— Значит, ты не испытываешь ко мне никаких особых чувств?

— Разумеется. — Теперь, когда все недомолвки между ними были прояснены, Эбби почувствовала облегчение. Торн должен понять, что ему не стоит строить на ее счет никаких иллюзий. — Я писатель, а ты прототип моего главного героя. У нас должны быть исключительно деловые отношения. Хотя, безусловно, я очень ценю твою… дружбу, — проклиная себя за эти слова, довольно сухо добавила она.

Помолчав, Торн покачал головой.

— Я готов принять твою версию наших отношений, но этому слишком мешает один факт.

— Что же это? — с удивлением взглянула она на него.

— Наш поцелуй.

Эбби отвернулась, чувствуя, как густая краска заливает ее лицо. Она хотела крикнуть ему, что это запрещенный прием, это нечестно, но сумела лишь жалко пробормотать:

— Но… думаю, нам не стоит сейчас это обсуждать.

— Почему же?

— Это был всего лишь эксперимент. — Уже увереннее она добавила: — И только.

С таким трудом ей удалось убедить себя, что между ними ничего не было! И вот теперь Торн в одно мгновение, играючи, разрушил ее карточный замок иллюзий!

— Что ж, значит, не будет осложнений, если мы повторим этот эксперимент!

Она лихорадочно старалась придумать аргументы против этого неожиданного предложения, но все было напрасно.

— Не понимаю, зачем нам это нужно, — только и сумела она выдавить из себя.

Торн сделал несколько решительных шагов к ней.

— Я жду.

— Но… но… — Эбби крепче обхватила колени.

— Успокойся. Я не хочу обидеть тебя, — ласково сказал он.

— Правда? Точнее… знаю, что не хочешь. Просто этот поцелуй… надолго выведет меня из состояния душевного равновесия.

— Но почему?

После мучительных колебаний Эбби наконец сдалась.

— Ну ладно. Поцелуй меня, если тебе так уж хочется, — вздохнула она, рывком спуская ноги.

Плотно зажмурив глаза и напрягшись, она замерла в ожидании.

Спустя минуту, показавшуюся ей вечностью, она раскрыла глаза и с недоумением осмотрелась. Торн стоял совсем близко, губы его дрожали — он едва сдерживал улыбку.

— Что же тут смешного? — ощетинилась Эбби. Ведь он сам настаивал на повторении опыта.

— О нет, ничего, уверяю тебя, — попытался успокоить ее Торн.

Теперь Эбби казалось, что он готов рассмеяться в полный голос.

— Ну хватит! На этом наши лабораторные занятия можно считать завершенными! — резко бросила она, поднимаясь с кресла.

Но, обернувшись, чтобы взять у него из рук кружку, Эбби попала прямо в объятия Торна.

— Все твои Мики и Джеки просто дураки, — нежно прошептал он ей на ухо.

Отшатнувшись и почувствовав спиной стену, Эбби ощутила, как ее захлестнула безотчетная паника. Сейчас он снова поцелует ее, и ей опять не удастся сдержать эмоции. Но она не готова к этому! Никогда еще она не испытывала такой растерянности и беспомощности.

Горячие губы мягко накрыли ее рот. Ей вдруг показалось, что этот нежный поцелуй смоет все прошлые обиды и разочарования. Губы ее задрожали и медленно раскрылись навстречу этому чуду.

Как и в прошлый раз, Эбби мгновенно ощутила ни с чем не сравнимый восторг. Волна безграничного счастья стремительно обрушилась на нее, грозя затопить. Невольно, не отдавая себе отчета, она обхватила руками его голову и погрузила пальцы в густые волосы. Язык Торна мягко раздвинул ее губы и проник в рот. Эбби застонала от наслаждения. Торн все крепче прижимал ее к себе, но вот его рука скользнула под свитер и легла на грудь Эбби, ласково сжав ее. Внезапно она содрогнулась, словно кто-то выплеснул на нее ледяную воду. В памяти всплыла та единственная в ее жизни сцена, которую она ненавидела вспоминать…

Джек и Эбби были безумно счастливы. Как только предоставлялась возможность, они укрывались от посторонних глаз и самозабвенно целовались. Эбби старалась вообразить себе тот прекрасный миг, когда он овладеет ею и они навсегда будут принадлежать друг другу. Она подозревала, что это вскоре произойдет, и, в общем, ждала без страха, хотя и с некоторой робостью.

