— Таня я сейчас.

Она кивнула сама себе. Отошла в сторонку, в бок бани и сев на завалинку принялась разглаживать туфелькой траву.

— Вот ты где, — заглянул он к ней. — Всё-таки пришла. Княжна, ты неимоверна упряма.

— Я принесла тебе поесть.

— Хочешь покупаться? — забирав её крохотную, такую мягкую и нежную ручку, он прижимает пальчики к губам.

— Пожалуй, можно. — Расцвела она румянее утренней росы.

— Тогда идём, я провожу. И осторожно там не ошпарься, помни, помощниц тут нет.

— Постараюсь. — Она чувствовала, что, несмотря на его любезность, душевного разговора и близости, какой бы ей хотелось, не получается. Такое чувство, что между ними звенит натянутая струна или возведена была стена. И она пытается разговаривать с ним через то мешающее ей препятствие. «Это я виновата, накинулась на него с поцелуями, а ему это совсем не надо. На что ему глупая девчонка. Вот он теперь и сторожится меня». Сняв платье и маленькую рубашечку с кружевными панталонами, хотела распустить и помыть волосы, но потом раздумала. Тем гребнем, что тут есть можно расчесать только мужскую причёску. Достаточно будет покупаться. Натиралась не спеша. Напоследок, облившись настоем из трав, выскочила в предбанник. Сергей стоял с раскинутой простынёй, ожидая её. Поэтому, сразу завернув, поднял на руки. Проглотив смущение, она прошептала:

— Ты хочешь меня взять в жёны?

— С чего ты так решила? — ответил он ей, вопросом на вопрос, изумлённо всматриваясь в раскрасневшееся от жара лицо.

— Тогда зачем всё это?

— Ты же заботишься обо мне, почему бы мне не сделать тоже. А мужа ещё успеешь найти. Ты прелесть, немало джентльменов, пожелают этого…

Она потухла и отвернулась. «Господи, отчего ж ты создал меня такой глупою. Ну вот чего я опять сунулась с языком». «Обиделась, — понял он. — Так лучше». Взбежав на второй этаж, отнёс девушку на кровать. Она не торопилась отпускать его шею.

— Скажи, а тебя мне возможно очаровать?

— Очаровать? — усмехнулся он. — Меня ты давно уже очаровала своим симпатичным носиком. И прошу не хмурь бровки и не притворяйся обиженной.

Он явно насмехался и не обидеться на его холодность она не могла.

— Принеси мне моё платье… и всё остальное тоже. — Попросила она, смотря мимо него в пол.

— Сию минуту. Пока ты обсыхаешь, я вернусь.

«Что ж за наказание такое, почему он так…»- металась она на лоскутном одеяле, покрывающем постель. Он вернулся довольно таки скоро, разложил перед ней ворох одежды и, не оглядываясь вышел. «Ну и пусть. Я буду помогать ему просто так. Потому что этого хочу сама. Вот принесла еду и моя миссия закончена. Чего, в самом деле, вязаться к человеку, возьму и уйду. Главное — решиться, а там уж сама себя подгонишь. Быстро собралась. Спустившись вниз, переложила продукты из корзины на стол, и вышла из дома. Его ни в доме, ни около не было. Дверь в баню была открыта. «Значит там», — решила она и заспешила по еле заметной и петляющей средь деревьев тропинке в поместье. Когда Сергей, наведя в бане порядок, и остыв от девичьего непорочного тела, поднялся в спальню, то был весьма удивлён её отсутствием. Сбежав вниз и не обнаружив корзины, а только в беспорядке выложенные продукты на столе, он понял, что княжна ушла. «Обиделась, не иначе, но что же делать. Вот глупая девчонка. Я ж стараюсь для неё». Она не успела пройти и треть пути, как он настиг её. Ничего не спрашивая и не говоря, пошёл рядом. Она решила выдержать эту пытку и не открывать рта до усадьбы. Кротко и спокойно не получится сейчас. Так лучше молчать. Он тоже молчал до конца пути. У кромки леса она, не оборачиваясь, пошла по липовой аллеи к дому, а он, чертыхаясь на свою нескладную судьбы, но с уверенностью, что всё сделал правильно, отправился в охотничий домик. «Марфа видела, как я возвращалась и наверняка наябедничает матушке, — пронеслось в голове при появлении на её пути девки, — пусть будет что будет, у меня нет сил, сосуществовать без него. Я должна под любым предлогом его видеть». Упав на постель, она горько заплакала. Следующий весь день выйти было никак не возможно. Маменька бодрствовала, то в саду, то постоянно ходила с какими-то важными делами по дому. Ночью решиться выйти в сад не хватало духу, показалось жутко страшно. Дождалась первых красок рассвета, собрала еду и побежала. «Пока она спит, я обернусь». Бежала без передышки, оглядываясь и лязгая от страха зубами, до самой охотничьей поляны. Встала отдышаться на самом краю, под молодой берёзой. Он нёс воду из колодца, посматривая на тропу, подумала: «Видимо ему тоже не спалось». Увидев идущую к дому княжну, он застыл, как вкопанный. Приостановившись было, она наклонила голову и, ускоряя шаг, прошла в дом. Выложив продукты на стол, развернулась на выход и тут столкнулась с ним. То, что она выглядела неуверенной и встревоженной, он не заметить не мог.

