— Старпом, проводите наших гостей в кубрик, — Павлов посмотрел на Лосеву.
— Так точно. Пойдёмте!
— Ребята, идите, я подойду, — сказала Елена.
— Хорошо, — ответил за всех Калиниченко.
Через несколько секунд бойцы покинули отсек.
— Капитан, что Вы знаете о плане проведения операции? — негромко спросила девушка. Она уже решила играть в открытую.
— Не более того, что мне нужно знать, — улыбнулся Павлов. — Выдвигаемся к точке, выпускаем минисубмарины и дожидаемся возвращения.
— Всё?
— Да. Ну ещё учитывая, что в торпедных аппаратах «малюток» — транспортировщики, то предполагаю, что берега вы достигнете на них. Скажем так, путь с пересадкой.
— Считаете, это разумно?
— Сложно сказать, — капитан вздохнул. — Ваша цель — Западный Шпицберген?
— Допустим.
— Тогда считаю нелогичным применение минисубмарин. Конечно, если вам не надо забирать на них ещё кого-то. Если речь идёт только о вашей группе, было бы лучше запускать транспортировщики прямо с «Дельфина». Тут мы их вытащим из аппаратов, матросы вам помогут. А всё это делать под водой, самим? Вас восемь человек, ну плюс ещё четверо водолазов на каждую лодку и по два человека с каждого экипажа. Всплывать там уже нельзя, а шлюз «Пираньи» больше двух человек не вместит, так что по четыре шлюзования на лодку. Времени потратите уйму, устанете как черти и измотаетесь — вам-то придётся полчаса сидеть в гидрокомбинезонах, пока на «малютках» будете плыть.
— Я думала об этом. Вы, конечно, правы.
— Так в чём проблема? Начальству всё равно, хоть на лодках на берег попадёте, хоть на транспортировщиках.
— Мне в группу приправили офицера КГБ. Рыжая эта, — Елена вздохнула. — Следит, что бы всё было по плану. Я бы надавила, если б мы одни были. А тут больше сотни человек экипажа.
— Экипаж под моим командованием, а я могу что-то и не услышать, — Павлов заговорщицки улыбнулся. — Только ответственность, сами понимаете…
— Разумеется. Я рада, что мы нашли общий язык.
— Всё в порядке, товарищ капитан первого ранга, — за спиной Елены раздался голос Лосевой.
— Отлично. Приготовиться к погружению!
— Есть! По местам стоять к погружению. Проверить прочный корпус на герметичность!
— В первом по местам стоят к погружению.
— Есть, первый!
— Во втором по местам стоят к погружению.
Елена внимательно наблюдала за подводниками. Вроде ничего особенного не было — люди сидели где сидели. Но сейчас они превратились в слаженный боевой механизм. Нечто подобное происходило и с её бойцами, когда они готовились к бою.
— Товарищ командир, ПЛ к погружению готова, прочный корпус герметичен, принята расчетная дифферентовка, запас ВВД 100 %…
— Есть, механик. Принять главный балласт — кроме средней.
Раздался рёв, означавший закрытие клапанов вентиляции.
— Принят главный балласт, кроме средней! Осмотреться в отсеках, провентилировать водоотливную, осушительную магистраль, кингстоны глубиномеров!
— Первый осмотрен, замечаний нет! Провентилирована водоотливная магистраль, кингстон глубиномера!
— Есть первый!
Один за другим отсеки докладывали о выполнении.
— Товарищ командир, принят главный балласт, кроме средней. Крен ноль, дифферент ноль, осадка девять метров, провентилирована водоотливная, осушительная магистраль, кингстоны глубиномеров. Замечаний нет.
— Есть! Заполнить среднюю.
Елена напряглась, слушая мужские и женские голоса, отдающие команды и сообщающие об их выполнении. Вновь раздался рёв сирены.
— Товарищ командир, полна средняя.
— Есть. Боцман, погружаться на глубину 50 метров с дифферентом ноль, доклад через каждый метр.
Лодка начала погружаться. Это почти никак не ощущалось, но Елена всё равно с тревогой следила за стрелкой глубиномера. Девушке стало немного не по себе от мысли, что буквально через минуту над головой будут десятки метров холодной воды. Полторы сотни человек в морской пучине.
— Командир БЧ-5, доложить обстановку!
— Глубина пятьдесят метров, крен ноль, дифферент ноль.
19:51 7 июня 2013 года.
Бойцы, уже одевшиеся в гидрокомбинезоны, выстроились на корме. Подлодка всплыла в пяти километрах от берега, поэтому с высадкой надо было поторапливаться. Вдали уже виднелся занесённый снегом Западный Шпицберген.
— Маски надеть, проверить связь!
