– Прекрасная работа, – сказала она. Мужчина пожал плечами, и колокольчики в его волосах зазвенели на все лады. Он улыбнулся уголком рта, но его взгляд опять был прикован к видеокубу.

– Рад, что вам понравилось, – безучастно отозвался он. – Завсегдатаи этого заведения убили бы меня за такую прическу. С вас девяносто кредиток.

Кейла расплатилась, поблагодарила его и пересчитала оставшиеся деньги. Двадцать кредиток. Ее желудок недовольно заурчал. «Теперь поесть, – подумала она. – Даже призракам нужно есть».

Улицы были почти пустынными. Брайтонз-Рок, казалось, приходил в себя и медленно набирал обороты перед вспышкой вечерней активности. «Должно быть, все отсыпаются после прошлой или позапрошлой ночи», – подумала Кейла. Немного побродив по окрестностям, она нашла открытую маленькую таверну. Внутри было сумрачно и дымно. Полумрак пробудил в ней неприятные воспоминания о пещерах Стикса.

От запаха жареного мяса ее рот наполнился слюной. Она колебалась лишь мгновение, прежде чем подойти к мутноглазому хозяину, развалившемуся за стойкой.

– Я хочу поесть, – сказала она.

– Жареное сублимированное мясо. До вечера ничего другого не будет.

– Я возьму порцию.

Кейла устроилась за столиком рядом с камином и стала смотреть на танцующие язычки пламени. Ее желудок буквально стонал, требуя пищи. Когда же она ела в последний раз?

Мясо оказалось суховатым и безвкусным, но она ела с аппетитом, подчищая тарелку корочкой засохшего хлеба и запивая еду теплым кисловатым пивом.

Через несколько минут она вышла на улицу, ощущая приятную полноту в желудке. Ей было так хорошо, что она ненадолго забыла о том, где находится.

Навстречу ей по улице шел темноволосый, крепко сбитый мужчина.

Кейла мгновенно напряглась. Неужели это Блэкберд? Узнает ли он ее в новом обличье?

Мужчина, совершенно незнакомый человек, прошел мимо, даже не взглянув на нее. Кейла облегченно вздохнула. Блэкберд, несомненно, все еще ищет ее, а Брайтонз-Рок не такой уж большой город, где можно было бы затеряться. Нужно спешить.

Звук многих голосов, гармонически поднимающийся и опускающийся в песнопении, привлек ее внимание. Молодая эмпатка ощутила в нем скрытую притягательность. Она пересекла улицу, повернула налево, прошла по пыльной аллее, еще раз повернула налево и приблизилась к источнику звука. Это было серое обветшавшее здание, не примечательное ничем, кроме вывески на двери: 

Общество шахтеров Стикса было преимущественно светским, но Кейле приходилось слышать о разных церквах, религиях и религиозных культах. Кажется, священники ведут уединенную жизнь и соблюдают принесенные обеты? Может быть, она найдет здесь помощь и приют.

Кейла постучала в дверь. Никто не ответил.

Замковая панель насквозь проржавела. Кейла сильно толкнула дверь, и створки распахнулись вовнутрь.

В помещении стоял несмолкаемый гул множества голосов, сплетающихся в гармоничном речитативе.

«Ом нимра ом. Ом нимра ом».

Медленно, словно во сне, Кейла прошла через пустой холл в главный притвор – просторное помещение, лишенное мебели и других предметов обстановки. Пол был застелен вязаными желтыми ковриками. Внутри находилось около двадцати молящихся, одетых в свободные балахоны. Их глаза были плотно закрыты. Все они свободно парили футах в пяти над полом.

Женщина с русыми волосами, уложенными в несколько косичек на голове, оглянулась через плечо на Кейлу и широко улыбнулась.

– Добро пожаловать, странница.

Она медленно опускалась, пока ее ступни не прикоснулись к полу, и встала в нескольких дюймах от Кейлы – маленькая коренастая фигурка в бледно-зеленом мешковатом одеянии.

Кейла отступила назад.

– Почему вы назвали меня странницей?

– Все, кто входит в эту дверь, так или иначе являются странниками, – ответила женщина. Ее округлое лицо излучало глубокую внутреннюю безмятежность. – Будь как дома. Меня зовут Сара. Если хочешь, можешь присоединиться к нам: послеполуденная молитва только что началась.

