Макмиллан огляделся. То, что происходило сейчас, напоминало театр абсурда. Воскрешение покойника, казалось, свело всех с ума. Или дело было в чем-то другом. Словно невидимые флюиды безумия наполнили зал, превратив самые светлые головы в ничего не соображающих баранов. Сейчас самое время было подать голос, но ему вдруг стало страшно. Происходило что-то, не поддающееся объяснению, и чем закончится его выступление, сейчас было трудно предсказать.

Он почувствовал себя так, как, вероятно, мог почувствовать себя обычный человек, оказавшийся случайно на футбольном матче, на трибунах болельщиков чужой команды.

Петти бросил на него странный взгляд — в нем сквозил верноподданнический восторг, не иначе. Черт знает что такое! Макмиллан вспомнил, что это за дом — перед приездом сюда он просмотрел материалы, посвященные замку. «Вот в чем, может быть, дело», — подумал он, но новый приступ зубной боли не дал ему развить эту перспективную мысль…

Финал программы способен был произвести впечатление и на неодурманенную голову. Неизвестно откуда, из скрытых динамиков, грянула загробная музыка. Латинский хор, от которого мурашки пошли по коже. И под эту музыку старый Король плавно выпятился за кулисы, где и исчез, оставив своих подданных на попечении Джозефа Цореса, на чью голову немногим ранее он торжественно водрузил корону. Коронованный Цорес мгновенно приобрел царственную осанку. Даже Ирэн Стеклер, казалось бы, менее всего расположенная воспринимать всерьез все это шоу, смотрела на него по-иному!

Глядя на разворачивающееся действо, Татьяна Захаржевская жалела лишь о том, что этого не видит ее покойный супруг. Что ни говорите, а лорд Морвен получил по заслугам! Оставалось надеяться, что его неприкаянная душа бродит где-то поблизости и бессильно сжимает кулаки.

Гейл Блитс вошел в кабинет, его физиономия просто светилась от счастья.

— Вы довольны, господин Блитс? — осведомилась Захаржевская.

Блитс открыл было рот, чтобы ответить, но тут же осекся.

— Я говорю с леди Морвен? — осведомился он, прежде чем начать.

— С которой из?.. — Татьяна рассмеялась. — Вижу, мы сумели даже вас сбить с толку! До сего дня леди Морвен была я.

— Да, я вижу! — Блитс вгляделся в ее лицо. — Все-таки стопроцентных двойников, пожалуй, не существует. Я бы узнал вас, да и остальных наверное долго не получилось бы водить за нос. Если бы не ваши чудеса с голограммами и наркотиком! Вы использовали технические ресурсы Ред-Рока?

— Нет, думаю, что чем меньше людей посвящено в это дело, тем лучше. Даже если речь идет о Ред-Роке.

— Здраво! — кивнул Блитс. — Кстати, я был там недавно. Знаете, забрать старые вещи и тому подобное. Господин Дубойс произвел на меня благоприятное впечатление. Думаю, там он на своем месте… Мне показалось, что он не оставляет вас в мыслях!

Блитс сказал это с самым невинным выражением лица, как старый знакомый, которому позволены любые замечания, вплоть до интимных.

Она снисходительно улыбнулась.

— Полагаю, это личное дело господина Дубойса, не правда ли?

— О, разумеется, ваше величество…

— Вы забываете, я больше не Королева!

— О, для меня вы всегда останетесь единственной! — сказал он с чувством.

Несмотря на то, что титул Королевы с благословения облапошенного Капитула перешел к Ирэн Стеклер, а Джо Цорес превратился в нового Короля иллюминатов, Гейл Блитс, получивший свой кусок орденского пирога, был доволен.

— Вас не смущает, что в результате ваша партия в целом потерпела поражение? — осведомилась Захаржевская.

— Как всякий разумный человек, я следую линии своей группы только когда она не противоречит моим собственным интересам.

— Вы циник, господин Блитс!

— Практик, мадам! — парировал он. — Должен заметить, я рад, что имею дело с таким же практиком в вашем лице. Впрочем…

Он осекся.

