только много и бездумно заниматься с Линсдей сексом. Секс и наркотики, только без рок-н-ролла… Мой рок-н-ролл с группой Beautiful, but deadly закончился и пока я был не готов продолжить играть с кем-то еще… Зато я

всегда был готов к новой порции кокаина, которая заменяла мне еду. «Ты

совсем ничего не ешь….»- в редкие моменты грусти заявляла мне Линсдей.

«Я робот, детка, я не могу есть вашу человеческую еду…»- отвечал ей я.

Врал! Я ел, когда она не видела. Салат. Один раз в два дня, чтобы совсем не

умереть- так было написано в Интернете на сайте для начинающих

анорексиков. Я все еще хотел быть таким же как Ана. А еще как Кейт Мосс и

Николь Ричи. Я был влюблен в Линсдей, но тайно был влюблен во всех

анорексичек и анорексиков мира…

«Новак, ты где вообще?»- Йон. Голос взволнован. «Детка, все нормально, не

волнуйся. Прости меня, милый. Я такая скотина!»- рыдал я в трубку СНОВА

лучшему другу в приступе наркотического человеколюбия и экстаза: «Прости

меня за все, любимый! Я вел себя, как последний идиот! Я люблю тебя, секси! Прости…» – захлебываясь слезами, вопил я в трубку. Да уж, после

этих признаний в любви не мудрено, что Йон примчался в общагу к Линсдей

за пять минут. «Новак, ты идиот что ли?»- заорал на меня мой лучший друг с

дредами, наблюдая на моем столе раскатанный дорожками кокс. А мне было

без разницы, что обо мне подумает Йон. Я просто притянул его к себе и

поцеловал…

Не судите обо мне по моим поступкам. Я не тот человек, который делает, что

думает. Скорее, делает, что не думает. Я НЕ ГЕЙ! Я просто слишком сильно

люблю своего лучшего друга! Я просто слишком сильно хотел извиниться!

Мне просто было слишком гадко на душе, что я его обидел. Ведь он старался

для меня! Заботился обо мне! К сожалению, ничем кроме поцелуев и секса я

не умею показывать людям свою любовь… Я черствый? Возможно. Я

жестокий?- Очень может быть. У меня нет сердца?- Нет. Мне его вырвали с

корнем в 21 год мои два самых близких человека на свете…

«Новак, в следующий раз, когда захочешь меня поцеловать – предупреди, пожалуйста заранее, чтобы я ненароком опустил тебе на голову что-нибудь

тяжелое…»- хмуро ответил мне Йон, но продолжал держать меня за руку, перебирая мои тонкие наманикюренные черным лаком пальцы. «А как у тебя

с личной жизнью, детка?»- спросил я его. «Дерьмово…»- честно ответил мой

друг, пресекая все попытки разговаривать на эту тему. «Да не переживай ты

так…»- толкнул я его в плечо. Мы сидели в полной тишине и темноте в

общаге моей Линсдей. «И на твою вечную девственность кто-нибудь

найдется…»

Мой длинный язык надо было укоротить еще в детстве. Как в воду глядел…

«Пап, прости меня, я был дебилом!»- я приехал к отцу и извинился за свое

поведение. «Был?»- иронично вскинул бровь мой отец.

Об этом человеке, конечно, надо было бы рассказать немного ранее, но

только теперь я нашел в своей книге для этого время.

Мой отец- один из тех людей, которые думают о последствиях своих

поступков. Встречался с девушкой, был уверен, что в один прекрасный день

она залетит, и он женится на ней, а ведь ребенку надо создать будущее. Вот

он и создал мне прекрасное, безбедное, мажорное будущее!

В семье я один. Точнее нет, у отца я один. А семьи у нас нет уже давно!

