— В городе несколько альпинистских клубов, — ответил Соловец. — Думаем заняться ими.

— На это может уйти масса времени, — заметил подполковник.

— Других зацепок пока нет, — сказал майор;

Мухомор задумался.

— Вот что, — произнес он после паузы, — есть у меня один старый приятель. Виктор Бутурлин. Раньше работал в прокуратуре, теперь на пенсии. В молодости он увлекался альпинизмом, ездил на Хибины, на Кавказ и еще куда-то... Насколько мне известно, Бутурлин до сих пор поддерживает связи с альпинистами. Попробуйте поговорить с ним, может, он подскажет что-нибудь дельное.

— Хорошо, Юрий Саныч, — сказал Соловец. — Как с ним связаться?

Подполковник посмотрел на Соловца:

— Позвони мне домой, я пороюсь в старых записях. У меня должен сохраниться его телефон.

— Слушаюсь, товарищ подполковник.

— Будете звонить Бутурлину, передайте от меня привет. Он человек толковый, должен помочь.

На выходные Соловец пригласил коллег в Рощино, на дачу.

— Прогуляемся, устроим пикник на озере, — сказал майор коллегам.

Оперативники с энтузиазмом отнеслись к предложению майора. Выезд был назначен на пятницу. В тот день у Ларина было вечернее дежурство.

—Ничего, Андрюха, — успокоил его Соловец. — Подтягивайся вечером, после дежурства.

Простившись с товарищами, Ларин стал коротать время в отделении. В тот же вечер там дежурил майор Чердынцев, старый служака, известный своей любовью пропустить стаканчик-другой. Заглянув в кабинет Ларина, Чердынцев заговорщически подмигнул капитану.

— Что делаешь, Андрюша? — спросил майор.

— Работаю.

— Вижу, что работаешь. А еще что?

— Больше ничего.

— Есть предложение.

— Спасибо, Боря. Мне сегодня еще предстоит долгая дорога, — сразу возразил Ларин.

— Куда это ты собрался?

— В Рощино, к Соловцу на дачу.

— Давай по двадцать капель на дорожку.

— Нет, спасибо.

— В круглосуточный на углу старку завезли. Я вчера купил, попробовал,

хорошая вещь. Давай я сбегаю.

Чердынцев умел уговаривать. Через двадцать минут майор и капитан расположились в кабинете за рабочим столом Ларина. Постелив газету, милиционеры разложили на ней порезанную мелкими ломтиками колбасу и хлеб, пару луковиц, бутылку старки и пару стаканов.

— За твою поездку, — сказал Чердынцев.

Выпив, работники отделения закусили бутербродами с колбасой.

— Сейчас бы куда-нибудь на море, — мечтательно произнес Чердынцев.

— Возьми отпуск на пару недель и поезжай, — посоветовал Ларин.

— На какие шиши?

— Ты бы, Боря, поменьше пил, глядишь, скопил бы деньги на отдых.

Чердынцев вздохнул:

— Как тут меньше пить с такой жизнью...

Стаканы были вновь наполнены.

— Наше здоровье, — сказал Ларин.

Вскоре бутылка опустела. Милиционеры только успели войти во вкус.

— Надо бы добавить, — предложил Чердынцев.

— Не помешает, — согласился Ларин.

— У тебя есть деньги? Я тебе после получки отдам.

Продолжение банкета состоялось на деньги Ларина. Выпив еще старки, милиционеры «отполировали» ее пивом. За застольем время пролетело незаметно. Когда дежурство Ларина закончилось, оперативник в приподнятом настроении вышел из «конторы» и направился на Финляндский вокзал. По дороге он купил еще бутылку водки, чтобы явиться к Соловцу не с пустыми руками. Ларин едва не опоздал на последнюю электричку. Войдя в вагон, оперативник сел возле окна. Вскоре состав тронулся. За окном поплыл город, окутанный прозрачной вечерней дымкой. Минут через двадцать электричка миновала северный спальный район и оказалась посреди полей, перелесков и дачных поселков. С каждой остановкой вагон пустел, и минут через сорок в нем, кроме Ларина, осталось человек пять или шесть. Оперативник открыл сумку, достал бутылку и, отвернув пробку, сделал пару глотков. Колеса состава отбивали бесконечную монотонную дробь. Милиционер сделал еще один глоток и, завернув пробку, положил бутылку в сумку. После очередной остановки в вагоне остались только Ларин и пара молодых людей.

«Не уснуть бы», — подумал оперативник.