— Впрочем, в моем положении другие варианты исключаются! — закончила за него Захаржевская. — Бы это хотели сказать?

— Полагаю, что это не покажется вам оскорблением. Я знаю, что русские придают большое значение духовной стороне жизни и, как следствие, презирают практицизм…

— Я вас умоляю, господин Блитс! — недовольно нахмурилась Захаржевская. — Не рассказывайте мне про то, что презирают или любят русские. Я не люблю обобщений и нелепых выводов…

Блитс поклонился.

— Прошу прощения! Оставим эту тему. Да, кстати, — он огляделся, — вы знаете, что это за место?

Захаржевская непонимающе нахмурилась. Она не наводила специальные справки по поводу истории замка, это представлялось несущественным. Слишком много было дел перед собранием Капитула. А вот господин Блитс, судя по всему, не поленился. Впрочем, скорее это дело его секьюрити.

— Слова «Огненная палата» ни о чем вам не говорят? — спросил он многозначительно. — Во времена Людовика Четырнадцатого во Франции шел громкий процесс с участием высокопоставленных особ из королевской свиты. Выяснилось, что знатные дворянки обращались за содействием к профессиональным колдуньям. Одни из них надеялись обратить на себя внимание короля, другие заказывали яды для устранения неугодных мужей или соперниц. Черные мессы с убитыми младенцами, жуткие снадобья с менструальной кровью, которыми потчевали беднягу Людовика. Следствие длилось четыре года, Правда, в результате никто из благородных особ не пострадал, сжигали и пытали простолюдинов. Материалы по делу были преданы огню по указу короля, слишком много омерзительного в них содержалось. Но копии стенограмм и отчетов сохранились…

— А при чем здесь этот замок? — спросила Татьяна, насторожившись.

— Его владельцы были причастны к тем мрачным делам, и эти стены видели немало ужасного в свое время!

— Неприятная история, мягко говоря! — согласилась Захаржевская. — Но, думаю, любое, выражаясь казенным языком — историческое здание может похвастаться страшными преданиями.

Татьяна подумала о Берче, навязавшем ей это место и ни словом не обмолвившемся об этой истории. С другой стороны, Берч мог догадаться, что она вряд ли придет в восторг от услышанного. Как бы она отреагировала? Скорее всего — нашла бы другое место для проведения собрания.

Нашла бы, потому что есть обстоятельства, по которым она хочет как можно меньше соприкасаться с темными силами. Даже если речь идет всего лишь о предрассудках и суевериях. О давно забытой истории, сохранившейся в памяти людской лишь благодаря хронистам. Потому что кто знает, где грань между суевериями и реальностью и можно ли что-то считать забытым навсегда? Время — ненадежный страж.

И в любом случае, откуда господину Берчу знать о ее причинах? Так или иначе, осталось неприятное ощущение, что чего-то самого главного она не знает. Она привыкла доверять своей интуиции. Можно было начистоту спросить обо всем у Берча, но тот уже покинул замок. Кроме того, Татьяна не сомневалась, что он найдет что сказать. Выкрутится. На понт господина Берча не возьмешь. Не тот человек.

Господин Берч после памятного заседания не тревожил леди Морвен, иллюминаты медленно приходили в себя. Скоро начнется снова мышиная возня, но ее эти интриги уже не будут касаться. Джо и Ирэн обвенчаны под бдительным надзором старого Короля по принятому в Ордене Великому Обряду. За них можно не беспокоиться, старый Джейкоб Цорес положит жизнь, лишь бы сохранить положение сына, каким бы образом ни было оно достигнуто. Даже если до него дойдет истинная подоплека дела! Даже если он поймет, что потерял в результате больше, чем потерял бы, оставайся на троне Захаржевская в качестве супруги Нила Баренцева. Джейкоб Цорес будет смотреть в будущее и надеяться на перспективы. С другой стороны, Гейл Блитс получил все, что хотел, и на какое-то время успокоится. Нет, отсюда ждать неприятностей пока не приходится!