Она взглянула на светящийся циферблат. Три часа ночи. Молодая женщина была не в силах поверить, что Сэм все еще работает, но зато поняла: его слова о том, что он всегда заканчивает начатое, не были ложью.

Лия почувствовала, как слезы приливают к ее глазам, и закусила губу, желая сдерживать их. Солдат, подумала она, опираясь кулаком на подоконник. Ну почему ее угораздило влюбиться именно в солдата?

До нее донесся звук работающего мотора, и она задержала дыхание. Звук смолк, затем возобновился. Опять смолк и опять возобновился. Когда двигатель заработал в полную силу, его мощный рев заполнил собою ночь, а потом перешел в тихий гул.

Она улыбнулась сквозь слезы, вспоминая эти звуки и те длинные ночи, которые Кевин проводил в юности, делая то же самое, что Сэм делает сейчас: разгонял двигатель, потом, оставляя его на холостых оборотах, прислушивался к тому, как он звучит, и снова разгонял его. Мальчики и их игрушки, дразнила она Кевина.

Но Кевин был решительно настроен заставить автомобиль снова ездить, будто верил, что этим он может вернуть к жизни их отца.

Вздохнув, Лия положила подбородок на руки, покоящиеся на подоконнике. Их мать была не единственной, кто не расставался с надеждой на возвращение Джесси. Та же надежда жила и в Кевине.

Когда Лия вернулась с работы, первое, что она сделала, это прошла в кухню и посмотрела на стол. На нем лежали ключи. Сэм действительно уехал.

Чувствуя, как к глазам подступают слезы, она положила сумочку поверх ключей, чтобы не видеть их.

— Крэйг! — позвала она.

— Я здесь! — донесся крик мальчика.

Готовясь прочитать Крэйгу лекцию, если окажется, что он смотрит телевизор, не сделав домашнего задания, она поспешила к нему.

Племянник сидел на полу перед книжными полками.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Лия, присаживаясь рядом с ним на корточки.

У Лии застрял комок в горле, когда она увидела у него на коленях открытый альбом с семейными фотографиями.

— Посмотри, — сказал мальчик. — Папа рядом с «мустангом».

Лия сглотнула и придвинулась ближе. Она помнила, когда была сделана эта фотография. В тот день, когда Кевин зарегистрировал «мустанг» и получил номера. Несколько месяцев он занимался ремонтом машины, чтобы пройти технический осмотр. На снимке Кевин стоял, выпятив от гордости грудь и улыбаясь. Тогда ему было семнадцать, и он был одержим памятью об отце, которого никогда не видел..

Лия села на пол и обняла мальчика за плечи.

— Ты так похож на него, — прошептала она. — Иногда, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что я вижу его.

Крэйг улыбнулся.

— Правда? Вот здорово! — Он немного помолчал. — Ты знаешь, что Сэм уехал?

— Знаю.

— Он оставил мне записку.

Боль пронзила ее сердце при мысли о его заботе о мальчике. Лия хотела спросить, что в записке, упомянул ли Сэм о ней, но вместо этого сказала:

— Хорошо.

— Он едет во Вьетнам.

Лия оторопела.

— Откуда ты знаешь?

— Сэм сам сказал мне. Он отправляется с секретной миссией по розыску пропавших без вести. Он надеется найти моего дедушку.

— Твой дедушка погиб, —сердито возразила она.

— Знаю. Но его тело так и не нашли. Поэтому у него нет могилы, как у бабушки.

Лия вскочила.

— У него нет могилы, потому что твоя бабушка отказывалась признать, что он умер!

— Чего ты на меня орешь?! Что такого я сказал?!

Лия вонзила ногти в ладони, пытаясь успокоиться и понимая, что Крэйг не заслуживает ее гнева.

— Прости, я не хотела кричать.

Нахмурившись, мальчик захлопнул альбом и запихал его обратно на полку.

— Сэм прав, — буркнул он, вставая.

Когда Крэйг проходил мимо, Лия взяла его за руку и остановила.

— В чем он прав?

Крэйг вырвал руку.

— Ты злишься на них за то, что они умерли! На моего отца, на своего, на бабушку! Ты злишься на них!