— Может, поздороваешься?

— Доброе утро! Пропусти — те сударь…

— Непременно, только вот спрошу сначала, с чего такая милая и весёлая барышня надулась, как мыльный пузырь?

— Сударь, не ваше дело, позвольте мне пройти, — прозвенел её голосочек, наполненный слезами звонче, чем бы ей хотелось. Порыв понятен, с первых же слов истерзанное сердце выпустило рыдания и боль на свободу. Таня почти готова была бить себя в грудь кулаками, ломать руки, умоляя его о любви, но она, собрав все силы в узелок, сдержалась от такого шага. Это бы всё равно ничего не дало. Только унизило её до болезни, до неудовольствия на себя.

— О, ты сегодня в кислом настроении, — попробовал перевести в шутливый тон разговор он. — Женщинам никак нельзя давать много свободы. Она даже в малых, казалось бы невинных дозах портит характер барышням. А уж если они начинают ими злоупотреблять…

Ценя шутки, он не любил насмешничество, не выносил пустой болтовни. Серж никогда не лез к собеседнику с разговором, не докучал своим мнением. Скорее он любил слушать чем говорить. И слушать не легкомысленные пустяки светской жизни, а стоящее. И вот столько усилий приходилось тратить на упрямую девчонку.

— Чушь… Какая чушь… Оставьте меня, сударь, я спешу, — обиженно поджала губки Таня, гордо вскинув подбородок.

Отчаявшись решить вопрос миром, он вскипел:

— Бог мой, княжна, ты что, совершенно не понимаешь, что я оборотень. Для чего эти опасные игры. Ты подумай, своей неглупой головкой, к чему приведут твои капризы. И сейчас приходя сюда, ты неужели не предполагаешь, какой опасности по дороге подвергаешься?

Но аргументы, к которым он прибегал, чтоб убедить её не могли на неё подействовать.

— Пусти, мне маменькины проповеди надоели. — Дёрнулась она, пытаясь его обойти.

Серж удивлённо уставился на неё. Наконец он проговорил несколько удручённо:

— Я говорю, как со стеной. Неужели жуткая действительность не возымела действия? К чему обиды, я на всё смотрю здраво. Тебе просто надо подождать. Непременно появится подходящий жених и попросит твоей руки. А твои родители смогут её вручить ему с благодарным сердцем. Зачем торопить время… Чего ты добиваешься?

Она кинула на него снисходительный взгляд.

— От тебя ничего. Помогу чем могу, пока ты не далеко от меня и в моих силах это сделать. Вот и всё. Не волнуйся, тебе и твоей свободе это ничем не угрожает. Пусти. Мне надо быстро вернуться. — Последние слова говорила с ним, не глядя в глаза, а старательно выискивая изъяны ими на стене или на полу, чтоб было за что зацепиться. Корзина, которую она держала перед собой, порядком надоела ему и он, вырвав её из девичьих рук, швырнул в угол, как будто именно эта плетёнка была во всем виновата. Таня, поймав ярость в его, потемневших до черноты глазах, отбежала на середину просторной комнаты.

— Ну вот, ты меня уже и боишься, а через некоторое время возненавидишь. Это не больше чем детское увлечение романтизмом и миром приключений. Но его вытеснит когда-нибудь зрелое взрослое чувство к какому-нибудь красавцу щёголю, и ты глупышка мне скажешь спасибо. Да, да именно тогда к тебе придёт понятие, что я поступил, как надлежит настоящему другу.