- Невозможно с самого начала, - сказал Кирк с растущей яростью. - И, тем не менее, вы использовали меня. Я не могу ее любить - но я все же ее люблю! А она любит меня!

Флинт кинулся. Он был стремителен, но Кирк уклонился. Двое бойцов закружились, как звери. Когда Кирк поравнялся со Споком, первый помощник схватил его за руку.

- Ваши грубые порывы не изменят положения.

- Тебе не понять! Мы деремся за женщину!

- Вы - не тот, кем себя сейчас считаете, - сказал Спок, - поскольку и она - не та.

Кирк отступил, показав раскрытые ладони своему противнику.

- Бессмысленно, мистер Флинт.

- Я не стану причиной всего этого, - сказала Райна дрожащим, но горячим голосом. - Не стану! Я выбираю! Я! Куда я хочу идти… что я хочу делать! Я выбираю!

- Я выбираю за тебя, - сказал Флинт.

- Больше нет!

- Райна…

- Нет. Не приказывай мне. Никто не может мне приказывать!

Кирк посмотрел на нее с трепетом, и Флинт, казалось, испытывает то же самое чувство. Он протянул к ней руку, а она отвернулась. Он медленно опустил руку, не сводя с нее глаз.

- Она - человек, - сказал Кирк. - Она - человек, вплоть до последней клетки крови. До последней мысли, надежды, стремления, чувства. Вы и я создали человеческую жизнь… а дух человеческий - свободен. У вас нет права собственности. Она может поступать, как хочет.

- Ни один человек не побеждал меня, - холодно сказал Флинт.

- Я не желаю вас побеждать, - устало ответил Кирк. - Это - не проба сил. Теперь Райна принадлежит самой себе. Она настаивает на своем человеческом Праве выбора - поступать как хочет, думать что хочет, быть кем хочет.

Наконец Флинт измучено кивнул.

- Я боролся и за это тоже. Что она выбирает?

- Пойдем со мной, - сказал ей Кирк.

- Останься, - сказал Флинт.

В ее глазах стояли слезы.

- Я была не человек, - прошептала она. - Теперь я люблю… я люблю…

Она медленно двинулась вперед, к двоим ждущим мужчинам. Силы оставили ее. Она сначала споткнулась, а потом неожиданно упала.

Маккой оказался рядом с ней в тот же миг, ища ее пульс. Флинт тоже стал на колени рядом. Маккой медленно покачал головой.

Кирка словно ударили под дых.

- Что… случилось? - спросил он.

- Она любила вас, капитан, - негромко сказал Спок, - и Флинта - как учителя, даже как отца. Прошло недостаточно времени, чтобы укротить ужасающую мощь и противоречия ее вновь обретенных чувств. Она не могла вынести мысли о том, чтобы ранить кого-то из вас. Радость любви сделала ее человеком; муки любви Погубили ее. - В его голосе послышалась нотка взвешенного обвинения. - Вы повторили то, на что был способен лишь Бог. Вы сотворили жизнь. Но потом… вы взыскали идеального ответа… которого все еще ждет и сам Создатель.

Флинт склонил голову, он был сломлен.

- Ты не можешь умереть, мы будем жить вечно… вместе. - Он зарыдал. - Райна… дитя мое…

Рука Кирка сама собой легла на его плечо.

***

Кирк сидел за столом в своей каюте, опустошенный, в полумраке предаваясь тягостным мыслям. Дверь открылась и вошел Спок.

- Спок, - сказал Кирк, не глядя на него.

- Эпидемия укрощена и более не представляет угрозы. “Дерзость” - на курсе 513 румб семь, как вы приказали.

- Очень молодой и одинокий мужчина… очень старый и одинокий мужчина… мы сыграли в довольно скверном спектакле, да? - Он склонил голову. - Если б я только мог забыть…

Голова его пала на руки. Он уснул. Влетел Маккой.

- Джим, те показания трикордера по господину Флинту в конце концов увязаны друг с другом. Мафусаил умирает… - Тут он заметил позу Кирка и добавил тихо: - Слава Богу… Наконец-то спит.

- О чем вы хотели сообщить, доктор?

- О Флинте. Покинув Землю с ее взаимосвязью полей, в которой он сформировался и с которой был в совершенном равновесии, он пожертвовал бессмертием. Он проживет остаток нормальной человеческой жизни… и умрет.

