За таким столом играют в рулетку. Джонатан стал рассматривать фотографию, сделанную в фас, – снимок четкий, как фото на паспорт. Мужчине лет сорок, у него квадратное, мясистое лицо, какое бывает у многих итальянцев, от носа к уголкам толстых губ уже протянулись морщины. В темных глазах угадывалась усталость, почти испуг, и вместе с тем в слабой улыбке можно было прочитать: «И что я такого сделал, а?» Ривз заметил, что его зовут Сальваторе Бьянка.

– Этот снимок, – Ривз указал на групповое фото, – был сделан в Гамбурге примерно неделю назад. Сам он никогда не играет, лишь наблюдает со стороны. Это тот редкий случай, когда он смотрит на колесо… Бьянка лично убил, наверное, дюжину человек, иначе он не был бы членом мафии, но как мафиозо он ничего собой не представляет. Ему всегда найдется замена. Его уберешь – найдутся другие…

Ривз продолжал говорить, а Джонатан тем временем допил свое виски. Ривз налил ему еще.

– Бьянка все время в шляпе – то есть, когда на улице. Фетровая шляпа, обычное твидовое пальто…

У Ривза был проигрыватель, и Джонатан с удовольствием послушал бы какую-нибудь музыку, но ему казалось, что с его стороны будет неловко, если он об этом скажет, хотя ему нетрудно было вообразить, как Ривз бросится к проигрывателю и поставит то, что Джонатан пожелает.

Наконец он перебил его:

– Самый обыкновенный человек – шляпа надвинута на глаза, воротник пальто поднят, и вы хотите, чтобы его опознали в толпе лишь по этим двум фотографиям?

– Один мой приятель поедет тем же маршрутом от станции «Ратхаус», где садится Бьянка, до станции «Мессберг» – это следующая и единственная остановка перед «Штайнштрассе». Смотрите!

Ривз снова пустился в объяснения. Он показал Джонатану карту Гамбурга, которая складывалась гармошкой. Линии у-бана были изображены на ней голубыми точками.

– Вы садитесь с Фрицем в у-бан на станции «Ратхаус». Фриц зайдет после обеда.

«Мне жаль разочаровывать вас», – хотелось сказать Джонатану. Ему было немного неловко оттого, что он позволил Ривзу зайти в своих объяснениях так далеко. Или же он невольно подстрекал его к этому? Ну уж нет. Ривз затеял безумную игру. Он, вероятно, привык к таким вещам, и Джонатан, быть может, не первый, кому Ривз делает подобное предложение. Джонатан хотел спросить, первый он или нет, но Ривз продолжал долдонить.

– Вполне может случиться так, что выстрелить придется еще раз. Мне бы не хотелось вводить вас в заблуждение…

Джонатана порадовало, что в этом деле есть и плохая сторона. До сих пор Ривз представлял все в розовом свете – выстрелил, и привет от дядюшки Боба, потом карманы, полные денег и распрекрасная жизнь во Франции или еще где-нибудь, круиз вокруг света, все самое лучшее для Джорджа (Ривз спрашивал, как зовут его сына), обеспеченная жизнь для Симоны. «Как же я объясню ей, откуда все эти деньги?» – подумал Джонатан.

– Это Aalsuppe[40], – сказал Ривз, беря в руку ложку. – Гамбург славится этим блюдом, а Габи любит его готовить.

Уха с угрем оказалась замечательной. К ней было подано превосходное охлажденное мозельское вино.

– В Гамбурге есть знаменитый зоопарк – Tierpark Гагенбека[41] в районе Зеттлинген. Совсем недалеко отсюда. Можем съездить туда завтра утром. Если только, – на лице Ривза вдруг появилось беспокойство, – не случится ничего непредвиденного. Я жду, чем разрешится одно дело. Сегодня или завтра утром станет ясно.

Можно подумать, что зоопарк важнее всего.

– Завтра утром мне нужно узнать в больнице результаты анализов. Я должен там быть в одиннадцать утра, – заметил Джонатан.

Джонатан уже был в отчаянии, будто в одиннадцать утра он должен умереть.

– Ну да, конечно. Что ж, в зоопарк можно сходить и днем. Звери находятся в естественной… естественной среде…

Sauerbraten[42]. И красная капуста.

