— А где наш шаман? — с тяжким вздохом спросил Семен, задумчиво рассматривая пленницу и прикидывая, прибить ее на месте, как велит оскорбленное чувство гордости, или все-таки, несмотря на сопротивление, накормить, как требует здравый смысл. — Вроде новобранцы очередную проверку на вшивость прошли и теперь в соседней комнате вовсю мисками стучат.

— Читает стихи. — Воин махнул рукой в направлении пустыни.

— Лике? — заинтересовался Шиноби, крутя головой, будто обрел возможность видеть сквозь камень, и теперь выискивал в темноте ночи силуэты Михаэля и его подруги.

— Пустыне, — ответил Сергей.

— Гм… — озадачился эльф и даже отодвинул в сторону котелок с кашей. — А на фига?

— Замаливает ту песчаную бурю. Он с чего-то решил, что находиться в ссоре с духами пустыни, если живешь в этой самой пустыне, глупо. Вот и мирится.

— И как результат?

— Отрицательный, — раздался голос шамана.

Эльфы и даже дроу как по команде повернули головы и замерли в изумлении. На входе в пещеру стояло нечто, состоящее, казалось, из грозди шариков. Песчаных. Толщиной с руку и больше.

— В первый раз вижу песчаного снеговика! — ахнул Шиноби.

— Еще одна ухмылка, — мрачно пригрозил Михаэль, снимая круглый шлем со своей головы, — и в первый раз песчаный снеговик съездит тебе по уху, — а затем принялся стягивать странную броню, увеличивающую объем его хрупкой фигуры раз эдак в пять.

— Ну все-таки, как успехи? — не сдавался Семен, которого угроза абсолютно не напугала. — Помог скафандр или нет? И чем ты его обмазал, что к нему прилип песок?

— Помог, помог, — зло пробурчал шаман, отчаянно дергая ногой в попытке стряхнуть с нее ботинок. — Если бы не он, они меня утопили бы.

— Кто «они»? И где топили? — озадачился Серый. — Ближайший водоем, в котором это можно проделать, в нашей пещере, а до города ты бы добраться не успел.

— Они — это духи пустыни, — пояснил Михаэль, одержав наконец победу над обувью. — А топили, как им и положено, в зыбучих песках. Хотя, скорее, это были летучие пески. Если бы я не предвидел такую возможность и не запасся комплектом из скафандра и лебедки, хрен бы вылез из того бархана, который они надо мной насыпали.

Келеэль задумчиво оглядел странный доспех. Способности шамана предвидеть грядущие неприятности он не удивлялся: предводитель небольшой колонии эльфов уже не раз и не два доказывал, что умеет предсказывать будущее неплохо… Правда, Келеэль не всегда его слова понимал, все-таки язык, что заложил в сознание переселенцев гипнург, был для них неродным и к кое-каким выражениям аналога просто не находилось. К примеру, фраза «Блин! И этот штамп сработал!» явно означала, что предсказание удалось. Вот только почему Михаэль, как правило, бывал этим так удивлен?

— А зачем же тогда ты призвал этих духов? — удивился Серый.

— Ну раз они меня засыпят, — пояснил шаман. — Ну два… Ну три. Ну десяток. А потом им надоест, они решат, что это бесполезно, и больше трогать не будут.

— Оригинально, — хмыкнул Шиноби. — Трепать им нервы, пока не надоешь… Знаешь, это твое общение с духами порой удивительно напоминает походы по инстанциям за справкой.

— Угу, — согласился шаман. — Жителям астрала и обитателям уютных контор с теплыми местечками на более-менее значимой должности на посетителя плевать одинаково, и своего добиваться приходится либо через презенты, либо через матюги… Последнее работает не всегда.

— Ладно, хватит лирики, — поморщился каким-то неприятным воспоминаниям Серый. — Ты решил наконец, что с дроу будем делать? Мы уже почти неделю как дома сидим и ничего толкового пока не придумали.

— А что делать? — изобразил непонимание, впрочем не слишком хорошо, Михаэль. — Мозг каждый день поочередно восстанавливает им мыслительную деятельность до уровня, на котором решение о том, что можно сделать что-то самому, например, дать в морду тому, кого не знаешь, не вызовет перегрузки их процессоров. А с самим процессом руко-, а скорее, мече- и магиприкладства у них проблем не будет. Хоть сознание покалечено, но навыки остались, мы же все-таки из загонов выбрали только элиту… не такую уж, к слову, и многочисленную.