После того как мать ушла. Мой отец в свои 45 еще ничего себе- девчонки на

него так и липнут. Особенно было весело, когда я застал у него в постели

девчонку из моего универа годом меня постарше. Боб Новак, мой отец, человек, которому теперь не надо больше думать о будущем. Будущее само

подумает о нем. Но, к сожалению, не в лице меня – его сына – оболтуса, а в

лице его фирмы, где он почти что бог…

«Джонни, ты похудел или мне кажется?»- спросил меня отец. «Немного пап, пару килограммов…»- отмахнулся я: «Учебы полно…»- он понимающе

кивнул. «А как твоя девушка?»- проявил внезапный интерес к моей личной

жизни мой отец. «У нас все окей…»- улыбнулся я. «Новак, ешь хоть что-

нибудь, а то скоро одни кости останутся…»- хмыкнул отец и дал мне пачку

денег на житье. В этой ситуации мой внешний вид кокаинового мальчика

сыграл мне на руку: тоненькие ручки, ноги, бледное лицо с дымкой синяков

под глазами, всклокоченные волосы на затылке и томный взгляд красных

глаз… А еще, появившийся непонятно откуда вечный насморк… Зато, я

больше не боялся подходить к зеркалу, потому что то, что я там видел, мне

нравилось. Вот он настоящий Джонни Новак – с выпирающими отовсюду

костями и вечной ухмылкой на губах…

Глава 17

Мне 19. Я учился на втором курсе Политехнеческого университета в

Бруклине. Мой вес составлял на тот момент 59 кг. Только вот меня это

совершенно не радовало! Я устал… Мне надоело это все! Эти кокаиновые

знакомые с ярко-синими венами и красными глазами… Эти постоянные

поиски продавцов… Эти постоянные: «Пап, дай денег!»

На тот момент моей главным девизом по жизни было:

-«А ты кем работаешь?»

-«Никем. А зачем? У меня папа есть!»

Отец помогал мне во всем. Он не сказал мне ни одного дурного слова по

поводу моего экстравагантного внешнего вида мальчика-наркомана. А только

давал, давал мне деньги, не спрашивая на что…

Линсдей перестала меня радовать. Ее ярко-зеленые глаза теперь стали

тусклыми и серыми. Она все поникла, осунулась. В ней больше не было той

живости и огненности, за которую я полюбил ее. Я решил тогда расстаться с

ней…

Универ меня тоже совершенно не радовал. Но в этом плане меня

поддерживал и Герц. «В какой-то дерьмо-универ мы с тобой попали, детка»-

частенько говорил он мне. «А я говорил, надо было выбирать что-нибудь

мажорнее…»- качал головой я.

Преподавателей на наш курс не хватало. Они менялись чуть ли не каждый

месяц! Это было ужасно… Привыкаешь к одной методике обучения, а в

следующем месяце- заново переучиваться! «Новак, я предлагаю свалить!»-

однажды предложил мне Йон. «Герц, с ума сошел?»- покрутил я пальцем у

виска. «А что? Нам тут ничего хорошего не светит…»- пояснил свое решение

друг. «Не, ну ты прав, конечно, но что я отцу скажу?»- сомневался в

правильности его решения я. «Скажешь, что передумал быть

программистом…»- усмехнулся Йон.

Моему лучшему другу всегда казалось, что моя жизнь очень проста. Богатый

папа, связи в обществе, бурная личная жизнь… Да! Он чертовски прав! Это

просто…

Я сложный! Такие, как я помирают первыми! Вот забрось на необитаемый

остров меня и, допустим, Йона. Я при первой же возможности повешусь на

близлежащей

пальме от ужаса! Потому что я совершенно не представляю себе жизнь без

прислуги, денег, машины и прочих радостей современной жизни… «Дитя

индустрии»- смеялся надо мной Герц. И был прав! А вот он, Герц, по-

быстрому смастерил бы из подручных материалов лодку и уплыл бы с

чертового острова…

И меня бы, кстати говоря, с собой прихватил… Он ведь добрый!

«Пап, кажись, хреновый из меня программист вышел…»- издалека начал я.

«А что такое?»- оторвался от ноутбука папа. «Универ у нас полное г…!»-

честно признался я. «Йон предложил перевестись в другой…»- я рассказал

отцу всю нашу безрадостную ситуацию с учебой…

И чего это я начал вдруг беспокоиться насчет учебы? Ведь, когда я появляюсь

в универе это почти праздник. Пока я нюхал кокс- мне было не до учебы, а

теперь откуда-то взялось рвение и тяга к знаниям… Ну да, это как в диете, когда хочется есть, а есть нельзя- начинаешь пачками скуривать сигареты… А

я решил перестать употреблять наркотики, и теперь вместо кокоса

употребляю знания…