Дочитав стихи, Волков вновь взглянул на аудиторию. После секундной паузы зрители обрушили на оперативника аплодисменты, которых он не ожидал. Поклонившись публике, милиционер вернулся к коллегам, которые тоже неистово хлопали в ладоши.

— Молодец, Слава, — сказал Дукалис.

— Ты лучше всех, — заверил товарища Ларин.

— Глотни. — Соловец протянул коллеге бутылку.

Турнир продолжался еще минут сорок, и наконец Кулебяка объявил, что через пятнадцать минут жюри вынесет решение. Переволновавшись во время выступления, Волков сразу влил в себя полбутылки водки и теперь пребывал в состоянии эйфории. Оперативник смотрел на языки пламени и искры, выплескиваемые в небо костром. Вдруг милиционер почувствовал, что кто-то толкает его в бок.

— Слава, твой выход, — сказал ему Дукалис.

— Что? — не понял Волков.

— Тебя просят.

Только сейчас оперативник заметил, что Марина Гавриловна жестом приглашала его «на сцену». Старший лейтенант вновь вышел на пятачок перед публикой.

— Давайте поприветствуем победителя, — объявил Кулебяка. — Отныне он и его друзья становятся членами клуба «Лавина».

Бородач пожал руку Волкову.

— Спасибо, друзья, — сказал оперативник.

— Настало время вручения приза нашего турнира, — продолжил Кулебяка. —

Его вручит старейший член нашего клуба Аристарх Матвеич. Альпинисты зааплодировали, а Аристарх Матвеич подошел к Волкову, неся в руках увесистую сумку, в которой что-то шевелилось.

— Вот, — сказал ветеран, — выращивайте и кушайте на здоровье.

С этими словами он извлек из сумки и вручил оперативнику живого поросенка. Этого Волков никак не ожидал. Держа в руках повизгивающее розовое существо, оперативник растерянно оглядывался по сторонам, словно ища поддержки окружающих. Вдруг поросенок дернулся и, вырвавшись из рук милиционера, бросился бежать.

— Держи его! — крикнул Дукалис.

— Заходи слева, — махнул рукой Соловец.

— Хватай! — поддержал товарищей Ларин.

Оперативники бросились за поросенком и вскоре настигли его. Держа втроем неподатливое животное, милиционеры глотали ртами воздух, пытаясь отдышаться.

— Надо ему из веревки ошейник соорудить, — сказал Соловец.

Поздно вечером оперативники установили палатку и привязали поросенка к столбику, вбитому в землю. Волков и Марина Гавриловна пошли вдвоем прогуляться вдоль берега реки. Они успели перейти на ты, и альпинистка попросила называть ее просто Мариной. Белая ночь стояла над миром. Дымка тумана плыла над водой. Запахи леса окутывали девушку и офицера.

— Красиво... — сказал Волков. — Никуда бы отсюда не уезжал.

— Так оставайся.

— Не могу, в городе много дел.

— Чем ты занимаешься?

— Компьютерами.

— Я так и знала.

— Почему?

— Ты типичный компьютерщик.

Оперативник был удивлен.

— Мне никогда такого не говорили, — произнес он.

— Я, когда тебя первый раз увидела, сразу поняла, что ты целыми днями просиживаешь перед монитором.

Волков пожал плечами.

— А я в технике ничего не понимаю, — сказала Марина. — И компьютера у меня нет.

Идя по берегу, молодые люди оказались на небольшом пустынном пляже.

— Может, присядем, покурим? — предложил Волков.

— Давай, — согласилась Марина.

Расположившись на пляже, собеседники закурили.

— Ты, наверное, знаешь всех, кто живет в лагере, — сказал оперативник.

— Многих, но, конечно, не всех.

— Я ищу одного человека. Он сотрудничал с нашей фирмой, но потом исчез, а мне с ним необходимо повидаться. Я знаю, что он занимался альпинизмом.

— Как его зовут?

— Точно не помню... То ли Веня, то ли Женя... Я составил на компьютере его портрет. Вот взгляни.

Волков вынул из кармана фоторобот предполагаемого убийцы директора «Фундамента». Марина внимательно рассмотрела портрет.

— Я видела этого человека. Он был здесь в прошлом году.

— Ты с ним знакома?

— Нет, я же сказала тебе, здесь бывают сотни людей.

