0

4

— Возможно, ты передумаешь, если я объясню, почему мне нужна твоя помощь, — начал Филдинг на следующее утро, когда мы сидели у фонтана, потягивая очередную порцию «Мятного Санта-Клауса» и зеленый чай.

— А? Помощь с чем?

Я спрятал вчерашний разговор в глубины моего сознания. Под семь замков и с табличкой «Осторожно! Злая собака!».

— С поцелуями. Видишь ли, в моей лаборатории есть девушка. Ее зовут Сьюзен Деври. Общепринятый термин для таких, как она, — «истребительница девственников».

Отхлебнув зеленого чая, я улыбнулся. Да. Знавал парочку таких. Отличные были времена.

— И что же?

— По всей видимости, я нахожусь на вершине списка ее целей. Вероятно, она мечтает отпилить мне голову и повесить ее на стену в качестве трофея.

Я усмехнулся.

— Она угрожала —по факту, здесь следует применить синоним с большей эмоциональной окраской — «прижать» меня под омелой на рождественской вечеринке факультета физики. Что свершится за день до зимних каникул: через семнадцать дней и двенадцать часов, если быть точнее.

— А, ясно, — я обрадовался, узнав, что за странной просьбой Филдинга о поцелуе стоит реальная причина. — И ты хочешь произвести впечатление, чтобы она встала на колени, причитая «О, Филдинг, Филдинг!»

Я не мог удержаться от смеха. Два влюбленных ботаника. Это довольно мило, честное слово. Филдинг бросил на меня обиженный взгляд.

— Если ты намекаешь на то, что я хочу заинтересовать ее, то мой ответ — категорически нет.

— Отчего же? Рано или поздно это должно случиться. Может, она страшная?

Филдинг пожал плечами:

— Полагаю, она достаточно привлекательна. Но она хочет меня только потому, что я девственник. А я не собираюсь стать очередной галочкой в ее списке. Кроме того, она не очень хороший человек, и у нее реально раздражающий смех. Она ревет, как осел.

— Да, в такие моменты лучше не думать о скоте, — серьезно согласился я.

Филдинг сильно пихнул меня в плечо, будто это совсем не смешно.

— Это ты виноват, что она преследует меня.

— Я? Почему?

— Ты сделал меня слишком красивым, — пожаловался Филдинг.

Не удержавшись, я закатился. И это был дикий хохот с прихрюкиванием. К счастью, Филдинг не выглядел обиженным.

«Слишком красив». Это нереально смешно. О, я понимал, о чем говорил Филдинг. Когда бедняга переехал ко мне в августе, он был просто жалок. Пришлось действовать решительно. В итоге парень обзавелся приличными очками и прической, пополнил гардероб джинсами и футболками. Что касается моноброви, за нее взялась Саманта, моя подруга. Она научила Филдинга пользоваться воском. До сих пор помню, какое испытал потрясение, когда Филдинг вышел из ванной следом за торжествующей Самантой. Без этих мега-зарослей мы наконец-то смогли увидеть его глаза.

Яркие, серо-голубые с черными ресницами и, сказать по правде, очень красивые. Но все же назвать Филдинга «слишком красивым»… Повернув голову, я пристально посмотрел на него.

И ощутил странные вибрации. Возможно, это была мягкая форма шока.

Сидя здесь, в этом холодном свете зимнего утра я будто впервые увидел своего соседа. Только на этот раз передо мной был не восхитительный болван. Красивая, поджарая фигура — возблагодарим за нее бег и здоровое питание. Темные волосы слегка отросли и стали шелковистыми. Сильный подбородок, симпатичное лицо и эти большие светлые глаза за очками в стильной черной оправе, в которых Филдинг похож на сексуального библиотекаря. Я мельком взглянул на губы. Они были слегка пухлыми. «Сочными», если бы мы говорили о губах девушки.

Сбитый с толку новым образом Филдинга Монро, я отвернулся. Когда он успел так сильно измениться? И почему я не заметил раньше?

Я прочистил горло.

— Ну, э-э… Коли ты не хочешь произвести впечатление на эту Сьюзен, не понимаю, почему ты беспокоишься о поцелуе.

Филдинг фыркнул. И начал объяснять таким тоном, будто мне лет пять.

— Все очень просто. Я не могу пропустить вечеринку. Доктор Джеймисон назначил мне встречу у стола с напитками с восьми до девяти. И скорее всего, я не смогу избежать столкновения со Сьюзен. Она собирается выследить меня, как гребаного кролика. Эти поцелуи под омелой реальное сексуальное домогательство, ясно как белый день, но вы считаете все это милой праздничной традицией. Не хочу, чтобы весь научный отдел стал свидетелем моего первого поцелуя и моей же полной несостоятельности.

— Первый поцелуй?

— Ну да, — сказал Филдинг, и его сердитый взгляд потемнел.

Наверное, я не должен был удивляться, но именно это я и сделал. Я знал, что Филдинг не бросался во все тяжкие, когда жил дома, но мне никогда и в голову не приходило, что он настолько невинен.

— Ну… в этом нет ничего страшного, Филдинг. Поцелуй под омелой, в основном, легкое чмоканье губ. Ничего серьезного.

— А что, если это не так? Что, если она засунет язык мне в рот? Ты бы видел, как она на меня смотрит — будто я уже голый и у меня татуировка «бесплатный обед» во все тело.

Я засмеялся.

— Я всегда присутствую на этих встречах один, а остальные приводят свою супругу, девушку или бойфренда, — продолжил Филдинг, нахмурившись. — Уже и так довольно отстойно, но это… Это может быть невероятно унизительно. Я хочу, чтобы все говорили: «О, гляньте на Филдинга, он отлично целуется!», — Филдинг начал обмахиваться руками в притворном экстазе. — А не «Вы видели, какой Филдинг слюнявый? Да он словно загнанный олень в свете фар! Ну и придурок!»

— Понял, — сказал я, неловко похлопав Филдинга по плечу. Конечно, я понимал. Филдинг представлял собой странный коктейль из высокомерного гения и застенчивого болвана. У меня были основания полагать, что в прошлом над ним часто издевались, хотя он никогда в этом не признавался. Пусть он и делал вид, что ему плевать на мнение других, я знал, что это не так. Однажды он заперся в своей комнате на целый день, когда на улице пара придурков кинула ему оскорбления из окна машины. Мне пришлось выманивать его шоколадным мороженым и «Звездным крейсером “Галактика”».

— Отлично! — Филдинг расплылся в улыбке. — Так ты будешь меня учить?

— Нет. Но мы можем спросить Саманту.

— Я не хочу целовать Саманту! — громко заявил Филдинг.

Я нервно огляделся по сторонам.

— Почему нет? Она симпатичная.

— У нее есть парень, — ответил Филдинг, к счастью, более тихим, хотя и угрюмым голосом. — Ты мой лучший друг, Мик. Я тебе доверяю. Кроме того, Саманта не та, кто целуется лучше всех в кампусе. Если я и собираюсь чему-то научиться, то только у эксперта.

— Черт. Слушай, Реджина сказала это только потому, что хотела залезть ко мне в штаны. Я не целуюсь лучше всех в кампусе, понятно? Это был тупой подкат.

Филдинг выглядел не слишком убежденным.

— Если все чирлидерши говорят, что ты такой, значит, так оно и есть. Держу пари, они перецеловали больше парней, чем кто бы то ни было.

Твою ж мать. Опять Филдинг со своими логическими выводами. Он, вероятно, гистограммы строил о том, сколько парней могла поцеловать среднестатистическая чирлидерша.

— Слушай, ты хочешь, чтобы я спросил Саманту или нет? Потому что я не собираюсь тебя целовать.

Филдинг расстроенно уставился на свои теннисные туфли. И не говоря больше ни слова, встал и потопал в аудиторию.

Я потер виски от начинающей пульсировать головной боли. Вот дерьмо.

0

5

— Это самая милая херня, которую я когда-либо слышала, — умилилась Саманта. Ее большие карие глаза распахнулись, загоревшись романтическим огнем.

— Это не мило, — раздраженно сказал я. — Это просто кошмар какой-то.

Саманта надулась и захлопала ресницами.

— Но Филдинг хочет, чтобы ты поцеловал его, — проворковала она.

— Говори потише! — я параноидально огляделся вокруг. Вся это ситуация казалась пранком, который в конечном итоге попадет на YouTube или еще какой-нибудь сайт и превратит меня в посмешище. Но нет, никто вокруг не обращал на нас с Сэм никакого внимания, несмотря на то что в обеденное время здесь довольно многолюдно. Тяжелые облака и низкая температура загнали всех в помещение. Вот-вот ожидался снег.

— Да ладно тебе, Сэм. Это очень серьезно. Что мне теперь делать? Он не отвяжется.

Саманта вздохнула и уставилась в чашку кофе, спрятав ее в ладонях.

Я любил Саманту до смерти. Она была моей единственной подругой. Мы познакомились в самом начале обучения на вводном курсе анатомии. Сначала я держался на расстоянии, потому что с первого взгляда было ясно, что Саманта — милая и серьезная девушка. Таких я избегал любой ценой, неважно, насколько они милы. У них вечно какие-то ожидания, в удовлетворении которых я не заинтересован. Но Саманта устояла перед моим природным шармом, и это было довольно круто. Потом я узнал, что у нее есть жених. Он учится в Нью-Йоркском университете. Парень — ее родственная душа аж со средней школы, она по уши влюблена и абсолютно верна. И я перестал беспокоиться. Мы оба посещали курс по физиотерапии и часто учились вместе. Она хотела заниматься реабилитацией пациентов после операций в больнице. Меня же больше привлекала профилактическая помощь — помогать людям обрести хорошую физическую форму и оставаться здоровыми. Мы оба были целеустремленными. Но, как и мне, учеба давалась Сэм нелегко. И мы отлично понимали друг друга.

Кроме того, она единственный человек, с которым я мог обсудить насущный вопрос. Клянусь Богом, любой из моих товарищей по футболу высмеял бы меня на всю округу, скажи я хоть слово об этом. Что еще хуже, эти ребята тут же начали бы доставлять проблемы Филдингу. Я, конечно, не собирался целоваться с ним, но также мне не хотелось, чтобы беднягу преследовали.

Сэм выглядела задумчивой.

— Ты думаешь, Филдинг — гей?

Я чуть не подавился салатом. Да. Уместный вопрос.

— Я не… ты так думаешь? Возможно ли вообще, что кто-то с подобным чувством стиля окажется геем? Я не знаю. Похоже, что все-таки это не про него. — Я задумался. — Я даже не думаю, что он вообще на все смотрит с такой точки зрения. Он будто планирует очередной технический эксперимент. Вбил себе в голову, что я эксперт по поцелуям, и хочет, чтобы я научил его, как научил всему остальному. Он никогда раньше не целовался, и ему в голову не приходит, что это, ну ты знаешь, интимно.