Шарон сама выбралась наружу и начала отчаянно размахивать инструментом, пытаясь пробить себе дорогу к выходу. Но Авраам подставил ей ножку и она тут же упала, беспомощно распластавшись на полу. Льюк с силой ударил ее по голове рукояткой пистолета, который ловко извлек из-под полы своего длинного хитона. Девушка потеряла сознание, пальцы ее разжались, и шпатель со звоном покатился по полу. Льюк тут же поднял его и сунул себе в карман..

— О, всемогущий Господь Сатана! Мы, твой скромные рабы, боготворим и славим тебя, и клянемся, что будем и впредь беспрекословно подчиняться воле твоей, верно служить Тебе и исполнять все твои желания и приказы. Мы помним, что ты — наш создатель, наш благодетель, господин и хозяин. И вера наша несокрушима…

Тем временем пронзительные крики Шарон почти уже стихли.

Нэнси заговорила громче, стараясь утопить в своей молитве эту страшную клятву в верности Сатане, которая отчетливо доносилась снизу.

— Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…

Но вот крики Шарон почти совсем прекратились, и теперь Гвен слышала лишь протяжные мученические стоны, постепенно переходящие в предсмертный хрип. Очевидно, девушка уже сорвала себе голос и просто Не могла больше кричать. Гвен, почти ничего не соображая, прижалась лбом к прутьям клетки, замотавшись в грязное одеяло. До нее никак не могло дойти, почему ни один из собравшихся там, внизу, не внял голосу разума, не сжалился и не стал хотя бы раз в жизни милосердным по отношений к такому же существу, как он сам… Что же за страшные люди собрались в этом мрачном поместье?! И вообще, люди ли они после этого? И как могло получиться, что в одном месте собралось сразу столько безнадежно больных, извращенных сумасшедших?..

Перед лицом такого страшного, вездесущего непобедимого зла молитвы Нэнси казались Гвен каким-то жалким и бессмысленным набором звуков, не способных что-либо изменить. А Синтия продолжала торжествовать:

— О Люцифер! Молим тебя благословить сию жертву как источник нашего святого причастия. И пусть же ее кровь вольет в нас новые силы и укрепит нашу веру в тебя. Аминь.

В церкви наступила полная тишина, которая показалась Гвен жуткой и неестественной. Длилась она целую вечность. А потом Шарон вскрикнула в последний раз, но ее жалкий молящий вопль сразу же оборвался, и до девушек донесся страшный булькающий звук. Все присутствующие на месте застонали в экстазе, а бульканье все продолжалось. Но вот стих и этот ужасный звук, и под сводами церкви, разнесся радостный крик, будто сотни людей одновременно испытали бурный, оргазм. — Боже мой! — зарыдала Гвен. — Они убили ее! Они же, убили ее!! — Она бросилась на дно своей клетки и в, отчаянии забила по нему кулаками.

Субботним утром Берт Джонсон неспеша подъехал к тому самому месту, где, по словам шерифа Каннингема, была обнаружена брошенной сломанная машина пропавших без вести полицейских. Берт стал внимательно оглядываться по сторонам, надеясь приметить где-нибудь или белый фургончик, или хоть что-то, что могло бы подсказать ему направление дальнейших поисков. Если, конечно, еще есть что искать… В душе он не очень-то верил, что его старания принесут положительный результат. Скорее всего этот фургончик уже где-нибудь в другом конце страны. С какой стати эти парни должны оставаться на месте преступления, если они действительно причастны не только к ограблению магазина, но и к исчезновению двух полицейских?

Берт поехал дальше, но не успел он миновать поворот, как был вынужден резко притормозить, не веря своим глазам. Невдалеке в раздуваемом ветром облачке пыли мчал тот самый злосчастный белый фургончик. «Нет, это просто невозможно, — решил Джонсон. — Да и мало ли таких фургонов колесит по Виргинии?» И тем не менее он нажал педаль газа, чтобы приблизиться к машине и рассмотреть номерные знаки. Но потом сразу же передумал и не стал догонять фургон, чтобы не вызвать подозрений и не спугнуть сидящих внутри.