— Мы и с ними намучились, — буркнул Шиноби. — Два десятка идиотов, которые даже пить не просят, пока от обезвоживания не упадут, — это слишком много, если идешь не по дорожке в психбольнице, а по пустыне, кишащей хищными тварями. Но ты отлично понял, что я спрашивал про вот эту вот самку верблюда, которая, судя по всему, долго готовилась к чемпионату по плевкам на меткость.

Жрица зло заскрежетала зубами, но на более активные действия не осмелилась. До разговоров со своими светлыми сородичами она не опускалась с тех пор, как Викаэль, разозленная потоком оскорблений в свой адрес, едва не выцарапала ей глаза. Раны на лице темной эльфийки шаман залечил… но больше от дроу никто из эльфов ничего так и не услышал. Да и орки, нанятые охранниками, получили только предложение о выкупе, которое оказалось первым и последним, что жрица сказала с момента пленения.

— Понятия не имею, — честно сознался шаман. — Отдавать ее Мозгу не хочется. Во-первых, утратит свои способности, а во-вторых, банально жалко: гипнург дает почти стопроцентную гарантию, что если она будет сопротивляться промывке мозгов — а она будет — то ее сознание окажется примерно на том же уровне, что и у остальных. Может, чуть-чуть повыше, скажем, на уровне десятилетнего ребенка.

— Но не можем же мы ее оставить так, — возмутился Серый. — У нее уже пролежни появляются!

— А что ты предлагаешь?

— Ну…

— Понятно, — резюмировал Михаэль. — В общем, одна у нас надежда остается, что Келеэль заявится и что-нибудь подскажет. Вроде бы он во время нашей последней беседы обещал прибыть, как только раздобудет кое-что необходимое для реализации парочки совместных идей.

При звуках имени архимага у дроу едва глаза из орбит не вылезли, а на своих пленителей она взглянула уже с неприкрытым страхом. Неизвестно, каким она представляла свое будущее… но явно даже худшие ее предположения не содержали в себе внимания к ее скромной персоне со стороны легендарного волшебника, вовсю баловавшегося темной магией, а потому почти постоянно испытывавшего насущную потребность. В жертвах.

— Хе, — усмехнулся древний эльф, попортивший темным сородичам в свое время немало крови. — Помнят! Ладно уж, так и быть, зайду к вам на часочек, передать гостинцев… Вот только филеров найму и зайду.

Глава 2

Ароматный цветной дым плавал высоко под зеркальным потолком, играя красками; из-под чутких пальцев музыканта, сидевшего со своим инструментом в отдаленном углу на удобном креслице, рождалась негромкая, но цепляющая слух мелодия, в такт которой на возвышении танцевала не совсем одетая полуэльфийка. Немногочисленные посетители глазели на нее, ели, пили, перебрасывались шутками или вели деловые разговоры. Некоторых, в том числе худощавого молодого человека, похожего на студента, и его собеседника, скорее всего отца или дядю парня, окружало марево чуть подрагивающего воздуха — верный признак чар, применяемых для сокрытия разговоров. Обычные будни ресторана, разместившегося в столице одного из людских королевств. Ресторана не самого лучшего и дорогого, но прочно закрепившегося в первой десятке.

«Хорошо устроились, паразиты, — подумал Келеэль, чей внешний вид благодаря наложенной иллюзии был неотличим от человеческого, и отодвинулся от стола, на котором от обильной трапезы остались объедки. — В пору моей молодости все было иначе. Полутемные таверны, где отвратительно воняло, а по стенам бегало нечто среднее между крысами и тараканами, подозрительные личности, прячущие в лохмотьях отравленные кинжалы…»

— М-да, а девушка-то неплоха, — высказался его сотрапезник, с видимым усилием отрывая глаза от точеной фигурки. Внешне он походил на стремительно разбогатевшего купца: толстый живот, мясистые щеки, окладистая борода, яркие одежды из дорогих тканей и пальцы, унизанные массивными, но безвкусными перстнями, грубость работы и количество которых отвергало саму мысль о том, что это могут быть артефакты. — Так что, мастер, принимаете вы условия сделки?