Марина вернула портрет оперативнику.

— А в этом году ты не видела его в лагере?

— Нет.

Волков выбросил окурок в воду. В призрачном свете белой ночи альпинистка, сидевшая рядом, казалась гораздо симпатичнее, чем вечером. Оперативник не отрываясь смотрел на нее, а она смотрела на воду.

— Знаешь, — произнесла Марина, — когда я последний раз поднималась на вершину, у меня возникло острое желание отстегнуть карабин и прыгнуть вниз.

— Тебе не нравится твоя жизнь? — спросил Волков.

— Нравится. Но иногда очень хочется ее оборвать.

— Не надо. Я буду очень огорчен, если это случится.

Альпинистка улыбнулась.

— Не волнуйся, я умею себя контролировать, — сказала она.

Оперативник положил руку на плечо девушке и притянул ее к себе. Марина

отстранила его руку.

— Я же говорю, я умею себя контролировать. — Она встала. — Пойдем, мне завтра рано вставать.

Волков встал, стряхнул песок с одежды, и молодые люди побрели в сторону лагеря. Утром милиционеры свернули палатку, упаковали вещи и сложили их в багажник «Жигулей». Покормив поросенка консервами, милиционеры поместили его на заднее сиденье машины.

— Что с этой скотиной делать будем? — спросил товарищей Дукалис.

— Для начала надо ему имя дать, — сказал Соловец.

— Пятачок, — предложил Ларин.

— Нет, надо что-то более спортивное. Он все-таки альпинист.

Оперативники задумались.

— Ледоруб, — вдруг сказал Ларин.

— Как? — удивился Волков.

— Нормальное альпинистское имя — Ледоруб.

— А как будет сокращенно? — спросил Дукалис.

— Сокращенно — Лёлик.

— Мне нравится, — согласился Соловец.

— Лёлик так Лёлик, — сказал Волков.

— Хорошее имя, — кивнул Дукалис.

Пока оперативники заканчивали укладывать вещи, Волков направился в красную палатку, чтобы проститься с Мариной Гавриловной. Однако, откинув полог, он увидел другую девушку, которая крутила колесико настройки радиоприемника.

— Доброе утро, — сказал оперативник, — а где Марина Гавриловна?

— Она на скалах. Рано утром ушла тренироваться.

— Понятно...

— Приходите после обеда.

— Боюсь, в это время меня здесь уже не будет.

— Уезжаете?

— Да, работа...

— Что же вы, только на один день?

— В следующий раз приедем надолго.

— Будем ждать.

Простившись с девушкой, слушавшей приемник, Волков вернулся к товарищам.

— Ну что, по коням? — обратился к товарищам Соловец.

— Да, пора, — сказал Волков.

— Заводи мотор, Толян. — Ларин хлопнул Дукалиса по плечу.

— Долетим с ветерком! — улыбнулся Дукалис.

Оперативники сели в «Жигули» и тронулись в сторону Санкт-Петербурга. Вновь замелькали поля, рощи и поселки. Сквозь открытые окна машины ветер трепал волосы друзей.

— Хорошо отдохнули, — сказал Дукалис. — Я бы там еще недельку пожил.

— Мы не отдыхать ездили, — заметил Соловец. — Что завтра Мухомору доложим? Сколько казенного бензина сожгли...

— Не переживай, Георгич, что-нибудь придумаем, — успокоил майора Ларин.

— Отрицательный результат — тоже результат, — философски произнес Волков.

Автомобиль мчался по шоссе, рыча и громыхая на поворотах. Вскоре «Жигули» оставили позади Приозерск, а еще часа через полтора оказались в тридцати километрах от северной столицы. Проезжая поселок Кузьмолово, оперативники обратили внимание на придорожный ларек.

— Притормози-ка, Толян, — сказал Ларин.

— Ты чего? — спросил Соловец.

— Пивка захотелось.

— Рабочий день же еще не кончился.

— Не души, Георгич.

— Ладно, пошли вместе.

Дукалис остановил машину возле ларька, и милиционеры вместе с Лёликом подошли к торговой точке.

—По бутылке пива? — спросил товарищей Ларин, первым оказавшийся возле окошечка.

— Мне не надо, — грустно сказал Дукалис, решив не нарушать правила вождения, — я у тебя немного отхлебну.