— Рад за тебя. И все же я не могу допустить, чтобы ты осталась без ночного наряда на всю неделю. Как ты смотришь на то, чтобы воспользоваться гардеробом моей матушки? Там куча ночных рубашек, которые она ни разу не надевала.

— Что ты, Джордан, ведь это неудобно!

— Очень даже удобно. — Он встал и, не обращая внимания на робкие протесты Александры, подошел к огромному старинному шкафу. — Сейчас посмотрим… Вот, кажется, нашел. Посмотри, Александра, эта сгодится?

— Конечно, но…

— Примерь. — Его голос звучал непререкаемо, и Александра, обреченно вздохнув, начала выбираться из постели. — А если ты все еще стесняешься меня, я отвернусь.

«Все еще стесняешься»! Александра почувствовала, как ее лицо стремительно заливается краской. Однако Джордан, слава Богу, уже отошел к окну и не смотрел в ее сторону. Александра торопливо сняла пижаму и развернула белоснежный сверток, который Джордан положил на край кровати. Потом, опасливо поглядывая на Джордана, который даже и не думал за ней подсматривать, надела ночную рубашку покойной леди Стентон. Быстро подошла к зеркалу и… застыла на месте, изумленно глядя на свое отражение.

— О Боже, неужели это я?..

Словно ему подали сигнал, Джордан резко повернулся и, подойдя к Александре, остановился за ее спиной. Их взгляды встретились, и Александра прикусила губу, заметив в серых глазах неподдельное восхищение. Да, она выглядела великолепно. Ночная рубашка леди Стентон была необыкновенной — этакая смесь целомудрия и обольщения. Сшитая из белоснежного полупрозрачного шелка, она доходила Александре до пят. Зато глубокое декольте, отделанное сиреневыми кружевами ручной работы, искусно корректировало очертания груди и плеч, делая их форму более совершенной, чем она была на самом деле. К тому же золотисто-каштановые волосы Александры, распущенные по плечам, прекрасно гармонировали с цветом ночной рубашки.

— Нравится? — вкрадчиво поинтересовался Джордан, поправляя чуть завернувшуюся оборку крохотного рукавчика в форме фонарика. — Надеюсь, ты хоть сейчас довольна собственным видом?

— Еще как довольна! — Александра рассмеялась, чтобы скрыть свое смущение. — Мне даже кажется, что я еще никогда в жизни не выглядела такой… изящной. Однако, по-моему, этот наряд больше похож не на ночную рубашку, а на бальное платье. Да-да, именно такие носили знатные дамы во времена Наполеона Бонапарта!

Джордан ласково потрепал ее по голове.

— Я просто не перестаю радоваться, что мне наконец встретилась умная и эрудированная женщина. Знала бы ты, как я устал от пустоголовых кокеток… Да, действительно, ты сейчас похожа на знатную молодую леди, готовую к выезду на бал. Кстати, а ты умеешь танцевать вальс?

— Т-танцевать вальс? — Александра подняла на него удивленные глаза. — Если честно, то очень плохо. А ты? Неужели умеешь?!

Джордан снисходительно усмехнулся.

— Конечно. Ведь обучение бальным танцам входило в курс наук для молодых людей из знатных семей.

— Потрясающе! В первый раз встречаю мужчину, который умеет танцевать вальс! А Ванесса?

Александра прикусила язык, тотчас пожалев о своем неуместном вопросе. Однако с лица Джордана не исчезло добродушно-лукавое выражения.

— Нет, — спокойно ответил он, — Ванесса не умеет и никогда не хотела учиться. Что, помнится, сильно огорчило мою матушку перед нашей свадьбой — ведь она хотела, чтобы мы по традиции открыли свадебный вечер вальсом.

— Ну и дурочка эта твоя Ванесса! Я бы на ее месте научилась.

— Не сомневаюсь. — Джордан поднес руку Александры к своим губам и бережно поцеловал. — За это ты безумно нравишься мне, Сандра, — за то, что всегда стараешься поставить себя на место другого и понять его чувства. Как жаль, что ты сейчас прихрамываешь и мне не удастся научить тебя вальсу. Но позже я обязательно сделаю это, обещаю.

— Хм… Боюсь только, что я окажусь не слишком способной ученицей! Танцы всегда давались мне с трудом.

— Я буду терпелив. — Он снова коснулся губами ее руки, заставив Александру почувствовать запоздалый приступ неловкости. — А теперь позволь мне снова отнести тебя в постель. У тебя уже глаза слипаются. А я посижу рядом и расскажу тебе одну занимательную сказку.

