Снова баскетбол…

Снова игра, в которой я никогда не смогу принять участие… Я играл в баскет

на уроках, но в команду меня не выбирали. Однажды я подошел к тренеру и

спросил почему. Он отмахнулся тем, что «команда уже сыгралась и новичку

делать в ней нечего». А если новичок чувствует игру лучше, чем «звезда

баскетбола» Брайн Хэттоуэй?

Он был «звездой» не только на спорт площадке, но еще пользовался

популярностью у девушек. Еще бы, сильный, загорелый – не чета мне, пухлому и рыхлому. Девочки с первого по третий курс- все норовили

состроить ему глазки или «случайно» столкнуться в коридоре.

После игры я пошел в раздевалку. Игра опять выдалась дерьмовая. Хэттоуэй

мазал, Уорнер спотыкался, Гетсби ворон считал. Я нервничал за игру, за счет, за команду – мне необходимо было охладиться после такого напряга.

«Эй, Новак!»- позвал меня кто-то, когда я, наклонившись к раковине, поливал

свою голову струей холодной воды. Я увидел в зеркале троих высоких ребят.

Среди них был Брайн Хэттоуэй. «Новак, ты на прошлой игре меня сильно

обидел…»- издеваясь и растягивая слова, начал он. Я медленно повернулся к

ним лицом. «Считаешь, незаслуженно?»- спросил я. «А какая разница?» –

пожал плечами парень: «Ты, толстяк, вообще не имеешь права мне что-либо

говорить…»- я даже не заметил, как эти трое подлетели ко мне, ударами

заставляя лечь на пол. Хорошо, что мы играли не в футбол! Ударов

железными шипами бутцов я бы не выдержал…

Сейчас, наверное, ни один здравомыслящий человек не назвал бы Джонни

Новака толстым.

Ну, разве что, кроме моей матери, которая всегда и всем недовольна! Я вешу

51 кг при росте 178 и хочу весить 50. Мне остался один килограмм до

совершенства…

С разбитыми губами, лицом и сотрясением мозга я попал в больницу. Мать

ежедневно приходила меня навестить после работы. Только вот мне от этого

толку было мало!

Ей было все равно на мои проблемы – эту ситуацию в школе ей представили

так, словно это я начал драку. Мать приходила и рассказывала мне –

перебинтованному и больному, что с ней происходит на работе, как

продвигается ее диета… А недавно она познакомилась с «новым папой». С

каким на хрен, «новым папой»?

А Хэттоуэйа даже из колледжа не исключили…

* Мюсли — пищевой полуфабрикат для приготовления завтраков. Обычно

состоит из овсяных хлопьев и кусочков фруктов. Здесь имеются ввиду «сухое

мюсли»- произвольная смесь овсяных (часто также пшеничных и др.) хлопьев с различными сухофруктами, орехами и семенами. В наши дни сухие

мюсли продаются в упакованном виде. Существует много разновидностей, некоторые из них также содержат мёд, пряности, или шоколад. Сухое мюсли

может храниться в течение нескольких месяцев.

** Перечисляются продукты, входящие в обычный диетический рацион.

Глава 3

Две недели я провалялся в больнице с тошнотой и головными болями.

Вкусную и неполезную еду мне запретили, поэтому мать каждый вечер

приносила мне ИХ!

Сельдерей, салат (без майонеза), мюсли, диет-шоколадки – ту самую

отвратительную продукцию, которую я терпеть не мог. Но есть мне

приходилось, потому как мой больной организм требовал хоть каких-то

калорий. А если я не ел – мой желудок посылал меня куда подальше, начиная

болеть и издавать невыносимо-жалобные звуки.

Больничная еда тоже мало отличалась от того, что приносила мне мать.

Картошка-пюре, котлеты на пару без соли, фрукты, чай без сахара… Я

буквально считал дни до выписки!

«Джонатан, ты похудел!»- радостно провозгласила мама, забирая меня из

больницы. «Правда?»- ехидно спросил ее я, с ужасом вспоминая больничную

еду…

Дома я для интереса взвесился на маминых электронных весах. 86 кг. «И где

я похудел?» – подумал я, открывая банку с колой и намазывая бутерброд

ореховой пастой: «Мам, можно я в Макдоналдс схожу?»

