Он ожидал молчания, но, как обычно, его дерзкая Оливия взяла инициативу на себя, хотя она обратилась к его отцу вместо него.

- Мистер Кингсли. Какой сюрприз, видеть Вас здесь. Так приятно видеть Вас снова.

Мистер Рейес посмотрел на них удивленно.

- Оливия, ты знакома с мистером Кингсли?

Его отец расхохотался.

- Ваша дочь сейчас делает честного человека из моего старшего мальчика. Похоже, что теперь мы будем видеть друг друга гораздо чаще, Альберто.

Мистер Рейес посмотрел на него с удивлением, прежде чем протянуть руку. - Что ж, приятно слышать. Ваш отец очень гордится вашими достижениями в Кингсли Интернэшнл. Он все время хвастается вами. Это прекрасно, иметь сына, продолжающего твое дело.

Оливия слегка поморщилась, но потом ее улыбка вернулась вновь. Кинг сжал руку в кулак. Это была та ее сторона, которую он никогда не видел. Покорная дочь держит язык за зубами, делая вид, что бездушные слова отца не обижают ее.

Ему захотелось ударить что-нибудь кулаком.

Он провел последние три недели, фантазируя о том, как вновь поцелует эти сочные губы. Сейчас все, что он хотел сделать, это встать перед ней и оградить ее от стрел, которые только семья знает, как послать точно в цель.

- В самом деле, сэр, я надеюсь, что вы и ваша жена не будете против, если я приглашу Оливию на танец.

- Вы, дети, идите и танцуйте. Не болтайтесь здесь с нами, стариками. - Миссис Рейес лучезарно улыбнулась и подтолкнула Оливию в его сторону. Она была похожа на старую версию своей дочери с короткими вьющимися волосами.

Кинг протянул руку, и Оливия обвила пальцы вокруг его предплечья. Он повел ее в середину бального зала так, чтобы их закрывали другие пары. Для того, что он планировал, он нуждался в прикрытии. Во-первых, он уведет Оливию от ее желчного отца, а потом извиниться за то, как они расстались.

Тогда он получит ее без этого платья.

Если бы Оливия могла зажать нос, не выглядя странной, она сделала бы это. Как бы то ни было, она пыталась задержать дыхание. Это был единственный способ, чтобы игнорировать то, насколько хорошо он пах. Не было никакой возможности отказаться танцевать с ним, не вызывая сцены, но это не значит, что ей должно было понравиться.

Хотя, ей определенно нравилось.

- Я думал об этом в течение нескольких недель. Начиная с той ночи. Все, что я могу видеть, когда закрываю глаза, это твое лицо, когда ты кончала. Я не мог сосредоточиться на работе.

Его голос был грубым, и пока они танцевали, глубокий тембр посылал приятное покалывание вниз по ее спине.

- И чья же это вина? - пробормотала она в ответ, стараясь не поддаваться этому сексуальному голосу, рычащему ей на ухо.

- Твоя. Полностью. Твоя и твоих сексуальных губ. - Его руки сжались на ее спине, и он прижал ее ближе. Стало очевидно, что на него так же, как и на нее, влияет этот разговор. Толстая длина, прижимающаяся к ее животу, была доказательством этого.

- Судя по всему у тебя не было проблем со временем, с тех пор как мы расстались.

Она ненавидела себя за то, что дала понять, что ждала звонка. Ее гордость требовала, чтобы он думал, что она не вспоминала о нем. Ха! Посмотрим, как ему это понравится. Она должна позволить ему думать, что занятие любовью с ним было настолько ничем не примечательно, что она больше вообще не допустит его присутствия в своей жизни.

Шутка, Ваше Величество. У меня сколько угодно сумасшедших оргазмов у дверей случайных спален!

Даже сейчас, когда она думала об этом, Оливия понимала, что не сможет сохранить безразличный вид, если разговор зайдет о том, как Тейн Кингсли IV занимается любовью. Она окажется на грани сердечного приступа, просто слушая, как он говорил об этом. Она отстранилась немного на грани перегрева.

- Мы должны выйти отсюда, - прохрипел он.

Оливия никогда не хотела ничего больше. Тем не менее, ее родителям нравилось, когда вся семья присутствовала на протяжении всего мероприятия. Ее отец, казалось, думал, что для прессы будет отлично сфотографироваться всем вместе, улыбающимися и счастливыми. Оливия думала, что это смешно. К концу вечера большинство из посетителей были слишком пьяны и счастливы сами по себе, чтобы беспокоиться, была она там или нет.

