Индиго посмотрела за спину брата, туда где на кровати из мехов лежала наконец уснувшая Джиннифер. Она не знала, чего ей хотелось больше, вздохнуть с облегчением или зарычать от расстройства. Сейчас в её жизни двойственность была постоянным элементом, и она не могла вспомнить, когда в последний раз её разум не был затуманен нерешительностью и неуверенностью.

За последние три часа она сделала всё, чтобы помочь паре своего брата и теперь Джиннифер спокойно спала. По справедливости, Индиго нужно было бы уйти и отправиться в какое-нибудь тихое место, чтобы снять напряжение. Но как всегда, между Индиго и дорогой в её комнату стояла Тэллоу. Она положила руки на бедра и внимательно рассматривала Индиго сверкающими глазами. Казалось, что высокая фигура Тэллоу заполнила весь проход.

- Ну, и что скажешь на этот раз? Дай догадаюсь, – Тэллоу сморщила нижнюю губу и притворным тихим, заискивающим голосом, как у Индиго сказала. – Первые щенки рождаются поздно, Тэллоу. Люкен появится, когда будет готов, Тэллоу. Он не может оставаться там вечно, Тэллоу.

Индиго посмотрела на брата, но Зейн не обращал на неё внимания. Он смотрел в сторону своей пары, беспокойство портило его красивые черты. Даже Тэллоу не могла заставить её чувствовать себя более печальной, когда она видела брата в таком состоянии. Единственное, что Индиго могла сделать, оставаться внешне спокойной и уверенной в себе. Потому что неуверенность была слабостью и Тэллоу могла нанести решающий удар.

- Я понимаю, что ты волнуешься, но всё это нормально. Мы должны позволить вещам идти своим чередом.

Губы Тэллоу сжались.

– Нормально? Она испытывает боли больше месяца. И это не нормально. Она не должна чувствовать боль пока не начнутся роды...

- Иногда...

- Что кстати, должно было случиться неделю назад.

Индиго сказала:

- Дата родов — это просто...

- Расчетный показатель? – прошипела Тэллоу. – Какая удобная неопределенность. Не могла бы ты сказать нам что-нибудь конкретное?

Индиго вздохнула и поправила юбку.

– Тебе нужно набраться терпения. Я понимаю, кажется, что это будет длиться вечно, но Люкен скоро появится на свет и все будет хорошо.

Это были те же слова, что она сказала Джиннифер не более часа назад. Но в то время как они помогли успокоить пару ее брата, Тэллоу только разозлилась еще сильнее.

- Откуда ты знаешь, что все будет хорошо? – спросила Тэллоу. – Надеюсь у тебя есть хрустальный шар, потому что он, наверное, предскажет намного точнее, чем...

- Все, хватит.

Зейн не повысил голос, но тихая команда легко прервала обвинительную речь Тэллоу. Всё ещё хмуро глядя на Индиго, бета сложила руки под грудью и отошла в сторону, освобождая проход.

- Я через час вернусь и проверю её, - сказала Индиго брату. Она подавила желание его обнять и вместо этого похлопала по спине. – Всё будет хорошо.

Тэллоу, привыкшая что последнее слово всегда оставалось за ней, сказала:

- Уверена, это то, что ты сказала Бриз.

Индиго ушла не сказав больше ни слова. Ей пришлось пройти приличное расстояние, прежде чем она больше не могла слышать спор Зейна и Тэллоу. Когда звуки их голосов исчезли, она наконец позволила себе задрожать.

На этот раз было хуже, чем обычно. Поэтому, когда она поймала запах Кувы, ей пришлось свернуть с главного прохода в узкий извилистый туннель, который вёл на поверхность. Она несколько раз вытерла свои горевшие глаза, а затем вытерла влагу о свитер.

Пока она шла, Индиго задавалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем брат перестанет её защищать. Она понимала, что это был только вопрос времени, прежде чем в глазах Зейна появиться такое же холодное обвинение, как и в глазах Тэллоу. При мысли о том, что она может его потерять, у неё появился ком в горле.

“Зейну не придется тебя защищать, если будешь проявлять твердость характера”, - с горечью подумала она.

Никогда в своей жизни, Индиго не была так подвержена пассивности. Бывали времена, когда она могла схлестнуться языками с Тэллоу и выйти невредимой, что даже Зейну удавалось с трудом. Но последние несколько месяцев жизнь загнала Индиго в угол и пнула слишком много раз. Даже если б она и могла проявить характер, последнее что им было нужно, ещё больше напряжения в стае.

Индиго вышла из туннеля, который закончился в широком проходе с высоким наклонным потолком. Налево была главная комната и она могла почувствовать запахи ужина – форель на гриле и вареные корнеплоды. Однако не было слышно песен или смеха, только низкий гул отдельных разговоров.

Зейн разбудил Индиго с первыми лучами солнца, когда у Джиннифер начались схватки. Ближе к полудню, Индиго попросила Зейна принести в комнату что-нибудь поесть, и он принёс еды для их обеих. Но она так перенервничала, что могла только ковыряться в пище.

Индиго понимала, что должна присоединиться к другим и что-нибудь поесть, но её дрожь еще не полностью прошла и её всё ещё подташнивало. Она повернула вправо, направляясь к выходу из логова и позволяя холодному ветру остудить её лицо.

Индиго стояла у входа в пещеру, где проходила граница между каменистой почвой и землей занесенной снегом. Было против правил покидать логово в одиночку, а для Индиго оно действовало вдвойне. Помимо внешних угроз, Индиго имела тенденцию убегать и продолжала бежать, не осознавая, что она делает.

Но Зейн был отвлечен и в логове оставалось всего два беты, так что остановить её от прогулки было некому. Остров всё ещё был безопасен, рассудила она, когда начала снимать одежду.

Для превращения было непрактично носить человеческую одежду и большинство других волков предпочитали носить свободные шкуры, которые делали смену формы быстрым и плавным процессом. Однако Индиго проводила в своей волчьей форме времени меньше, чем любой оборотень, которого она знала. К тому же, она находила, что эстетическая красота подобранной по цвету одежды, стоила незначительных неудобств.

“Просто быстрая прогулка”, - подумала она, снимая сапоги. Я даже не уйду за холм.

Она распустила хвостик и оставили резинку для волос на запястье. Превращение, всегда было для неё тем ещё процессом. У всех остальных это выглядело так просто, а Индиго приходилось вытаскивать своего волка на поверхность за шкирку. Переход от человеческой формы в волчью всегда был болезненным, но облегчение, которое она при этом испытывала было не физическим, а скорее ментальным освобождением.

Находясь в своей волчьей форме, Индиго отходила на второй план, отдавая контроль своему животному. На короткое время, все её заботы и неприятности исчезали, и она чувствовала себя легкой и свободной от бремени.

Волк начал бег. Низко держа голову и шлёпая по снегу, она бросилась к холмам. Немного порезвилась на склоне холма, побегала по кругу и повалялась на спине, пока на её темную шерсть не налип снег. Ей ужасно хотелось повыть на луну, но резинка для волос туго обтягивала ногу, вызывая дискомфорт и напоминая, что она не может поддаваться каждому желанию своего животного.