Как-то в воскресенье к нам на обед пришел Джеффри. Мамин новый бой-

френд. «Новый папа», как она его называла. Невысокий блондин с голубыми

глазами за стеклами дорогих брендовых очков. «Вы очень милый…» –

улыбнулся ему я. «Ты тоже…» – сказал он в ответ. Да мне в принципе было

все равно какой он – «новым папой» для меня ему все равно никогда не стать!

Пока я болел, курс, на котором я учился, расформировали. Моя фамилия

попала в список новой группы. Группы номер 13.

«Привет, у тебя занято?»- спросил я мальчика, сидящего за последней партой.

За месяц, который я пролежал в больнице, в колледже многое изменилось.

Помимо расформировки группы, теперь еще все знали о моей драке с

Хэттоуэйем. Этот говнюк растрепал всем: «Как я хорошо надрал задницу

этому толстяку». И теперь в новой группе все то и дело тыкали в меня

пальцем (особенно девчонки) и хихикали. Я даже пару раз услышал слово

«толстяк»…

«Привет, у тебя занято?»

«Да!»- слышалось с парт. Даже если человек сидел один, он моментально

складывал свои вещи на свободный стул. Вот дерьмо!

«Привет, у тебя занято?»- мальчик за последней партой, казалось, абстрагируясь от всего окружающего мира, слушал плеер. Я потряс его за

плечо. Его белокурые длинные волосы всколыхнулись. Он мотнул головой –

из-под челки показались голубые глаза в очках черной оправы. Он снял один

наушник: «А, нет, конечно! Садись!» – он убрал свою сумку со стула, и я сел.

Весь класс обернулся на парня, но он уже опять погрузился в свои мысли, продолжая слушать плеер. Пара началась. Философия. Нудно до безумия. Я

украдкой рассматривал свой новый класс. Парни были все какие-то странные, за то девчонки очень даже. Особенно одна – белокурая красавица Деми.

«Эй, новенький!»- тихо прошептали над моим ухом. Я обернулся на голос –

мой сосед по парте. «Ты б так откровенно не пялился – все таки Брайна

Хэттоуэйа девушка…»-улыбнулся блондин. «Вот урод…»- вырвалось у меня.

«Ага…»- кивнул сосед: «Меня кстати, Йон зовут…»- он под партой протянул

мне руку для рукопожатия. « А меня Джонни…»- ответил я ему тем же. Так я

в новом колледже обрел друга…

Сейчас бы Йон Герц – мой 21 летний лучший друг сказал бы: « Новак, ты

гонишь! Все было не так!» и, скорее всего, рассказал бы свою историю

нашего знакомства. Что-нибудь в стиле: «Как-то прихожу я в бар…(или

клуб)»

Ну, или: « Сижу, слушаю Секс Пистолз на паре, а тут ко мне подкатывает

анорксично-худой мальчик и просит сигаретку…»

Но то, что рассказал вам сейчас я – это САМОЕ НАСТОЯЩЕЕ начало нашего

с ним знакомства…

Йон Герц был немцем-эмигрантом. Его семья во время войны переехала в

Америку- да так и осталась тут жить. Мать его работа в полицейском участке, а отец был частным стоматологом. Парень слушал панк-рок, носил дырявые

на коленях джинсы и длинные волосы… Герц был первым человеком, который не осудил меня и не стал надо мной смеяться. Он просто принял

меня таким, какой я есть…

«Новак и Герц, если вы сейчас же не замолчите…»- прикрикнула на нас

учительница философии. «Пошли отсюда!»- Герц схватил меня за руку и

потянул из класса. Это был мой первый раз, когда я прогулял урок…

Глава 4

«И часто ты так?»- удивленно спросил я у Герца. «Практически всегда…»-

белозубо улыбнулся мне мой новый друг. У него были прекрасные светлые

волосы, на которые я не мог налюбоваться. У него были удивительные

голубые глаза, в которые можно было смотреть бесконечно, утопая и

растворяясь в них… «Ты случайно не гей?»- с легким подозрением в голосе

спросил меня как-то Герц, когда я, засмотревшись на него, пропустил его

рассказ мимо ушей. «Нет, что ты…»- отмахнулся я. Хотя про себя подумал, что ради такого парня и геем стать не стыдно. Он был очень… худ. Я был