Японцы воспринимают себя как части механических часов, которые всегда в гармонии между собой и движутся по жизненному курсу в соответствии с законами логики. Электронные же часы сообщают точное время в данный конкретный момент, однако эта информация никак не связана с предыдущей или последующей информацией и совершенно дискретна.

Несмотря на стремление не выделяться внешне, в душе большинство японцев одержимо своеобразной гордыней. Они лезут из кожи вон, чтобы казаться аккуратными, трудолюбивыми, способными оправдать возложенное на них доверие, каким бы трудным ни оказалось задание. Но идеал – это скрытая мудрость и проницательный ум. «Мудрый ястреб прячет свои когти», – гласит пословица. Оборотная сторона гордыни – самоуничтожение.

Именно до такой стадии они доводят себя в работе, спорте и даже в развлечениях. Когда мир покритиковал японцев за чрезмерное трудолюбие, они создали телевизионные программы, объясняющие, как надо развлекаться во время выходных, и эти передачи по выходным прилежно смотрела вся страна.

Из страха показаться бездельниками многие японцы отказываются брать отпуск. Чтобы вынудить своих работников воспользоваться положенным отпуском, отчаявшиеся боссы изобрели единственный способ заставить служащих отдохнуть хотя бы несколько дней в году. Они вообще закрывают фирму на какое-то время, обрекая десятки тысяч трудоголиков на унылые, полные безысходной тоски и ужаса перед призрачным увольнением «каникулы».

Всю сознательную жизнь японцев учат понимать друг друга без слов. Это означает, что вовсе необязательно иметь, либо выражать, свое мнение. В сущности, для японской женщины куда хуже прослыть своевольной и самоуверенной, чем уродливой. В японском языке даже нет эквивалента этого слова. В равной мере скверно назвать мужчину «решительным».

Предпочтения редко выражаются на словах, так что каждому в Японии приходится быть немного телепатом. Это обстоятельство может привести к изрядной путанице, поскольку погрешности в чтении мыслей на расстоянии неизбежны. Например, кому-то может показаться, что вы хотите уйти, тогда как на самом деле вы предпочли бы остаться. Ну и так далее. Это также может вылиться в немалые расходы. В Японии не принято расспрашивать гостей об их кулинарных пристрастиях, когда приглашаешь их к себе домой на званый обед или ужин. Ведь это будет слишком в лоб. Так что хозяйке придется потрудиться, готовя кушанья практически на любой возможный вкус.

Квинтэссенцией молчаливого взаимопонимания является слово «ёросику». Оно означает примерно следующее: «Вы поняли, что я хочу сделать. Я понял, что вы поняли, что я хочу сделать. А потому я полностью полагаюсь на вас и рассчитываю, что вы сами доведете это дело до конца именно так, как я хотел бы это сделать. И я благодарю вас за то, что вы поняли меня и согласились взять на себя труд выполнить мое желание». И все в четырех слогах!

Японцы также в совершенстве овладели искусством не понимать друг друга, когда они боятся потерять лицо. Однажды в жаркий летний день японский папаша вышел прогуляться со своими чадами. Он поинтересовался у продавца мороженого, из чего сделано Супа-куриму– супер-мороженое, изображенное на его фургончике. Продавец подробнейшим образом описал ингредиенты: ванилин, клубничное мороженое и фисташки, глазированные медом и шоколадом. Клиент не устоял перед соблазном. «Две порции, пожалуйста», – попросил он. «Прошу прощения, – ответствовал продавец, – но сегодня у нас вообще нет Супа-куриму».

В Европе продавец однозначно истолковал бы вопрос отца семейства как намерение купить этот товар и фазу сказал бы: «Простите сэр, но у нас сегодня нет этого мороженого», – не пускаясь в подробные описания. Японец же, не желая потерять лицо и оконфузить потенциального клиента, избирает окольный путь. Он описывает продукт в надежде, что покупатель раздумает приобретать его, и тогда ему не придется признавать факт отсутствия мороженого. Он, конечно же, понимает истинный смысл вопроса, однако предпочитает дать точный ответ на конкретный вопрос. И такое происходит в Японии сплошь и рядом. Там всегда будет сделано все возможное, чтобы избежать или, по крайней мере, отсрочить потенциально неловкую ситуацию.

Японцы читают то, что между строк, а точнее, то, что за текстом. Каждому известно, что за татэмаэ– официальной установкой или тем, что выражено словами, находится хоннэ– истинные намерения. Иными словами, невербальная масса эмоций, отражающих истинное положение вещей. Это остается как бы за кадром, и только умеющий разгадывать докопается до сути. Японец тихо отодвинется – психологически, если не физически, – от того, кто не способен понять эту тонкость. Более того, японцы стараются просто не иметь дела с тем, что для них неприемлемо. Очевидно же, что если чего-то не замечать, то можно считать, что этого просто не существует.

О вещах, которые могут оскорбить чувства собеседника или привести к спору, лучше промолчать, особенно когда они касаются промашек людей из близкого круга. Поскольку в любой сфере японского общества важнее всего сохранить лицо, то ущерб престижу считается самым большим оскорблением. Его следует избежать любой ценой. Таковы порой побудительные мотивы на первый взгляд совершенно необъяснимых действий: например, когда человек намеренно берет на себя вину, чтобы прикрыть чью-либо ошибку. Однако редкий японец признается в этом открыто. Выпустить джинна из бутылки и поделиться информацией с чужаком – коллективный позор. Все, что можно убрать под ковер, будет заметено и спрятано, по возможности быстро и тщательно.

В прежние времена самоубийство считалось весьма благородным способом сохранения лица. В наше время такую крайность заменили формальные извинения. Они довольно эффективно сглаживают неловкие ситуации. Очевидные всем еще минуту назад вещи растворяются без следа, словно ничего и не было. Высокопоставленное лицо фирмы низко склоняет голову, прося об отставке, – и лист снова девственно чист. Люди перестают задавать неудобные вопросы, поскольку дело закрыто. В данном контексте формальные извинения не являются признанием вины, – скорее это средство реабилитировать себя и заткнуть рот обвинителям.

В кафкианском мире японского ритуала сущность не тождественна внешней форме, так что не следует принимать кажущееся за реальность. Порой форма и содержание взаимно отрицают друг друга. Но это не имеет никакого значения, если помогает кому-то сохранить лицо.

В процессе принятия решения соответствующая информация поступает в соответствующие инстанции в соответствующей форме. С кем нужно, проконсультируются, кого нужно, убедят. Таково искусство нэмаваси. (Точно такой же термин используют в садоводстве при описании метода пересадки растений. Сначала подрезают корень, затем ждут, когда подрезанный кончик пустит мелкие корешки. И только тогда растение пересаживают. «Нэ» означает «корень». «Маваси» дословно переводится как «связывание, крепление».)

Чтобы добиться успеха в японском обществе, вы должны постигнуть искусство нэмаваси и хорошо освоить его. До начала любого совещания через множество рук проходит такой поток информации, что исход дела практически предрешен. Со стороны все выглядит элементарно просто, однако в действительности процесс бывает весьма сложным и трудоемким. Прежде всего, следует знать, в какие места надо посадить все эти важные корешки информации. Если вы выберете не то место и не тех людей, то нанесете непоправимый ущерб всему делу. Более того, посаженные корни выдернуть уже невозможно. Так что самый тонкий ход на поверку может оказаться грубейшей ошибкой, если вы подобрали неподходящую почву.