуке. И вкусная. А после, после водки — что?… Опять споры до хрипоты: "Авода"[12],"Шас"[13],"Ликуд"[14],"Идуд"[15]… Бесконечная тягомотина на тему "Нету": жилья, работы, денег, свободы…
1
1) Большая Алия: Алия (ивр.): — подъем, восхождение. Происходит от ивритского глагола "лаалот" — всходить, подниматься. У этого глагола есть и другой смысл — он описывает процесс возвращение еврея, жившего на чужбине на Родину, в Израиль. То есть, относительно евреев — процесс репатриации. Не правда ли — очень поэтично!
От этого глагола и происходит множество слов, укоренившихся в нашем лексиконе:
Алия — репатриация;
Оле (ола) хадаш (хадаша) — новый (новая) репатриант (репатриантка);
Олим — новые репатрианты (как масса, социальный слой или политическая сила).
При этом слове часто указывается страна Исхода. К примеру:
Олим ми-руссия — это все наши (признак ложного карраса, помните Воннегута?), выходцы из бывшего СССР;
Олим ми-арцот-а-брит — выходцы из США. Совсем другая социальная группа!
Большая Алия — так в Израиле принято называть последнюю (последнюю ли?!) волну массовой репатриации евреев с семьями (бывает, что и семей без евреев) из стран бывших когда-то Союзом Советских Социалистических Республик.
Произошло это в 1989–1993 гг. За эти годы в Израиль прибыли свыше 600000 человек, что поставило перед израильским обществом множество проблем, частично не разрешенных и по сей день. После 1993 г. темп репатриации снизился, но и сегодня в страну прибывают ежегодно 40–50 тысяч новых граждан, по большей части — из горячих точек СНГ, Белоруссии или Украины.
2
2) …живет в караванном поселке: Караванный Поселок (в том смысле, в котором это словосочетание понимают в Израиле) — явление абсолютно уникальное, тесно связанное с упомянутой выше Большой Алией.
Фактически — место вблизи какого-либо города, в котором на небольшой площади собраны уютные двух- трех-комнатные домики-времянки — караваны. К караванам подведены электричество, вода, канализация. Внутри — необходимая меблировка. Арендная плата за караваны, по сравнению со стоимостью квартиры на съем в крупных городах, была крайне невысокой.
Караванные Поселки были построены по инициативе тогдашнего министра строительства, отставного генерала Ариэля Шарона, в самом начале Большой Алии (см. 1). Бывшее в те годы у власти правительство переоценило количество желающих репатриироваться. Ожидали немедленного прибытия почти миллиона новых граждан и, естественно, беспокоились о том, чтобы никто не остался без крыши над головой. В свете этих ожиданий "генеральская инициатива" показалась единственно правильным решением. Практика последующих лет показала, что решение о строительстве караванных поселков было серьезной ошибкой. Как правило, эти поселки строились далеко от центра страны — района Большого Тель-Авива — основного потребителя высококвалифицированной рабочей силы, к которой можно отнести около 70 % новых репатриантов. Поэтому большое количество семей все равно решили поселиться в крупных городах и нашли квартиры на свободном рынке. (Чем сказочно обогатили частных владельцев старых квартир, перекачав в их карманы не только громадные суммы из государственной помощи, но и немалую часть из своих, не очень высоких поначалу, зарплат!) Здесь не лишне заметить, что свободный рынок поглотил сотни тысяч человек и никто не остался без крыши над головой! Лишь небольшая часть Алии решилась жить в караванных поселках: пенсионеры; работники низкой квалификации, для которых везде есть работа; люди особенно экономные и жадные, и "лузеры" — люди, не нашедшие себя в новых условиях и почти отчаявшиеся продолжать поиски. Как герои моей повести.
Караванные поселки стояли полупустыми. Потом туда начали заселять репатриантов из Эфиопии, что тоже не поспособствовало превращению этих поселков в респектабельные места для пристойной жизни. Все это формировало там весьма специфический психологический микроклимат, также фрагментарно описанный в повести. В караваны было легко попасть, но трудно оттуда выбраться. Не физически — морально. Многие там так и остались. Но это — тема для другой повести. Фактически, через пять лет караванные поселки опустели и стоят сейчас брошенные и замусоренные, как гигантские монументы слишком простым скороспелым решениям. Как выяснилось, за те же деньги можно было построить десятки тысяч нормальных недорогих квартир, которых сейчас так не хватает молодым семьям и пенсионерам…
3
3) …батон стал стоить пятерку: Россияне, не смейтесь! Ведь описывается конец восьмидесятых. А тогда и пятерка была деньгами! (Писано до деноминации. Кстати, а сколько стоит батон после?)
4
4) …аэропорт Бен-Гурион: Центральный международный аэропорт Израиля. Назван в честь Давида Бен-Гуриона — одного из отцов-основателей еврейского государства. Аэропорт расположен в центре страны, вблизи города Лод, в 15 км от Тель-Авива.
5
5) …первые шекели: Шекель (или — Новый Шекель) — современная денежная единица Израиля. На описываемый период курс шекеля был слегка выше двух долларов США. (О где вы, золотые времена!)
6
6) ульпан: в дословном переводе — студия, класс. Так называются школы, в которых новые репатрианты начинают изучать иврит.
7
7) …в киббуце: Киббуц — израильский вариант социалистического (или даже — коммунистического) коллективного хозяйства — колхоза. Там живут и работают израильтяне левых (в основном) взглядов — киббуцники. Киббуцы были центрами кристаллизации еврейского государства задолго до его официального провозглашения. В отличие от советских колхозов киббуцы ведут высококлассное хозяйство и весьма не бедны. Но естественный ход развития рыночной экономики берет свое — и киббуцы либо разоряются, либо переходят на капиталистические рельсы. Для новых репатриантов начинать свою израильскую жизнь в киббуце очень приятно — живут на всем готовом и в очень приятной атмосфере. Тем тяжелее потом из киббуца переходить в нормальную жизнь… Кто-то с этим легко справляется. А кто-то — нет.
8
8) …о Торе: Тора (ивр.) — первая часть Ветхого Завета, Пятикнижие Моисея.
9
9) …о Цахале: ЦаХаЛь — Цва Хагана Ле-Исраэль (ивр.) — Армия Оборона Израиля. Израильские Вооруженные Силы.
10
10) …эфиопские дети: Юные представители новых репатриантов из Эфиопии, чернокожих евреев, попавших в современное государство почти что из родоплеменного строя. С неясными для всех последствиями.
11
11) …крикливые бухарцы: Представители общины бухарских евреев. Этническая группа выходцев из Средней Азии. Как правило — менее ассимилированы современной западной и русской культурой, более религиозны. Основные занятия — торговля и ремесла. По своей ментальной культуре в Израиле примыкают ближе к евреям — выходцам из стран Северной Африки, Йемена и, в какой-то степени, Ирака и Ирана.
12
12) …"Авода": Авода (ивр.) — работа. Одна из двух самых крупных политических партий Израиля. Социал-демократы, в последние годы — более центристского толка. Сторонники умеренного продвижения к миру с палестинцами и, в целом, с арабским миром. Для этой цели готовы идти на территориальные компромиссы и отказаться от слепого следования господствовавшей долгие годы концепции "Великого Израиля" (сохранения полного израильского контроля над территориями, на которые претендуют палестинцы). В описываемые годы — в оппозиции.
13
13) …"Шас": ШАС — религиозная партия, представляющая интересы выходцев из восточных общин Азии и Африки (местное название этой группы — сфарадим), исторически более религиозных и менее вестернизированных. Ловко играют на чувстве социальной ущемленности, сохраняющемся у большинства сфарадим с времен их Алии (50–60 годы), когда их резко и быстро пытались ассимилировать в тогдашний израильский социализм. Твердой политической линии "Шас" не имеет, вступает в коалицию с любой партией для достижения своего основного интереса — усиления духовного и политического контроля над своим (в силу традиционной многодетности и религиозности, все возрастающим) электоратом.
14
14) …"Ликуд": Ликуд (ивр.) — сплочение, объединение. Вторая крупная политическая партия Израиля. Либерал-демократы "патриотического" (в современном русском понимании этого слова) толка. Сторонники более жесткой позиции по отношению к палестинцам, поддерживают расширение еврейских поселений на контролируемых Израилем территориях. В описываемые годы — у власти. Да и сейчас — тоже.
15
15) …"Идуд": Идуд (ивр.) — поощрение, стимулирование. Банк, который ведет все дела, связанные с финансированием репатриации а также денежной помощью в первый год пребывания в стране. Первые три года мы все этому банку должны, что выражается в некотором ограничении свободы выезда из Израиля (гарантии уплаты долга в случае невозвращения). Через три года все долги погашаются.