Рассмеявшись, он похлопал Крестоносца по шее:

— Хорошая работа, приятель! Хорошая работа…

Заметив что-то, он резко осадил коня.

Ему потребовалось всего лишь мгновение, чтобы оценить ситуацию.

Разбойники. Судя по всему, грабят пассажиров «Белой стрелы» из Саутгемптона.

«Белая стрела»? Молодой джентльмен извлек из кармана часы и наклонился, чтобы разглядеть в темноте циферблат. Поздновато для «Белой стрелы»…

Он сунул часы обратно в карман и, успокоив разгоряченного Крестоносца, стал соображать, что ему делать.

Нет, это явно не «рыцари с большой дороги», а тройка отчаянных головорезов, безжалостных убийц. Кучер и охранник лежали на земле рядом с дилижансом. По-видимому, они были убиты. Где-то плакал ребенок. Один из бандитов со зверским выражением на физиономии разбил рукоятью пистолета стекло в окошке дилижанса. Гарет выхватил свой пистолет. Мысль о том, чтобы повернуть назад и скрыться, даже не пришла ему в голову. Не пришла ему в голову и мысль подождать своих приятелей, отставших от него мили на три благодаря необычайной резвости Крестоносца. Тем более что он увидел, как один из бандитов распахнул дверцу и принялся грубо вытаскивать из дилижанса упирающуюся молодую женщину.

Гарет едва успел взглянуть на ее испуганное, бледное красивое лицо, как другой бандит выстрелом загасил фонари дилижанса, и место действия окутала тьма. Кто-то вскрикнул. Еще один выстрел резко оборвал крик.

Помрачнев, молодой джентльмен связал узлом поводья и аккуратно, палец за пальцем, снял перчатки. Не спуская настороженного взгляда с бандитов, он высвободил ноги из стремян и легко спрыгнул на землю, причем его щегольские сапоги из испанской кожи по щиколотку погрузились в раскисшую от дождя известковую почву.

Конь даже не шевельнулся. Гарет снял новый сюртук и положил его на седло вместе с перчатками и треуголкой.

Потом заправил кружевные манжеты в рукава, чтобы обезопасить от сажи и искр, которые могут повредить их при выстреле. Затем он зарядил пистолет, пригнулся и стал крадучись пробираться сквозь густые заросли крапивы и вьющихся сорняков на обочине дороги, направляясь к подвергшемуся нападению дилижансу. Прежде чем они набросятся на него, у него будет время сделать всего один выстрел, так что промахнуться он не имеет права.

— Всем выйти! Быстро!

Крепко прижимая к себе Шарлотту, Джульет умудрилась сохранить спокойствие, когда разбойник, схватив за запястье, грубо вытащил ее из дилижанса. Она неуклюже приземлилась в жидкую белую грязь и упала бы, не удержи ее огромная лапища бандита. Лапа была похожа на медвежью, и, возможно, именно это сходство помогло Джульет сохранить самообладание, потому что она родилась и выросла в штате Мэн и знала не понаслышке о медведях, нападавших на колонистов. По сравнению с ними эти бандиты выглядели безобидными шалунами.

Однако их «шалости» имели ужасные последствия. Уткнувшись лицом в грязь, лежал убитый кучер. В траве неподалеку валялись трупы охранника и пассажира. Джульет вздрогнула. Хорошо еще, что темно. Случись это днем, бедным детишкам, которые все еще находились в дилижансе, пришлось бы увидеть ужасную картину.

С Шарлоттой на руках она встала рядом с другими пассажирами, которых выстроили перед дилижансом, а бандиты продолжали стаскивать вниз людей, оставшихся на империале. Рыдала какая-то женщина. Маленькая девочка в страхе прижалась к старику — очевидно, это был ее дедушка. Один из пассажиров, судя по одежде — джентльмен, гневно возмутился подобным обращением с женщинами и детьми, и бандит, не говоря ни слова, тут же убил его выстрелом в живот. Пассажиры застыли в ужасе. Наконец из дилижанса вытащили последних пассажиров: мать и двоих детей, которые цеплялись за ее юбки и жалобно плакали.

Теперь все они стояли в темноте под дождем и молча ждали, когда до них дойдет очередь и бандиты отберут все, что у них есть: деньги, драгоценности, часы.

Подошла очередь Джульет.

— Выкладывай деньги, милашка. Пошевеливайся!