Рации, которыми были оснащены гидрокомбинезоны, позволяли поддерживать контакт под водой на расстоянии до полутора километров. Одноразовые изотопные батареи обеспечивали до 160 часов беспрерывной связи, что на практике означало неограниченный запас энергии в ходе проведения операции. Елена ещё раз осмотрела своё снаряжение. Акваланг исправен. Судя по приборам, дыхательной смеси должно хватить на четыре часа. Поверх гидрокомбинезона одет спасательный жилет. Всё остальное — грузовой ремень, часы, глубиномер, компас, фонарь, гидролокатор, приёмник ГлоНаСС, акваскоп — тоже было в порядке. Из оружия — подводный автомат АПС с одним магазином и четырёхствольный подводный пистолет СПП-1М. К нему имелись стандартные шестнадцать патронов — четыре уже заряженные в пистолет и три запасных обоймы. Так же были экипированы и остальные бойцы. Под гидрокомбинезонами все были одеты в белую арктическую форму.
— Удачного плавания! — прокричал с рубки Павлов и начал спускаться в лодку.
Майор мысленно поблагодарила его за это молчаливое согласие на нарушение плана операции. Хотя, если что-то пойдёт не так, то отвечать придётся ей самой.
— Подготовить транспортировщики!
— Майор! — Лисенко подняла маску. — Мы же…
— Спокойно, Виктория, — Елена подошла вплотную, направив ей в грудь СПП. — После нашего победного возвращения можешь жаловаться Пенькову.
— А если не победного?
— Тогда и не возвращения. — Елена мрачно улыбнулась и спрятала оружие. — Надеть ласты! Экипажи: Луг с Неделей, Шмель — с Совой, Конь с Рыжей! Дядя Витя — со мной. По местам!
Спецназовцы направились к транспортировщикам, которые матросы удерживали у борта субмарины. Подводникам пришлось потрудиться, что бы аккуратно извлечь тысячекилограммовые транспортировщики из торпедных аппаратов минисубмарин, но дело того стоило. Сама посадка заняла меньше четверти минуты.
— Плывём клином, — майор выдвинула защитный козырёк перед своим пассажирским местом. — Я на острие, слева Конь, справа Шмель и Луг. Глубина — пять метров. Вперёд, всё!
Транспортировщик устремился вперёд. Рядом проносился тяжёлый, чёрный борт подлодки, иногда сверкая светлыми отметинами содранной потоком краски. Елена представила, как эта двое суток назад эта субмарина замерла в боевом ожидании, готовясь к пуску своих ракет. Как на центральном посту звучали команды, и в голове каждого билась одна и та же мысль: «Началось!». Кто-то вспоминал родных, обречённых погибнуть в ядерном смерче. Кто-то всё ещё отказывался поверить в реальность происходящего. Но автоматика, получившая приказ, была чужда человеческих эмоций. Открылись тяжёлые крышки, вода заполнила ракетные шахты. Запустились двигатели и смертоносные огненные молнии рванулись вверх. Они пробили поверхность, распуская огненные хвосты, поднимая в воздух мириады водяных капель-бриллиантов. Ещё не успели осесть брызги, а посланцы возмездия уже неслись в космос, унося в своих чревах по десять 100-килотонных смертей. Им предстояло прорываться через эшелонированную ПРО, и, спустя четверть часа, обрушиться на США, сбивая спесь с надменных янки…
Почти две минуты, разгоняясь, транспортировщики скользили вдоль борта красного левиафана. Наконец, он остался позади. Елена оглянулась, что бы посмотреть на удаляющийся чёрный корпус подлодки. Ей ещё удалось различить тяжёлые крышки торпедных аппаратов и едва заметную ватерлинию. Вода была прозрачная, несмотря на небольшое волнение. Однако, из-за ряби нельзя было рассмотреть, что делается на поверхности. Вскоре все четыре машины вышли на заданную глубину. По расчётам, до берега на полном ходу было приблизительно сорок минут. На всякий случай, майор приготовила к стрельбе АПС. Больше занять себя было нечем. Гудела турбина транспортировщика, а перед глазами простиралась ледяная синеватая вода. Без специальной одежды выжить в ней можно было максимум четверть часа, а потом наступала смерть от переохлаждения. Но ткань гидрокомбинезона позволяла находиться в воде практически неограниченное время при температуре до -15 градусов. Если температура была ниже, то автоматически включалась система обогрева, получающая питание от батареи в акваланге. При -40 заряда батарей хватало на 4 часа, при -50 — на 1,5 часа. В качестве спасательного средства применялся автоматически надуваемый поплавок в акваланге. Глубина активации устанавливалась перед одеванием акваланга, после чего специальный глубиномер отслеживал её. Если при достижении заданной глубины специальный патрон за считанные секунды надувал поплавок, благодаря чему аквалангист всплывал. Это было предусмотрено на тот случай, если пловец по каким-то причинам потеряет сознание и начнёт погружаться. В случае чего, можно было отключить глубиномер этой системы, не снимая акваланга. Однако сейчас это вряд ли бы понадобилось, особенно учитывая установленную максимальную глубину — 50 метров.