Но теперь заглянем дальше экуменических теорий и практики пятидесятников и обратимся к тому, что действительно вдохновляет и вливает силы в «харизматическое возрождение»: к реальным проявлениям силы этого «духа».

Внимательно присмотревшись к литературе «харизматического возрождения», мы обнаружим, что это движение очень напоминает многие сектантские движения прошлого, которые тоже основывались в первую очередь или всецело на довольно странном выделении какой-то догмы или религиозного обряда. Единственное отличие в том, что теперь выделена определенная черта, никогда прежде так не выделявшаяся сектантами, а именно: говорение на языках.

Согласно уставу многих сект пятидесятников, «крещение верующих Святым Духом бывает засвидетельствовано первоначальным физическим знаком говорения на иноязыках» (Шеррилл, стр. 79). И это не только первый знак обращения в секту или мировоззрения пятидесятников: согласно высшим авторитетам этого движения эти обряды нужно продолжать, а то «дух» может быть утерян. Давид Дюплесси пишет: «Практика молений на языках должна продолжаться и расширяться в жизни тех, кто крещен в Духе, иначе они могут увидеть, что другие проявления Духа находят все реже или совершенно прекращаются» (Дюплесси, стр. 89). Многие утверждают, как один протестант, что языки «стали непременным аккомпанементом всей молитвенной жизни» (Лилли, стр. 59). А в католической книге об этом более осторожно сказано, что из даров «Святого Духа» «языки» часто, хотя и не всегда, даруются в первую очередь. Для многих это, таким образом, становится порогом, через который человек вступает в царство даров и плодов Святого Духа» (Ранаган, стр. 19).

В этом уже можно заметить переоценку, которой нет и в помине в Новом Завете, где говорение на языках имеет определенное подчиненное значение и служит знаком сошествия Святого Духа в день Пятидесятницы (Деян. II) и еще в двух случаях (Деян. X и XIX). После первого или, возможно, второго века в православных источниках о нем не упоминается, и он не засвидетельствован даже у великих святых отцов из египетских пустынь, которые были настолько преисполнены Духа Божия, что совершали многие поразительные чудеса, вплоть до воскрешения мертвых. Отношение Православия к подлинному говорению на языках можно подытожить словами блаженного Августина («Проповеди по Иоанну», VI, 10): «В ранние времена Святой Дух изливался на верующих, и они говорили на языках, которых не учили, ибо Дух давал им дар речи. Это были знаки, приуроченные к времени. Потому что подобало, чтобы являлся этот знак Святого Духа на всех языках, чтобы засвидетельствовать, что Господне Евангелие будет проповедано на всех языках и во всех концах земли. Это было сделано для знамения, и это миновало». И словно отвечая современным пятидесятникам с их странным выпячиванием этого свойства, Августин продолжает: «Ожидаем ли мы теперь, чтобы те, на кого будут возложены руки, заговорили на языках? Или когда мы возлагали свою руку на этих детей, ожидал ли каждый из нас, что они начнут говорить на языках? И, увидев, что они не говорят на языках, оказался ли кто из нас так развращен в своем сердце, чтобы сказать: «Они не получили Святого Духа»?»

Современные пятидесятники, чтобы оправдать свое говорение на языках, ссылаются на Первое послание апостола Павла к Коринфянам (главы 12–14). Но св. ап. Павел написал эти поучения именно потому, что «языки» стали источником беспорядка в Коринфской Церкви; и хотя он и не запрещает их, но значительно умаляет их значение. Эти поучения, таким образом, не поощряют современное возрождение «языков», а напротив, должны были бы предостеречь от этого — особенно когда человек осознает (как признаются сами пятидесятники), что есть иные источники говорения на языках кроме Святого Духа! Как православные христиане, мы уже знаем, что говорение на языках, как истинный дар Святого Духа, не может быть дано тем, кто вне Церкви Христовой; но давайте еще пристальнее рассмотрим этот современный феномен, не содержит ли он характерных признаков, которые могли бы указать на то, из какого источника он проистекает.

Если у нас уже вызывает подозрения само преувеличенное значение, придаваемое «языкам» современными пятидесятниками, то наша бдительность в отношении этого явления окончательно проснется, когда мы исследуем обстоятельства, при которых оно возникает.

Оно отнюдь не даруется свободно и спонтанно, без вмешательства людей, как все истинные дары Святого Духа. «Говорение на языках» может быть преднамеренно вызвано с помощью профессиональных приемов сосредоточенной групповой «молитвы» о ниспослании этого дара, в сопровождении суггестивных протестантских гимнов («Он грядет! Он грядет!»), достигая своего апогея в «возложении рук», а подчас и пользуясь такими чисто физическими приемами, как непрестанное повторение данной фразы (Кох, стр. 24) или просто звуков, издаваемых ртом. Один человек признается, после «говорения на языках», как и многие другие, «я часто твержу бессмысленные звукосочетания, пытаясь открыть дорогу молениям на языках» (Шеррилл, стр. 127); и вместо того, чтобы запрещать подобные потуги, пятидесятники их рекомендуют. «Произведенные ртом звуки еще не «говорение на языках», но они могут свидетельствовать об искреннем деянии веры, которое «Святой Дух» наградит, послав этому человеку дар говорения на языках...» (Харпер, стр. 11). Другой протестантский пастор говорит: «Первой ступенью к «говорению на языках», судя по всему, должно быть просто сознание, что ты должен «высказаться». Первые слоги и слова могут быть странными для нашего уха. Они могут быть нечленораздельными и запинающимися. У вас может возникнуть мысль, что вы просто выдумываете их. Но если вы будете продолжать говорить с верой... Дух даст вам членораздельный язык для молитвы и хвалений» (Кристенсон, стр. 130). Иезуитский богослов рассказывает, как он осуществил эти советы на практике: «После завтрака я почувствовал, что меня почти физической силой влечет в храм, где я сел и стал молиться. Вспоминая рассказ Джима о том, как он стал говорить на языках, стал произносить про себя: «ля-ля-ля-ля». К моему глубокому ужасу, я почувствовал, что за этим последовало быстрое движение языка и губ с потрясающим ощущением глубокого преклонения» (Гельпи, стр. 1).

Может ли трезвый православный христианин спутать эти опасные психические игры с дарами Святого Духа?! Совершенно ясно, что здесь нет вообще ничего христианского и ни следа духовности. Это скорее область психических механизмов, которые можно привести в действие определенными приемами психологической или физической техники, причем «говорение на языках», как видно, играет ключевую роль в качестве некой «отмычки» к этой области. Как бы то ни было, оно, разумеется, не имеет ни малейшего сходства с тем духовным даром, который описан в Новом Завете, и скорее уж более близко к шаманскому «говорению на языках», «практикуемому в примитивных религиях, где шаман, или знахарь, пользуется отработанной техникой для погружения в транс, а затем передачи послания к «богу» или от него на языке, которого не учил»^[40].

На следующих страницах мы встретимся с «харизматическими» опытами настолько дикими, что сравнение с шаманизмом не покажется чересчур натянутым, тем более если мы понимаем, что примитивный шаманизм — лишь частный случай «религиозного» феномена, который вовсе не чужд современному Западу и даже играет важную роль в жизни некоторых современных «христиан»:медиумизма.