— Сказку? — Александра смущенно хихикнула. — Ты все же обращаешься со мной, как с ребенком!

— Сказки нужны не только детям, — возразил Джордан, осторожно беря ее на руки. — И потом, я вовсе не обращаюсь с тобой, как с ребенком. Я обращаюсь с тобой, как с женщиной, которая мне нравится. Но ты не привыкла к изысканным ухаживаниям, и тебе трудно это понять.

Голова Александры слегка закружилась, когда Джордан понес ее к кровати: судя по всему, выпитое вино начинало действовать. Плохо осознавая, что делает, она потянулась к нему и коснулась губами его шеи в вырезе фланелевой рубашки. Джордан глухо застонал, его губы нашли ее рот и приникли к нему в таком упоительно страстном поцелуе, что перед глазами у Александры все поплыло. Не разжимая объятий, Джордан опустил ее на кровать и принялся пылко целовать ее лицо, волосы и полуобнаженные плечи, а она отвечала ему с не меньшим пылом. Это было прекрасно и длилось так долго, что Александра потеряла счет времени. В голове у нее шумело, она все больше теряла ощущение реальности. Безумно хотелось только одного — чтобы водопад этих опьяняющих поцелуев не иссякал.

— Ну все, малышка, пора спать.

Голос Джордана звучал так мягко, так обволакивающе, что Александра даже не осознала перехода от сладких грёз к действительности. Она чувствовала, как Джордан бережно укутывает ее теплым одеялом, слышала, как он встает и гасит свет. Потом он снова опустился на кровать и пристроился рядом, но только поверх одеяла, и Александра повернулась в его сторону и доверчиво приникла к его плечу.

— Ты обещал мне сказку, — пробормотала она, лениво посмеиваясь и нащупывая с закрытыми глазами его руку.

— Ну так слушай. — Он устроился удобнее, обняв одной рукой засыпающую Александру. — В одном старом-старом замке жил принц. Как и все принцы, он был хорошо воспитан, умел танцевать и лихо скакать на лошади, изучил много разных наук и знал целых пять иностранных языков…

— Ого! — сонно перебила Александра. — А я-то за всю жизнь едва смогла с грехом пополам выучить французский!

— Это потому что у тебя не было таких хороших учителей, как у нашего принца, — мягко пояснил Джордан. — Так вот, до своего совершеннолетия он изучил много всяких премудростей, однако, к сожалению, как и многие другие принцы, которых заботливые родители тщательно оберегают от всех трудностей и невзгод, наш принц был совершенно неискушенным в житейских делах. И, как у тех, кто живет вдали от большого мира, у него было много наивных заблуждений. Так, например, он искренне считал, что человек с красивым лицом должен иметь такую же красивую душу. Он полагал, что одной из высших добродетелей является честь и что человек, давший слово чести, должен обязательно сдержать его. И еще он считал, что принцесса непременно должна быть одета в роскошные наряды и жить во дворце, как и полагается настоящей принцессе.

— Наверное, он не читал сказку Андерсена о принцессе на горошине.

Джордан шумно вздохнул.

— Конечно же он читал ее в детстве, но потом, занятый более серьезными вещами, совершенно забыл. И, как и герой этой весьма поучительной сказки, когда стал взрослым, отправился на поиски своей прекрасной принцессы. Правда, его мудрая матушка говорила, что ему не нужно покидать дом, чтобы встретить свою избранницу. Должно быть, королева очень любила сказку Андерсена и верила, что когда-нибудь настоящая принцесса сама постучится в двери замка. Но принц не поверил ей. И за это неверие его постигло наказание… Эй, Александра, ты что, спишь? Ну конечно. — Джордан внимательно всмотрелся в лицо девушки. — Так и есть. Что ж, придется мне дорассказать свою сказку как-нибудь потом. Тем более что конец ее все равно пока не известен.

Откинувшись на высокую подушку, Джордан прикрыл глаза. Но спать ему совершенно не хотелось. Да он и не собирался оставаться в комнате Александры до утра. Просто хотел дождаться, пока она покрепче уснет и немного побыть рядом. Побыть немного рядом… Но тут он вспомнил, что еще не проверил, убрался ли из замка Ральф, и настроение его сразу ухудшилось. Ведь у пройдохи не было при себе наличных денег, и ему, Джордану, следовало оплатить такси, которое, по его подсчетам, вот-вот должно было подкатить к воротам замка.