— Можно еще запечь в яблоках, — произнес Волков.

— Это вы зря, — сказал Чердынцев. — Я бы его для начала откормил хорошенько. Потом можно будет на всю «контору» банкет закатить.

— Где ж его откармливать? — поинтересовался Соловец.

— Будь он мой, — мечтательно произнес Чердынцев, — я бы его на даче поселил. У меня там теща постоянно живет, она бы о нем позаботилась. Выпестовала бы.

Оперативники переглянулись. Спасительная мысль пришла одновременно в четыре милицейские головы.

— Давай так, Боря, — сказал Ларин. — С тебя пара пузырей — и забирай себе эту скотину, пусть теща ее растит на убой.

— Вы серьезно? — не поверил Чердынцев.

— Серьезнее не бывает.

Майор, сидевший на вахте, не мог поверить свалившейся на его голову удаче.

— Хорошо, мужики, я согласен. Через полчаса у меня дежурство заканчивается, я мигом в магазин и потом к вам.

— Мы у себя в кабинете, — сказал Соловец.

Через полчаса с небольшим Чердынцев вошел в кабинет оперативников, держа в руках большой полиэтиленовый пакет.

— Я еще и закусить кой-чего прихватил, — сказал он.

— Молодец, Боря, доставай, — обратился к нему Ларин.

Соловец расстелил на столе газету. Дукалис вынул из шкафа стаканы. Только сейчас оперативники почувствовали усталость от двухдневного путешествия. Принесенная Чердынцевым выпивка пришлась как нельзя кстати. Вскоре стаканы были наполнены.

—За твое удачное приобретение, — глядя на нового владельца поросенка, сказал Соловец.

— Спасибо, мужики, — ответил Чердынцев.

Настроение компании сразу поднялось. Даже Лёлик, которого оперативники привязали веревкой к ручке двери, перестал недовольно фыркать и начал с интересом прислушиваться к беседе.

На следующее утро оперативники вновь собрались в кабинете Соловца, чтобы на свежую голову обсудить создавшееся положение.

— Значит, что мы имеем? — обратился к коллегам Соловец.

— Ничего хорошего, — вздохнул Дукалис.

— Можно установить наблюдение за лагерем альпинистов, — предложил Волков. — Если убийца был в нем в прошлом году, может появиться и в нынешнем.

— Я понимаю, тебе понравилось в этом лагере, — сказал Соловец, — но мы не можем бросить дела и торчать там все лето.

— Верно, — согласился Ларин.

— Попахивает глухарем, — грустно произнес Дукалис.

Оперативники приуныли.

— Был у меня один знакомый, — вдруг сказал Ларин, — тренер по теннису. Когда-то он верхолазом работал.

— Так, — посмотрел на коллегу Соловец.

— Он рассказывал, что когда-то, еще при советской власти, по площади Восстания проезжал один большой чиновник. И вот этот чиновник обратил внимание, что звезда на памятнике Победы смотрится ниже, чем звезда на шпиле станции метро. Было принято решение с метро звезду спилить.

— Точно, на метро раньше была звезда, а теперь просто шишка с иглой, — сказал Соловец.

— Ты это к чему? — спросил Ларина Дукалис.

— К тому, что работу выполнили два альпиниста. За одну ночь. Им тогда по восемьсот рублей заплатили.

— Когда это было? — поинтересовался Волков.

— В середине восьмидесятых.

— По тем временам большие деньги, — заметил Соловец.

— Понимаете, к чему я клоню? — спросил Ларин.

— Пока нет, — ответил Дукалис.

— Если альпинисты выполняют строительные работы на большой высоте, мы можем это использовать для поисков нашего карлика.

— Каким образом? — сказал Соловец.

— Например, дадим объявление в газету, что ищем альпиниста маленького роста для работ на большой высоте.

Оперативники замолчали, оценивая предложение Ларина.

— Что это могут быть за работы? — произнес Соловец.

— Мало ли у нас высоток, — сказал Ларин, — или шпилей.

— Тут должно быть что-то правдоподобное, иначе можем спугнуть, — отметил Волков.

— Может быть, не наружные, а внутренние работы? — предположил Дукалис.

— Допустим, под куполом цирка.

— Нет, не то, — возразил Соловец. — Вот если под куполом какой-нибудь церкви...

— Собора, — подсказал Волков. — Троицкого, там как раз сейчас ремонт идет.

— Мы можем дать объявление, что в связи со спецификой работ требуется альпинист маленького роста, — сказал Ларин. — Тем самым отсечем лишних людей.

— Верно, — согласился Соловец.

— А где клиентов принимать будем? — поинтересовался Волков.

— У меня бывший одноклассник ремонтную контору держит, — сказал Соловец, — попробую с ним договориться. Нам главное — его вычислить, взять сможем в другом месте. Вот что, Андрюха, — майор посмотрел на Ларина, — бери бумагу и ручку, будем сочинять объявление.

Ларин вынул из ящика стола писчие принадлежности.

— Ты предложил, тебе и писать, — добавил Соловец.

— Ты и отвечать, если что, будешь, — заметил Дукалис.

Действие, происходившее в следующие пятнадцать минут в кабинете, напоминало картину Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Милиционеры долго не могли сформулировать нужную фразу. В конце концов объявление о приеме на работу было составлено. Ларин зачитал окончательный вариант:

— «Организации для производства реставрационных работ под куполом собора требуется альпинист маленького роста».

— Нормально, — сказал Соловец. — Слава, отвези его в газету «Реклама-шанс».

— Где это?

— На Фонтанке, рядом с театром. Я, когда тещиным квартирообменом занимался, туда объявление относил. Договорись, чтобы дали в ближайший номер.

— Сделаем, — кивнул Волков.

В тот же день Соловец позвонил и встретился с бывшим одноклассником, ныне владельцем ремонтной конторы, Александром Захаровым. Захаров был раза в полтора шире Соловца в плечах. Челюсть была квадратной, а голос грубым. Несмотря на угрожающую внешность, Захаров имел мягкий характер, был компанейским человеком, любил задушевные разговоры под рюмку. Пил Захаров часто и много. Впрочем, по нему невозможно было сказать, пьян он или трезв. Он всегда твердо держался на ногах, и лишь лицо с каждой новой рюмкой становилось краснее. Контора Захарова находилась на улице Чайковского, неподалеку от станции метро «Чернышевская». Она занимала четырехкомнатную квартиру, бывшую когда- то коммуналкой. Соловец приехал туда в конце рабочего дня. Захаров нередко выпивал на работе, но сегодня к концу смены он был еще трезв.

— Добрый день, — сказал Соловец, зайдя в кабинет одноклассника.

— Здорово, Олежка! — громко воскликнул Захаров.  Он подошел и крепко обнял Соловца. — Сто лет не виделись!

Олег не ожидал такого бурного проявления чувств.

— Садись, — сказал Захаров. — Рассказывай. Как живешь? Как семья?

Приятели сели напротив друг друга.

— Все живы-здоровы, — сказал Соловец.

— Вот и славно. Надо выпить за встречу.

Захаров вновь поднялся и, подойдя к небольшому холодильнику, стоявшему в углу, вынул литровую бутылку водки, батон колбасы и буханку хлеба. Разложив угощение на столе, умело порезал колбасу с хлебом и разлил водку в стопки, извлеченные из стола.

— За встречу, — сказал он.

Одноклассники чокнулись и выпили.

— Очень рад тебя видеть, — признался Захаров. — Хорошо бы нам всем классом собраться. Посидеть, вспомнить молодость. Выпить... — Он мечтательно закатил глаза. — Ладно, давай еще по одной и расскажешь, зачем пришел.

Сотрапезники выпили, и Соловец изложил Захарову план предполагаемой операции. Ремонтник пришел н восторг оттого, что ему предложили участвовать в поимке преступника.

— Нет проблем, Олежка, — сказал он. — Видел дверь в соседний кабинет? Он все равно пока простаивает. Используем его в качестве кладовки. Располагайтесь там.

— Можно туда зайти?

— Конечно! Пойдем, все покажу.

Захаров провел Соловца в соседний кабинет, где были свалены мешки с цементом, доски, ящики и прочие строительные материалы.

— Сможете убрать это к четвергу? — спросил Соловец.

— Раз надо, значит, уберем. Мы все равно собирались его расчищать.