- Наша детская колыбель. Все живое вшило из моря.

Они пошли берегом. Полина расшалилась, подпрыгивала, напевала, дурачилась, дергала его за рукава, за волосы. Все-таки хорошо быть молодыми!

- Стой! - скомандовала вдруг она и внимательно посмотрела в глаза Карелу.-Ты, кажется, думаешь о завтрашнем дне? Тобой владеет та самая мысль?..

- Да. А ты разве не об этом думаешь?

Она кивнула и пророческим шепотом произнесла:

- В лаборатории нас ожидает чудо, вот увидишь…

Они, не сговариваясь, повернули назад и пошли по тихим, еще не проснувшимся улицам города опять к своей лаборатории, откуда ушли всего два или три часа назад.

Привратник дремал в широком деревянном кресле. Он открыл глаза, поморгал и, ничего не сказав, опять погрузился в блаженное ничегоневедение.

- Пусть его, - прошептала Полина.

Комнаты лаборатории были затемнены. Лишь в одной горел свет. Данц спал на узком диване. Возле животных сидела лаборантка, она непрерывно измеряла температуру, давала кроликам кислород.

Вскочил Данц, коротко потянулся, кивнул.

Все четверо наклонились над распятыми телами животных. Наступила тишина…

Часов около трех у дверей лаборатории остановилась машина, и шофер передал записку.

- Карелу Долли, - сказал он. - Я буду ждать.

Ласкар писал:

«Понимаю ваше увлечение делом. И тем не менее прошу приехать ко мне. Очень нужны. У меня гость из Урдона».

- Я останусь здесь, - сказал Данц.

Карел Долли знал своего коллегу из Браварии со слов брата, по научным статьям и отзывам других биологов. Так получилось, что они до сих пор не встречались. Но он сразу догадался, кто этот плотный, широкоплечий господин, который сидел в кабинете Ласкара по правую руку от хозяина и увлеченно курил, посмеиваясь и болтая всякий легкий вздор: Долли и Хеллер были товарищами еще по университету.

- Ганс Хеллер, - чуть картавя, сказал гость, живо вскочивший со своего кресла. Он протянул Карелу крепкую, такую же розовую, как и лицо, руку. - Очень рад, коллега, - добавил биолог и улыбнулся еще шире. Повернувшись к Полине, Хеллер сделал глубокий поклон.

Памела Гривс сидела чуть в стороне. Не белое, фарфоровое лицо было напряженным.

- Много читал о вас, Долли, всегда восхищался вами, но как-то вот не приходилось встречаться, хотя мы давно работаем в смежных областях знания, пожалуй, даже над близкими проблемами, а?

Карел с интересом разглядывал его. Он почему-то не представлял его таким. Думал, старик, съевший зубы на фармации. Его суждения в биологии, в частности в гериатрии, вызывали всегда удивление: статьи Хеллера были наивными, даже спорить не хотелось.

И тем не менее Хеллер постепенно стал одним из богов, на которого буквально молились старые люди во всей Браварии. Он был владельцем и научным руководителем фирмы, производящей лекарства главным образом для лечения старости. Говорили, что Хеллер очень богат. Понятно: надежда богатых стариков, которые ни перед чем не остановятся, лишь бы остаться «в форме». Имя Хеллера благодаря идеальной рекламе стало широко известно в Браварии и в других странах. Что же касается патентованных средств фирмы… Но об этом Карел не хотел говорить сейчас. Ведь Хеллер был гостем, а хозяевам при всех обстоятельствах следует быть тактичными и вежливыми.

- Очень рад знакомству, Хеллер, я тоже хорошо знаю и вас, и ваши труды. Сожалею, что визит не случился раньше. Вы сейчас из Урдона?

- Да, из-за границы. Но она, к счастью, более иллюзорна, чем реальна. И, конечно, не помешает научным связям, если они наладятся. Л я этого очень хочу, Долли. Я и в Санта-Рок приехал не только к Ласкару, но .и лично к вам, чтобы ознакомиться с достижениями вашей лаборатории.

- Какие там достижения, Хеллер!

- О, не говорите… Я читаю журналы и, кроме того, достаточно осведомлен. Когда вы только начали операции на хромосомах, я понял, что в биологию пришел незаурядный ученый. А.опыты по выращиванию готовых органов из одной клетки?