Ночью Лия никак не могла заснуть. Она думала о словах Крэйга.

Ты злишься на них за то, что они умерли! На моего отца, на своего, на бабушку! Ты злишься на них!

Лия рада была бы отрицать это. Но не могла. Она действительно злилась. На отца, на мать и на брата. Каждая из их смертей, по ее мнению, была бессмысленной. Каждую можно было избежать. Если бы отец не вступил в армию, он бы не был убит во Вьетнаме. Если бы мать смирилась со смертью отца, она бы не покончила жизнь самоубийством. Если бы Кевин не желал доказать матери непонятно что, он также не пошел бы в армию.

Но, так или иначе, их больше нет; и злись не злись, они не восстанут из мертвых. Лия понимала это… по крайней мере умом. Но сердцем она никак не могла принять этого. Лия тяжело вздохнула, вспоминая те годы, когда упрекала мать за нелепую надежду на то, что ее муж жив и когда-нибудь вернется домой. Лия считала одержимость матери душевной болезнью, которая не давала ни ей, ни членам ее семьи вести нормальную жизнь.

Оглядываясь назад, Лия поняла, что ее гнев мало чем отличается от навязчивых идей ее матери. Цепляясь за свой гнев, она позволила ему управлять ее жизнью, ее поступками, и кажется, даже позволила ему разрушить ее будущее.

Лия уткнулась лицом в подушку, пристыженная тем, как вела себя с Сэмом. Она наговорила ему ужасные слова, оскорбила. Хуже того, она дала ему уйти, не сказав, что тоже хочет заботиться о нем; что, как и он, тоже хочет дать шанс их отношениям.

И все потому, что он солдат.

Застонав, Лия перекатилась на спину и прижала ладони к глазам, возвращаясь мыслями к источнику их проблемы, а именно профессии, выбранной Сэмом.

Не имеет никакого значения, как сильно Лия беспокоится о нем. Она все равно не сможет стать женой солдата, потому что ее израненное сердце не способно снова выносить все эти страхи, тревогу, одиночество. Она ненавидит армию всеми фибрами своей души. Ведь это та самая армия, которая разрушила ее семью, превратила ее жизнь в настоящий ад.

Нет, все-таки она была права, Что не рассказала Сэму о своих чувствах к нему и не попросила его остаться. Если бы она сделала это, то только отсрочила бы неизбежное. Она не должналюбить солдата и тем более выходить за него замуж.

Лия встала с кровати. Но я должна хотя бы что-нибудь сделать для Сэма, подумала она, натягивая халат. По крайней мере, вернуть часть той доброты, которую он проявлял к ней, — помочь ему сдержать обещание, данное Мэку.

Лия не знала, существует ли тот обрывок бумаги, о котором Сэм говорил ей, но догадывалась, где его можно поискать.

Лия поднялась на чердак. Башни разнородных коробок выстроились вдоль стен. Одного только их вида было достаточно, чтобы мурашки поползли у нее по телу. Ведь содержимое этих коробок было воплощением навязчивой идеи ее матери. Коробки были набиты документами, сообщениями, отчетами и вырезками из газет, в которых говорилось о военнопленных и пропавших без вести во время войны во Вьетнаме. Фотографии и сувениры, которые отец присылал домой. Сотни его писем.

Когда умерла мать, Лия хотела выбросить весь этот хлам и даже отнесла одну коробку на улицу и поставила на край тротуара, чтобы мусорщики забрали ее. Но когда она принесла вторую, то поняла, что не может сделать этого, не может выбросить вот так запросто мечты своей матери. Поэтому она забрала коробки назад и сложила их на чердаке.

Там они и пребывали последние шесть лет.

Лия ни разу не открывала их, но примерно знала, что находится внутри. Всю свою жизнь она наблюдала за тем, как ее мать наполняет коробку за коробкой.

Иногда она находила перебирающую документы мать со слезами на глазах. Порой Лия видела, как мать копается в них с лихорадочным безумием, будто ключ к нахождению ее мужа спрятан внутри одной из коробок и надо лишь отыскать его.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Лия подошла к коробкам и начала просматривать нацарапанные на них слова, пока не нашла коробку с надписью «Письма». Она опустилась на колени и открыла ее.