- То будет скорбный день для меня. Он знает?

- Я сам ему сказал. Он собирается посвятить свои последние годы и свои гигантские возможности, чтобы улучшить положение человечества. Кто знает, чего он сможет достичь?

- Действительно, - сказал Спок.

- Это все, я думаю. Я скажу Джиму, когда он проснется, а можете и вы. - Он посмотрел на Кирка с глубоким сочувствием. - Учитывая долговечность его противника… на самом деле вечный треугольник. Вы не поймете, да, Спок? Я жалею вас больше, чем его. Вы никогда не узнаете, до чего может довести мужчину любовь - до неистовства, до невзгод, до порушенных правил, до отчаянного риска… до славных неудач и до славных побед… потому что слово “любовь” не начертано в ваших книгах.

Спок безмолвствовал.

- Хотел бы я, чтобы он ее забыл.

Все та же тишина.

- Доброй ночи, Спок.

- Доброй ночи, доктор.

Спок молча взирал на Кирка еще несколько мгновений, а затем осторожно сходил закрыть дверь за Маккоем. Потом вернулся к Кирку. Его руки подплыли к упавшей голове спящего, коснулись ее кончиками пальцев. Он сказал, очень нежно:

- Забудь…

ПУТЬ В ЭДЕМ

Подчиняясь приказаниям Федерации действовать к с можно более деликатно, “Дерзость” нуль-транспортировала на борт тех шестерых, что захватили крейсер “Аврора”. Среди них был единственный сын катуллианского посла; тем временем переговоры между Федерацией и послом находились в решающей стадии. Ясное дело, никто из шестерых не был силен в управлении крейсерами; пытаясь скрыться, они ухитрились угробить свой корабль, и спасло их лишь ювелирное мастерство Скотта, работавшего с транспортером.

- Скотти, они на борту? - сказал Кирк в переговорное устройство, вмонтированное в командирское кресло.

- Так точно, капитан. Целая толпа.

- Проводи их в зал заседаний, с ними надо поговорить как следует.

Из переговорного устройства доносились звуки голосов, сливавшихся во все более громкий гул. И вдруг среди этого гула отчетливо послышался женский голос:

- А зачем нам это?

Тут Чехов резко вскинул д того склоненную голову; лицо его стало полем битвы между “да это же…” и “не может быть!”. Потом мужской голос произнес: “Скажите Герберту, что это не! пойдет”.

И все с готовностью забубнили нараспев: “Не пойдет, не пойдет, не пойдет, не пойдет…”

- Что происходит? - спросил Кирк.

- Они отказываются, сэр, - отозвался Скотт, перекрикивая песнопение.

- Почему?

- Я не знаю. Сидят тут на полу всей толпой, и все. Да вы их сами слышите. Вызвать службу безопасности?

- Не надо, я сейчас сам спущусь. Сулу, возьмите управление на себя.

Они со Споком услышали продолжавшееся песнопение задолго до того, как добрались до транспортерного отсека. Эти шестеро и вправду выглядели, как “целая толпа”. На одном был незатейливый халат, а на других - и вовсе почти ничего; на одеждах красовались вышитые цветы, на телах - нарисованные. Вся эта “толпа” - трое девушек и трое мужчин - была примерно одного возраста (лет двадцати с небольшим), кроме одетого в халат. Они сидели на корточках, вокруг все было завалено музыкальными инструментами.

- Мы не в настроении, Герберт, - сказала одна из девушек; судя по голосу, это ее Кирк слышал по внутренней связи. Остальные опять забубнили “Не пойдет”.

- Который из вас Тонго Рэд? - крикнул Кирк.

Песнопение постепенно умолкло, и вновь прибывшие с любопытством стали поглядывать то на Кирка, то на одного из своих, симпатичного гуманоида, который, несмотря на свое одеяние, источал тот неуловимый аромат, что часто сопутствует богатству и знатности. Гуманоид встал и устремился вперед, храня едва ли не оскорбительное молчание.

- Вы не под арестом только благодаря влиянию вашего отца, - ощетинился Кирк. - В дополнение к пиратству, вам можно предъявить обвинение еще и в нарушении правил полетов, и во вторжении в неприятельское космическое пространство, и в том, что вы подвергли опасности чужие жизни - как, впрочем, и свои.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: