— Смерть Михеева наступила мгновенно, — сказал Калинин. — Выстрел был очень точным.

— Не у каждого самоубийцы это получается, — заметил Соловец.

— С самоубийством загвоздка, — возразил эксперт.

— Поясни.

— Я осмотрел тело Михеева и обнаружил, что правый указательный палец у него не сгибался.

Оперативники переглянулись.

— То есть как? — спросил Ларин.

— Меня самого это заинтересовало, тем более что Михеев посещал тир «Ворошиловский стрелок». Я позвонил в этот тир и поговорил с тренером, неким Александром Панченко. Оказалось, три года назад Михеев попал в автомобильную катастрофу. У него была сломана кисть руки. После травмы указательный палец правой руки не сгибался.

— Как же он стрелял? — поинтересовался Волков.

— В том-то и дело, что стрелял он левой. Тренер говорит, при этом добивался неплохих результатов.

— Любопытно, — произнес Соловец.

— Выходит, это все-таки убийство? — предположил Ларин.

— Тогда главный подозреваемый пока — шофер Гена. Он единственный, кто находился в квартире, — сказал Дукалис.

— Но дверь была заперта изнутри, — возразил Волков.

— А откуда ты знаешь, что у него не было другого ключа? — заметил Соловец.

Оперативники задумались.

— Я думаю, пока рано делать выводы, — резюмировал майор. — Поступим так. Мы с Андрюхой поедем в офис «Фундамента» и поговорим с коллегами Михеева. А вы, — Соловец посмотрел на Дукалиса и Волкова, — поезжайте на Каменноостровский. Еще раз осмотрите все там. И поговорите с соседями.

Через десять минут оперативники покинули кабинет. Соловец и Ларин сели в милицейский «уазик», а Дукалис и Волков — в потрепанные милицейские «Жигули». Полчаса спустя Соловец и Ларин подъехали к высотному зданию на улице Народного ополчения. Узнав у охранника, на каком этаже находится офис «Фундамента», оперативники прошли в вестибюль и остановились у дверей лифта. Тут же выяснилось, что из четырех имевшихся в здании лифтов работают только два. Образовалась очередь. Идти пешком на одиннадцатый этаж не хотелось, поэтому милиционеры терпеливо прождали десять минут, переминаясь с ноги на ногу возле металлических дверей. Наконец скоростной лифт доставил офицеров на нужный этаж. Выйдя на площадку и пройдясь по коридору, они оказались возле двери, на которой красовалась табличка «АОЗТ "Фундамент"».

— Похоже, здесь, — сказал Ларин.

Соловец нажал на звонок, за дверью раздалась мурлыкающая мелодия.

— Вам кого? — спросил голос по трансляции.

— Уголовный розыск, — ответил Соловец.

— Проходите.

Раздался щелчок. Соловец дернул дверь, и оперативники оказались в приемной.

За столом перед компьютером сидела девушка лет двадцати семи.

— Добрый день, — сказал Ларин.

Оперативники представились.

— А вас, как я понимаю, зовут Светлана? — спросил капитан.

— Нет, я Лена. Светланы сегодня не будет. Она просила меня подменить ее. Сами понимаете, такой день...

В «Фундаменте» с утра знали о смерти директора.

— Понимаем, — сказал Соловец. — Нам бы хотелось поговорить с заместителем Михеева и главным бухгалтером.

— Григорий Петрович в кабинете Виктора Сергеича, вторая дверь по коридору, а Татьяна Борисовна в бухгалтерии. Это по коридору до упора, левая дверь.

— Спасибо, Лена.

Ларин направился в бухгалтерию, а Соловец — в кабинет Михеева. В бухгалтерии трудились три женщины. Кроме Ермаковой, там были девушка лет двадцати двух в обтягивающей футболке и крашеная дама лет сорока пяти. Работницы сидели за компьютерами, усердно стуча по клавишам.

— Здравствуйте, — сказал Ларин, открыв дверь.

Женщины оторвались от работы и посмотрели на оперативника.

— Могу я поговорить с Татьяной Борисовной Ермаковой? — обратился к ним милиционер.

Главный бухгалтер сидела за ближайшим к Ларину столом.

— Можете, — сказала она.

Оперативник вынул и показал женщине удостоверение.

— Капитан Ларин Андрей Васильевич.

Ермакова встала из-за стола.

— Пойдемте.

Милиционер и бухгалтер вышли из кабинета.

— У нас есть кухня. — Ермакова показала рукой в конец коридора. — Там будет удобнее.

Она зашагала вперед, Ларин последовал за ней. Кухня представляла собой небольшое чистое помещение, где находились стол, несколько стульев, шкаф и плита, на которой стоял чайник.

— Присаживайтесь, — сказала Татьяна Борисовна.

Ларин сел за стол.

— Хотите кофе или чай?

— Пожалуй, кофе.

Бухгалтер набрала воду в чайник и, поставив его на плиту, зажгла огонь. Затем достала из шкафа чашки, ложки, банку растворимого кофе и сахарницу. Закончив приготовления, она села напротив оперативника.

— Вы, конечно, понимаете, Татьяна Борисовна, по какому поводу я сюда пришел, — сказал Ларин.

— Да, разумеется. Когда мы утром узнали о том, что случилось, все были потрясены.

Ермакова вздохнула.

— Татьяна Борисовна, сколько лет вы проработали с Михеевым?

— Я пришла в «Фундамент» три года назад.

— Где работали раньше?

— В турфирме «Европа». Можно сказать, меня переманили в «Фундамент».

— Михеев предложил вам работать под его началом?

— Нет, инициатором был Гриша Вяткин.

— Заместитель Михеева?

— Да. Кадровые вопросы в фирме курирует он.

— Почему вы решили перейти из «Европы» в «Фундамент»?

Увидев, что чайник вскипел, Ермакова встала и подошла к плите.

— Кладите себе кофе, — сказала женщина.

Открыв банку, Ларин положил в чашку пару ложек кофе и ложку сахара. Бухгалтер выключила огонь и поставила чайник на стол. Затем она насыпала кофе в свою чашку и разлила кипяток.

— Дело в том, Андрей Василич, что руководство «Европы» было склонно, так сказать, к авантюрному стилю работы.

Ермакова заговорила медленно, аккуратно подбирая слова.

— Что вы имеете в виду? — спросил Ларин.

— Вам, наверное, приходилось сталкиваться с нечеткой работой туристических фирм.

— Лично мне нет.

— Я имею в виду по работе.

— Наслышан об этом, — уклончиво сказал оперативник.

— Так вот, в адрес «Европы» постоянно сыпались жалобы со стороны клиентов. Но это касалось той части работы, к которой я не имела отношения.

— И это послужило причиной вашего ухода?

— В основном да. А через полгода после моего ухода «Европа» вообще прекратила существование.

— Разорилась?

— Не совсем. Фирма продала партию дорогих путевок в Арабские Эмираты. А когда туристы прилетели, выяснилось, что принимающая сторона слышит о них впервые.

— То есть людей попросту кинули?

— Совершенно верно. Директором был некий Феофанов. Когда все открылось, он ударился в бега. Потом были разбирательство, скандал, одним словом, неприятная история. Я рада, что к этому времени уже работала в другом месте.

— Как шли дела «Фундамента»?

— Последнее время весьма успешно. А не далее как вчера мы заключили очень выгодную сделку. Подписали контракт с «Петербургскими авиалиниями» на строительство коттеджного городка на берегу Финского залива.

— Были у «Фундамента» серьезные конкуренты?

— В нашем бизнесе конкуренция очень сильна. Но, вы сами знаете, строительство сейчас переживает бум. Работы хватает на всех.

— И все-таки.

Ермакова сделала пару глотков из чашки,

— Когда я пришла сюда три года назад, в городе существовал мощный строительный трест «Монолит». Тогда он отнимал у нас все лакомые заказы.

— Даже я слышал это название.

— Вот видите. Но два года назад «Монолит» развалился. Руководство поделило его на несколько фирм, часть из которых впоследствии разорилась.

— И с тех пор дела у «Фундамента» пошли на поправку?

— Да. Не могу сказать, чтобы нас никто не теснил, но количество заказов значительно увеличилось.

Ларин допил кофе и поставил чашку на стол.

— Спасибо, — сказал оперативник.

— Последние полгода, правда, положение несколько изменилось, — продолжила Ермакова.