- Ни один из этих экспериментов пока что неприменим практически… - Карел старался быть объективным.

- Но все мы знаем, что и это не за горами. Когда-нибудь, возможно в самом скором времени, вы, Карел, вместе с вашей очаровательной супругой предложите человечеству целый набор готовых запасных частей взамен износившихся.

Все засмеялись.

- Кроме головы, да-да, кроме головы! - сквозь смех проговорил Хеллер. - Тут никакой ученый не поможет.

Он умел создавать атмосферу непринужденности, этот Ганс Хеллер. Крупное, покрасневшее лицо его лоснилось от удовольствия. Он говорил, шутил и смеялся больше всех, но знал меру воздействия на общество и потому не казался назойливым. Веселый, умный человек, открытая душа! Лишь одна Памела Гривс сидела как бы в стороне от всего этого. Ее белое лицо было непроницаемым. Только когда Хеллер бросал на нее мимолетный, изучающий взгляд, Памела опускала глаза, словно не хотела, чтобы шеф проник в ее мысли.

Разговор все время вертелся вокруг проблемы борьбы со старостью и старением. Хеллер рассказал о работах своей лаборатории. Да, они синтезировали препараты, удаляющие из организма токсины старения. Да, в его клинике успешно лечат новокаином. Они нашли новые средства против склеротических изменений, одно из которых применяется сейчас «а его лучшем друге и нашем любезном хозяине.

- Но все это частности, мы так же далеки от серьезного вмешательства в организм, как и пять, и десять лет назад, - с горечью говорил Хеллер и вздыхал, с надеждой поглядывая на Карела Долли, призывая его разговориться, начать свой рассказ.

Однако биолог Долли не спешил. Он вежливо улыбался, кивал головой, поддакивал Хеллеру, в чем-то соглашался, спорил с ним, но ни словом не обмолвился о своей теперешней работе. Встречаясь с замкнутостью Долли, Хеллер все чаще и чаще замолкал, словно спотыкался.

Памела прекрасно понимала всю эту игру своего шефа,, иногда она затаенно улыбалась, но так и не вступила в разговор. Карел перехватил два-три раза ее взгляд, брошенный в сторону Ласкара, и в сердце его возникло беспокойство. Что-то должно случиться… Она слишком обаятельна, и брат, при всей его скромности, не устоит перед этой женщиной. Будет ли это к лучшему для него?..

Наконец Ласкар догадался прекратить ученые разговоры.

- Не знаю, как ты, Ганс, но все мы порядком проголодались, - сказал он. - Не пора ли за стол? Как говорят, баснями соловья не кормят. Прошу, мой друг…

- Но сначала вы пройдете со мной, - сказала вдруг Памела и довольно энергично взяла Ласкара под руку.

- Да, да, мы сейчас… - Ласкар вдруг растерялся. - Обязанность врача мадам Памела исполняет всегда с удивительной пунктуальностью!

Они возвратились в столовую через несколько минут.

Все славно посидели за столом, потанцевали, а потом произошло то, что всегда происходит на званых вечерах: Полина и Памела уединились и оживленно заговорили обо всем, что их касается и не касается, а мужчины, сбившись в группу, завели разговор о знакомых, о делах, которые их интересовали больше всего на свете.

Без всякой дипломатии Карел вдруг спросил своего браварского коллегу:

- Что интересует вас в моей лаборатории?

Ганс Хеллер улыбнулся своей обескураживающей улыбкой и, подавшись к биологу, доверительно, как близкому другу, сказал:

- Сейчас говорят о ваших опытах в связи с поездкой в Москву. Национальная Академия Браварии, членом которой вы, дорогой мой друг, все еще состоите, несмотря на разделение страны, считает вашу прошлую работу в области геронтологии выдающейся. А новую - тем более интересной для всех. И, пожалуйста, без протестов. Это так, Я буду очень рад, если мне удастся познакомиться с постановкой дела. Может быть, вы сумеете сделать то, что никак не удается сделать с применением лекарств.

Мы сами не знаем, - сказал Карел не очень уверенно. - Понимаете, я еще не разобрался в проблеме, мы еще в поиске…