- Мои родители заметят, если я уйду. Я не могу поступить так с моей мамой. Это ее событие. Она будет обижена, если я уйду, не попрощавшись.

- Нет, если я прошу моих родителей отвлечь их.

- Зачем им это делать?

- Потому что мой отец хочет, чтобы я женился. Он думает, что, если даст мне время наедине с тобой, то окажется чуть ближе к этой цели. Поэтому он сделает все, о чем я попрошу его.

Он послал сообщение своему отцу. Потом схватил ее за руку.

- Куда мы идем?

Он посмотрел на нее так, словно его возбуждение было полностью ее виной. А ведь так они и было, - с удовлетворением подумала Оливия.

- Туда,где я могу позаботиться об этом. - Он посмотрел на ставшее теперь заметным утолщение в передней части его брюк.

- И где я могу позаботиться о тебе.

Оливия сглотнула.

Кинг знал, завтра, скорее всего, пойдут слухи после того, как он практически вытащил Оливию из бального зала. Но его это не волновало. Он перепробовал все, пытаясь отрицать то влияние, которое на него оказывала Оливия. Очевидно, что она была единственной женщиной, с которой он терял самоконтроль, и если уж он решил сдастся, то будь он проклят, если в результате не получит именно то, чего хочет.

Оливию, обнаженную и горящую желанием.

Камердинер подогнал его автомобиль, и он дал щедрые чаевые, а затем помог Оливии сесть на пассажирское сиденье. В обычных обстоятельствах он попытался бы произвести на нее впечатление, может быть, немного рассказать о топовом кабриолете «Maybach Landaulet», который он просто обязан был заполучить. Вместо этого он закусил губу, пытаясь сдержать все непристойные мысли, которые, он был в этом уверен, вырвутся наружу, если он попытается заговорить. Они ехали молча, пока не оказались в подземном гараже его кондоминиума в Северо-Западной части города.

Оливия приподнялась на своем месте. - Где мы? Я думала, что ты отвезешь меня домой.

Он подъехал к одному из своих парковочных мест. Два других были заняты его «Range Rover» и «Bentley», на которых он любил ездить при случае.

- Да. Ко мне домой.

- Ты невозможен. Тебе когда-нибудь приходило в голову поинтересоваться, чего хотят другие? - Оливия скрестила руки.

- О, Ангел, я знаю, что ты хочешь. И я собираюсь дать тебе это. На этот раз гораздо медленнее, чертовски долго.

Он вышел из машины, не дожидаясь ее ответа, которым, наверно, стала бы пощечина. Не то чтобы он не получал удовольствия от небольших шлепков и щекотки, но он предпочел бы не устраивать шоу для соседей, которые могут оказаться в гараже.

Оливия вышла из машины, прежде чем он успел открыть ей дверь. Удивительно, но она не стала с ним спорить, лишь молча шла, когда он вел ее к лифту. Вместе с ними наверх поднимался еще один мужчина, и они обменялись вежливыми приветами, но Кинг при этом молчал, не отрывая взгляда от номеров этажей, пока они поднимались все выше. Обмен любезностями его не волновал.

Его соседи уже знали, что он мудак.

После того, как мужчина вышел, прошло тридцать секунд, и двери открылись на этаже пентхауса. Он повел ее по мраморному коридору, а затем открыл дверь в свою восточную часть.

- Прекрасно. Похоже на такое место, где ты можешь жить.

Он отступил назад и позволил ей войти, ее большие любопытные глаза скользили по постмодернистской мебели, подобранной декоратором, и произведениям искусства на стенах, которые он купил не глядя. Ее слова, какими бы невинными они не были, пронзили его насквозь, вывернув наизнанку.

Он жил здесь уже многие годы и до сих пор не чувствовал себя, как дома. Скорее, как в месте для ночлега в те редкие дни, когда он не оставался в своем кабинете. Внезапно, он посмотрел на все ее глазами, и ему не понравилось то, что он увидел. Человек, который работал, отказавшись от всего остального в своей жизни. Человек, у которого деловые сделки в приоритете даже перед его собственным благополучием. Когда последний раз он делал хоть что-то не ради бизнес-интересов «Кингсли Интернейшнл»? Честно говоря, такого он не мог припомнить.