И вот однажды, когда они, уединившись в ее комнате, сидя на диване, обменивались горячими поцелуями, Джек внезапно повалил ее и оказался на ней. Эбби не сопротивлялась. Ей казалось, что наконец-то пришел этот долгожданный момент.

Джек был ужасно возбужден. Его горячие влажные губы прижимались то к ее рту, то к шее, а руки судорожно метались по ее телу, как бы не зная, куда податься. Наконец Джек задрал ее юбку и, дрожа как в лихорадке, принялся стягивать с нее трусики. Прикосновения потных, липких рук заставили Эбби задрожать.

— Сейчас, сейчас, — бормотал Джек. Приподнявшись, он расстегнул джинсы и спустил трусы. Затем снова навалился на нее.

Он раздвинул ее ноги, коснулся руками лона и завозился, от волнения никак не попадая своей плотью в нужное место. Наконец это ему удалось. Эбби почувствовала, как проникла в нее мужская плоть, и ощутила резкую боль. Но она быстро прошла. А Джек задвигался на ней. Он весь взмок от усилий и напряжения. Когда все кончилось, Эбби испытала облегчение.

— Ну как ты? Тебе понравилось? — тяжело дыша, спросил он.

— О да, это было прекрасно, — заверила она, сказав неправду.

Она была ужасно, ужасно разочарована. Ей казалось, что она испытает невыразимый восторг, ощутит несказанное блаженство. Но ничего такого не случилось, остался лишь неприятный осадок в душе, как будто ее коснулось что-то нечистоплотное. Потом, когда вскоре после этого Джек нашел себе другую, Эбби начала винить себя. Наверное, она вела себя не так, как любящая женщина. Наверное, мужчине с ней неинтересно.

И вот сейчас, когда рука Торна ласкала ее грудь, она вдруг вспомнила и свое разочарование, и страх разочаровать его. Она вырвалась из его объятий, отскочила в сторону и, выставив перед собой руки, крикнула:

— Не подходи!

— Не обманывай себя, Эбби! — упрашивал Торн. — Мы оба мечтаем сейчас об одном и том же! Посмотри, ты вся горишь.

— Ненавижу жару, — мрачно заявила она, направляясь в кухню, нервно поправляя волосы и пытаясь изобразить на лице хоть какое-то подобие улыбки. — Мне не стоило говорить тебе о своих проблемах. Поверь, я до сих пор не могу понять, почему вдруг рассказала тебе о свадебном платье. Я вела себя как сумасшедшая.

— Нет, Эбби. Думаю, это был самый разумный твой шаг за все время нашего знакомства.

— Не знаю, — еле внятно пробормотала она.

Когда Эбби вернулась из кухни, он, склонившись над Феликсом, чесал его за ухом.

— Он всегда спит именно здесь? — буднично спросил Торн.

— Нет, по ночам Феликс обычно вытесняет меня с моей собственной подушки.

Торн улыбнулся. И Эбби готова была поклясться, что никогда в жизни не встречала человека с улыбкой, способной развеять самые пасмурные мысли. С огромным трудом она заставила себя отвернуться.

— Ну что ж, еще увидимся, — сказал он, собираясь прощаться.

— Обязательно, — заверила его она, от души надеясь, что по крайней мере в ближайшем будущем этого не случится.

— Дорогая, — Торн легко коснулся ее руки, — тебе надо понять, ты не единственная, кто потерпел однажды неудачу в любви. Это случается со многими хорошими людьми.

Эбби уже не раз слышала это. Но хорошо ему рассуждать о жизненных неудачах других! Разве такие, как Торнтон Рэдфорд, когда-нибудь были несчастны? Именно из-за него и ему подобных миллионы женщин каждый день покупают тонны любовной литературы, грезят романтическими отношениями с настоящими рыцарями!

— Ты, кажется, не веришь моим словам?

Эбби с удивлением взглянула ему в глаза, потрясенная, как легко удалось Торну разгадать ее мысли. Казалось, он видит ее насквозь.

— Неправда, — чуть слышно произнес вдруг Торн. — Поверь, в моей жизни однажды случилось нечто подобное. — С этими словами он, резко отвернувшись, стремительно пошел к выходу.

К тому времени, когда, опомнившись, Эбби кинулась вдогонку, его уже давно не было даже на лестнице.