Джульет подчинилась. Она без слов протянула бандиту ридикюль.

— Медальон тоже!

Она инстинктивно прикрыла медальон рукой и замерла. Бандит в нетерпении сорвал золотую цепочку с ее шеи и бросил в кожаный мешок миниатюру покойного отца Шарлотты.

— Драгоценности есть?

— Нет. — Джульет, не отрываясь, продолжала смотреть на его кожаный мешок.

— Кольца есть?

— Нет.

Но бандит схватил ее за руку и увидел кольцо: залог обещания, выполнить которое не позволила смерть. Это было кольцо с печаткой Чарльза — последнее, что подарил ей обожаемый жених перед тем, как погиб в бою под Конкордом.

— Ты вздумала врать мне, грязная сучка? Отдавай!

Джульет взглянула ему прямо в глаза и твердо повторила все то же единственное слово:

— Нет!

Он с размаху ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Она, не удержавшись на ногах, упала в грязь и, стараясь уберечь от ушиба ребенка, до крови разбила руку о камень. Шарлотта начала плакать. Подняв глаза, Джульет увидела в двух дюймах от себя дуло пистолета и ухмыляющуюся морду бандита.

В это мгновение откуда-то справа прогремел выстрел.

На груди у бандита расплылось темное пятно, словно распустилась черная роза, и он, качнувшись вперед, свалился замертво.

Всего один выстрел, но, черт возьми, в самое яблочко!

Два других бандита круто повернулись на звук выстрела из пистолета Гарета. Увидев его тонкую сорочку с кружевным жабо и манжетами, атласный жилет, дорогие сапоги и бриджи, они, кажется, глазам своим не поверили. Гарет понимал, что они видят в нем спелую сливу, готовую упасть к ним в руки, — им было чем поживиться.

Он вытащил саблю.

— Садитесь на коней и уезжайте — так вы избежите неприятностей.

На какое-то мгновение и бандиты, и пассажиры застыли на месте. Потом на физиономии одного бандита появилась гаденькая ухмылка. Другой бандит фыркнул.

— Быстро! — скомандовал Гарет, подходя ближе и пытаясь взять их на испуг властным тоном.

И тут поднялась адская суматоха.

Оба бандита выстрелили. Гарет слышал, как совсем рядом просвистели пули. Пассажиры с криками упали на землю, ища спасения. Лошади, запряженные в дилижанс, с испуганным ржанием подались назад. Гарет, обнажив шпагу, бросился к бандитам, пытаясь добраться до них, прежде чем они успеют перезарядить пистолеты, но поскользнулся в грязи и упал, сильно оцарапав щеку каким-то колючим растением. Один из бандитов, грязно ругаясь, подбежал к нему, чтобы прикончить. Но прежде чем прозвучал выстрел, Гарет, тяжело дыша, успел рывком повернуться на левый бок. Пуля, подняв в воздух фонтанчик грязи, попала в то место, где только что находилось его плечо.

Бандит с диким криком снова бросился к нему, держа в руке другой пистолет.

Гарет, не теряя присутствия духа, попытался подняться на ноги и дотянуться до шпаги. Бандитов было двое на одного, пистолет у него был не заряжен, а до шпаги ему было не дотянуться. Но он не сдавался.

Перекатившись на спину, он как-то ухитрился схватить шпагу и, собрав все силы, бросился на приближающихся бандитов.

Мощным ударом он чуть не обезглавил одного. Упав на спину, бандит схватился за горло и испустил предсмертный хрип.

Тут Гарет увидел, что к нему бежит один из детей, очевидно надеясь найти у него защиту в этом обезумевшем мире.

— Билли! — послышался крик матери мальчика. — Билли, вернись!

Последний оставшийся в живых бандит мгновенно повернулся на крик. Он увидел приближающегося ребенка, увидел бездыханные трупы своих дружков и, решив взять хоть какой-то реванш за неудачную ночь, прицелился в спину мальчика.

— Биллии-и-и!

Собрав последние силы, Гарет бросился к ребенку, сбил его на землю и прикрыл своим телом. Выстрел прозвучал совсем рядом, оглушив его. Ему как огнем обожгло ребра, но он успел перекатиться несколько раз по траве и колючкам, не выпуская ребенка из рук. Кровь хлынула из раны на боку; он лежал на спине, и капли дождя падали на его разгоряченное лицо.