Через пару миль фургон снизил скорость, словно водитель намеревался куда-то съехать с дороги. Тут только Берт позволил себе подобраться немного ближе, сделав вид, что он очень торопится и ни за что не хочет тормозить из-за едущей впереди машины. Теперь он прекрасно рассмотрел номера, и его предположение подтвердилось: именно автомобиль с этим номером так тщетно разыскивал шериф Каннингем со своей опер-группой.

Но вот фургончик свернул на узкую лесную просеку; куда Берт не решился за ним последовать. Вместо этого он как ни в чем не бывало проехал дальше вперед, краем глаза все же успев заметить, что в кабине фургона сидят двое мужчин.

Осторожно петляя между глубокими рытвинами на узкой лесной дороге, Льюк обратился к Аврааму, сидящему рядом:

— Посмотри-ка, эта скотина еще плетется за нами?

— Нет. Да и с какой стати мы бы ему понадобились? Не дергайся. Давай лучше быстренько все закончим — и назад.

Они остановили машину на небольшой скрытой лесом поляне и выключили мотор. Посреди поляны стоял Сайрус в своем любимом комбинезоне и радостно улыбался. Он уже закончил копать могилу и теперь любовался результатом своего труда. Заметив братьев, Сайрус опустил лопату, ухмыльнулся и вытер пот с низкого лба.

— Что за черт! — взорвался Льюк, поворачиваясь к Аврааму. — Я же сказал, чтобы ты велел ему копать под деревьями, а не на открытом месте.

— Я все прекрасно помню, — оправдывался Авраам. — Я показал ему точное место, где надо рыть. Но по-моему, у него с каждым днем крыша съезжает все больше и больше. Тебе так не кажется?

— Я в этом никогда не сомневался, — недовольно буркнул Льюк.

— Да ладно, и так сойдет! Все равно сюда никто не сунется, — уговаривал Авраам. — Хотя можно, конечно, закопать эту яму и подыскать место получше.

— Нет. Это слишком долго, — решил старший брат. Припарковав машину между деревьями, чтобы ее было не так заметно с дороги, Берт Джонсон достал из «бардачка» револьвер, сунул его за пояс под куртку, а потом осторожно открыл дверь и выбрался из автомобиля. Он старался идти пригнувшись и выбирал самые тенистые места, приближаясь к повороту на лесную просеку, куда поехали двое в фургоне.

Льюк и Авраам, открыв заднюю дверцу своего белого «катафалка», извлекли оттуда труп Шарон Кеннеди, завернутый в окровавленное одеяло, которое совсем недавно еще лежало в ее клетке. Скинув тело девушки в яму, словно это был никому не нужный хлам, они отправились назад к машине; а Сайрус принялся забрасывать могилу землей.

Берт Джонсон внимательно наблюдал за всем этим, спрятавшись за деревьями у края поляны. Он видел, как двое приехавших на фургоне достали из багажника лопаты и начали активно помогать своему товарищу в фермерском комбинезоне. Довольно быстро яма была засыпана до краев. Потом все трое аккуратно уложили сверху предварительно снятый дерн и накидали прошлогодних листьев и веток, чтобы полностью скрыть все следы. Когда работа была закончена, мрачная троица с лопатами без единого слова погрузилась в фургон, и тот тронулся в обратном направлении, а с того места, где прятался Берт, уже никто не смог бы определить, что земля на поляне потревожена и в ней что-то зарыто.

Берт не шевелился еще несколько минут, дав возможность машине с могильщиками окончательно скрыться из виду. Сжимая влажной рукой револьвер, он напряженно раздумывал, кого бы они могли закопать в таком диком безлюдном месте… Во всяком случае, если это и Нэнси, то она никогда уже не вернется домой и не сможет встроить ему никаких неприятностей. А значит, и за его отношения с Гарриет тоже можно будет не волноваться.

Осторожно высунувшись из-за толстого дерева, Берт проследил, как фургон выехал из леса и свернул на дорогу в ту сторону, откуда перед этим приехал.

Берт подбежал к своему автомобилю, завел мотор и поехал вслед за фургончиком, соблюдая прежнюю осторожность, чтобы, не приведи Господь, его не заметили эти трое. На повороте он чуть не потерял их, но как раз вовремя успел заметить, что фургон уходит вправо на другую дорогу. Подождав немного, Джонсон двинулся туда же и вскоре заметил впереди пыльный шлейф.