Несколько минут спустя милиционера все-таки сморило и, прислонившись виском к стеклу, он задремал. Когда Ларин проснулся, в вагоне не было никого.

Оперативник огляделся.

«Где это я?» — мелькнула у него мысль.

В сумраке за окном появилась станция. Хриплый голос по трансляции что-то невнятно объявил.

— Черт, это же Рощино! — воскликнул Ларин.

Схватив под мышку сумку, милиционер выскочил на платформу. Он осмотрелся. Последний раз Ларин посещал дачу Соловца года четыре назад. Тогда, как сейчас, оперативник был в изрядном подпитии, дорогу ему показывал хозяин. Теперь милиционеру предстояло найти путь самостоятельно.

В голове Ларина стоял туман. Чтобы рассеять его, оперативник вновь достал бутылку и сделал несколько глотков.

— Хорошо, — выдохнул он.

Милиционер уверенно зашагал по платформе. Дорожка, начинавшаяся возле железнодорожных путей, вела в сторону поселка. Нетвердой походкой оперативник тронулся по ней, время от времени тяжело вздыхая и оглядываясь по сторонам. Минут через двадцать Ларину показалось, что он уже где-то рядом.

— Знакомая водокачка, — произнес оперативник, увидев водонапорную башню.

— Сейчас будет поворот налево, а там третий дом справа.

Милиционер уже почувствовал усталость. Хотелось поскорее добраться до дачи и прилечь. Оперативник вновь достал бутылку и приложился к горлышку.

— Последний рывок — сказал себе офицер.

Он ускорил шаг и минут пять спустя оказался возле знакомого дома. Отворив калитку, Ларин прошел на участок и по дорожке, ведущей мимо малинника, дошел до деревянного дома. Оперативник постучал в дверь. Ответа не последовало.

— Георгич, открывай! — крикнул Ларин.

Никто не отозвался.

«Дрыхнут уже», — подумал милиционер.

Он знал, что запасной ключ Соловец хранит под ковриком возле двери. Найдя его, Ларин открыл дверь и, стараясь не шуметь, вошел на веранду. Во время предыдущего визита к Соловцу Ларин спал в маленькой комнате, дверь в которую находилась в левом углу веранды. Отворив ее, оперативник оказался в небольшом помещении со шкафом, столом и кроватью. Милиционер выкурил сигарету, лег и заснул сном младенца. Проснувшись, Ларин взглянул на часы. Было девять утра. Голова потрескивала. Оперативник осмотрел комнату, и взгляд его остановился на сумке, валявшейся возле кровати. Потянувшись и открыв ее, милиционер достал наполовину опорожненную бутылку. После нескольких глотков настроение офицера поднялось. Он вновь внимательно обвел глазами помещение и сделал вывод, что со времени предыдущего посещения оно сильно изменилось. Раньше на стенах висели семейные фотографии Соловца, теперь Ларин увидел несколько плакатов с мотоциклами и мотоциклистами.

«Наверное, Ленка повесила», — подумал Ларин. Дочь Соловца Лена в следующем году должна была окончить школу.

«Пора вставать», — решил оперативник.

Откинув одеяло, капитан встал, оделся и направился к двери. Открыв ее, он рассчитывал встретить на веранде Соловца, который всегда рано вставал, членов его семьи и сослуживцев. Однако случилось иначе. Выйдя на веранду, Ларин не встретил ни одного человека. Зато возле двери сидел огромный, добродушно улыбавшийся черный дог.

«Должно быть, соседский», — решил оперативник.

Он сделал шаг в сторону собаки.

— Ты чей, бобик? — спросил животное милиционер.

Неожиданно улыбка исчезла с пасти дога, и вместо нее появилась свирепая гримаса. Собака зарычала, оскалив зубы. Ларин отпрянул назад.

—Ты чего, дружище? — испуганно спросил оперативник.

В ответ собака грозно зарычала.

—Зря ты нервничаешь, я коллега твоего соседа, — начал объяснять милиционер. — Кстати, где он? Георгич, ты где?!

После отчаянного крика Ларина входная дверь на веранду отворилась. На пороге появилась девушка лет двадцати восьми, одетая в кожаную жилетку, кожаные брюки и кожаные сапоги со шпорами. Одежда плотно облегала незнакомку, подчеркивая ее аппетитные формы. Светлые волосы были коротко пострижены, в ушах сверкали маленькие сережки. Увидев девушку, Ларин широко улыбнулся и сделал шаг навстречу. Однако он вынужден был тут же отступить, так как сидевший у порога пес вновь грозно зарычал.