В дверь позвонили. Ривз не двинулся с места. Спустя минуту вошла Габи и объявила, что пришел герр Фриц.

Фриц, одетый в довольно поношенное пальто, держал в руках кепку. Лет ему было около пятидесяти.

– Это Пол, – сказал Ривз Фрицу, указывая на Джонатана. – Англичанин. А это Фриц.

– Добрый вечер, – произнес Джонатан.

Фриц дружелюбно махнул рукой Джонатану. Суровый мужчина, подумал Джонатан, но улыбка у него приятная.

– Присаживайся, Фриц, – предложил Ривз. – Стаканчик вина? Виски? – Ривз говорил по-немецки. – Пол – наш человек, – прибавил он по-английски, обращаясь к Фрицу.

Он протянул Фрицу бокал с белым вином.

Фриц кивнул.

Джонатан улыбнулся про себя. Непомерно большие бокалы для вина казались ему реквизитом из опер Вагнера. Ривз между тем откинулся на спинку стула.

– Фриц работает водителем такси, – пояснил он. – Не раз отвозил домой герра Бьянку, а, Фриц?

Улыбнувшись, Фриц что-то пробормотал.

– Вообще-то делал он это не часто, а лишь дважды, – продолжал Ривз. – Мы, конечно… – Он умолк, как бы раздумывая, на каком языке ему говорить дальше, и продолжил, обращаясь к Джонатану:

– Бьянка, вероятно, не знает Фрица в лицо. Но если и знает, это не имеет большого значения, потому что Фриц выходит на станции «Мессберг». Все дело в том, что завтра вы встретитесь с Фрицем возле станции «Ратхаус», и тогда-то Фриц и покажет нашего… нашего Бьянку.

Фриц кивнул, очевидно, все понимая. Значит, завтра. Джонатан молча слушал.

– Итак, вы оба садитесь на станции «Ратхаус», это будет около шести пятнадцати. Лучше быть там незадолго до шести, потому что Бьянка по какой-нибудь причине может прийти и раньше, хотя, как правило, он появляется в шесть пятнадцать. Карл отвезет вас, Пол, так что вам не о чем беспокоиться. Близко друг к другу не подходите, но, возможно, Фрицу придется сесть в тот же вагон, в котором едете вы с Бьянкой, так ему будет легче на него указать. В любом случае Фриц выходит на станции «Мессберг», это следующая остановка.

После этого Ривз сказал что-то по-немецки Фрицу и протянул руку.

Фриц достал из внутреннего кармана небольшой черный револьвер и передал Ривзу. Ривз посмотрел на дверь, словно опасаясь, как бы в комнату не вошла Габи, но особой обеспокоенности при этом не выказал. Револьвер был чуть больше его ладони. Повертев его в руках, Ривз щелкнул затвором и заглянул в барабан.

– Заряжен. Есть предохранитель. Вот. Вы ведь немного разбираетесь в револьверах, Пол?

Кое-какое представление о них Джонатан имел. Ривз с помощью Фрица показал ему, как обращаться с револьвером. Предохранитель, вот что важно. Надо знать, как снимать с предохранителя. Револьвер был итальянского производства.

Фриц собрался уходить. Он кивнул Джонатану, прощаясь.

– Bis morgen! Um sechs![43]

Ривз проводил его до двери и вернулся из холла с коричневато-красным немного поношенным твидовым пальто.

– Довольно просторное, – сказал он. – Примерьте.

Джонатану не хотелось примерять его, но он поднялся и надел пальто. Рукава оказались длинноваты. Джонатан сунул руки в карманы и обнаружил то, о чем ему в эту минуту говорил Ривз, – правый карман был вырезан. Револьвер у него будет в кармане пиджака. Джонатан должен достать его через карман пальто, выстрелить, желательно один раз, и выбросить оружие.

– Толпа будет, – пояснял Ривз, – человек двести. Сами увидите. Отойдите вместе с ними, как будто опасаетесь новых выстрелов.

Ривз показал, как сделать несколько шагов назад, отклонившись всем телом.

С кофе они пили штайнхагер[44]. Ривз расспрашивал его о семейной жизни, о Симоне, Джордже. Говорит ли Джордж по-английски или только по-французски?

– Он изучает английский, – ответил Джонатан. – От меня толку мало, я ведь провожу с ним не очень много времени.