– Как вы это делаете… я имею в виду – как вы парите в воздухе?

– Все очень просто. Это нуль-гравитационное поле. Мы носим пояса, нейтрализующие силу тяготения, видишь? – Женщина отодвинула в сторону свободно свисающую складку своего балахона, приоткрыв серебристый сетчатый пояс, по которому пробегали зеленые огоньки.

– Он работает только здесь?

– Да. Зачем нам парить в другом месте? Мы не воюем с гравитацией.

Кейла невольно улыбнулась.

– Понятно, – помедлив, ответила она. Ей нравились ясные глаза Сары и ее приветливая улыбка, но она оставалась начеку. – И всем, кто приходит сюда, разрешается присоединиться к вам?

Сара понимающе взглянула на нее.

– Все наши посетители – желанные гости. Но мы не позволяем носить оружие или использовать силу в этих стенах. Наше учение ненасильственно, и мы не допускаем отклонения от правил среди новоприбывших.

«Все лучше и лучше», – подумала Кейла. Несмотря на свои страхи, она почувствовала приятную расслабленность. По крайней мере, Блэкберд не сможет силой захватить ее здесь.

– Это какая-то разновидность религии? – поинтересовалась она.

На лице Сары отразилось недоумение.

– Почему бы тебе не узнать самой?

– Ты здешняя священнослужительница?

– У нас нет различий между посвященными.

– А как насчет того молодого человека, который стоит впереди? – Кейла указала на изящного, коротко стриженного мужчину, стоявшего лицом к группе, чей тенор возвышался над остальными голосами.

– Это Натор, – ответила Сара. – Он всего лишь ведет песнопение. Присоединяйся, вот пояс. Он дается бесплатно. Просто попробуй, и все. Слова написаны на противоположной стене.

Кейла посмотрела на оранжевые голографические буквы.

– «Ом нимра ом»? Что это означает?

Сара громко рассмеялась.

– Ничего. Это и не должно ничего означать. Нам нравится петь из-за просветления, которое мы при этом испытываем.

Застегнув пояс на талии, Кейла всплыла вверх, мягко покачиваясь в нуль-гравитационном поле. Ощущение было любопытным, хотя и причиняло некоторое неудобство.

– Как мне управлять поясом? – спросила она.

– Чем туже затягиваешь, тем меньше сила тяжести, – отозвалась Сара.

– А как быть с вращением?

– Ты привыкнешь к этому.

И действительно: понемногу свыкнувшись с незнакомой обстановкой, Кейла провела несколько счастливых часов, плавая в нуль-гравитационном поле. От пения у нее звенело в ушах, но она ощущала приятную легкость. После окончания молебна она помогла прибраться в помещении. Обед состоял из незатейливой пищи, приготовленной на коммунальной кухне. Жуя хлеб с сыром, Кейла подумала, что ей наконец-то удалось найти надежное укрытие.

Остаток вечера прошел быстро за песнопениями и уборкой. Кейле выделили свободный матрац в большой общей спальне, и она погрузилась в сон, пока остальные продолжали перешептываться в темноте.

Она проснулась посреди ночи, ощутив, как чья-то рука проскользнула под ее балахон.

– Что такое? – выдохнула она.

– Ш-шш!

Это был Натор, главный певчий. Неужели его поведение тоже являлось частью ритуала? Если да, то Кейла не желала принимать в этом участия. Детство, проведенное в шахтах, где часто приходилось перетаскивать тяжелые грузы, сделало ее гибкой и мускулистой. Теперь она пустила свою силу в ход против непрошеного гостя, оказавшегося неожиданно хрупким. Через несколько секунд Кейла уже держала его в удушающем захвате. Она сдавливала горло Натора, пока он не начал задыхаться, а потом резко отпустила его.

– Ты что, чокнулась? – спросил он, кашляя и отплевываясь. – Я лично приветствую всех новообращенных. Так у нас принято.

– В таком случае я выхожу из вашего братства.

Натор молча поднялся на ноги и побрел к своему спальному месту. Постепенно, убаюканная мерным дыханием спящих, Кейла успокоилась и тоже заснула. Она проснулась перед восходом солнца, взяла с кухни немного хлеба и вышла наружу, в предрассветный неоновый сумрак.