— Где Гриффин? — спросила я, игнорируя его глупую ухмылку.

— Вон там, — он указал сквозь толпу, и Гриффин действительно появился.

— Доброе утро, — сказал Гриффин, едва избежав столкновения с двумя выжженными блондинками, которые еле поспевали под тяжестью своих огромных рюкзаков.

Я не смогла сдержаться и хихикнула, когда одна из девушек резко развернулась, и Гриффину пришлось уклониться.

Гриффин смерил их многоговорящим взглядом, прежде чем переадресовать свое внимание на меня.

— Я слышал, что у тебя была неожиданная встреча прошлой ночи.

— Да, Линк говорил тебе об Ониксе?

— Да, и я очень удивлён тем, что он появился. Я немного подумал по этому поводу, и, может быть, мы сможем отправить его в какой-нибудь реабилитационный центр или что-то в этом роде.

— А что вы обычно делаете в таких случаях? — спросила я, дуя через маленькое отверстие в чашке, чтобы остудить свой обжигающий кофе. На такой случай обязательно должен быть какой-нибудь план.

— Вайолет, — сказал Гриффин удивлённо. — Оникс — первый изгнанник, который стал человеком и продолжил жить такой жизнью. По крайней мере, из тех, о ком я знаю.

— Что? Я… не понимаю. Многие бы выбрали человеческую жизнь.

Гриффин только покачал головой:

— Было несколько таких изгнанников, но они больше никогда не появлялись. Мы поговорим об этом позже. Твои новые наставники должны уже быть здесь, и мне надо тебя представить.

— Хорошо, — сказала я, не вполне уверенная, что могу сосредоточиться.

Быть человеком действительно так плохо?

Я вспомнила, как всего лишь месяц назад я бы всё отдала за то, чтоб продолжить жить своей скучной человеческой жизнью.

— Хорошо, — сказал он так расслабленно, словно был обычным двадцатипятилетним пареньком. Он не часто вёл себя так. — Итак, Найла и Редьярд будут вашими наставниками. Они мои хорошие друзья, и являются партнёрам уже практически четыреста лет. И в действительности…

— Подожди! — встряла я. — Четыреста лет!

Да уж, расслабляемся и разговариваем о его четырехсотлетних друзьях.

— Да, почти четыреста. Но вообще-то, скорее трехсот восьмидесяти пяти. Хотя, когда цифра настолько огромная, то её позволяется округлить до ближайшей сотни. Что думаешь? — спросил он с улыбкой.

Линкольн рассмеялся.

— Ха-ха. Очень смешно. Я рада, что кажусь тебе забавной. Просто я имею в виду, ты конечно говорил о том, что мы живём сотнями лет, но, когда ты только в самом начале и встречаешь людей, которые скоро будут праздновать своё четвёртое столетие…

— Технически, им примерно по четыреста и два года. Они не всегда были Грегори. — Сказал Линкольн очень довольный собой.

— А другие? Они моего возраста? — внезапно мне стало страшно от мысли, что я буду окружена толпой стариков.

— Да, разница в год или два. Думаю, что они взяли с собой троих. Пару и одного ожидающего. Не знаю их имён, — объяснил Гриффин.

— Ожидающего?

— Его партнёр ещё не достиг совершеннолетия, — ответил Линкольн спокойным тоном.

— О, — только и смогла сказать я.

Линкольн повёл плечом и как бы случайно оглянулся, даже несмотря на то, что такое поведение было ему несвойственно. Ему пришлось ждать меня девять лет. Это очень много для Грегори.

В большинстве случаев, партнёры ждут друг друга несколько месяцев или год. Никто не понимал, почему Линкольну приходится ждать своего партнёра так долго. Но одно я знала точно — ему было нелегко. Ведь даже если Грегори лишается своего партнёра, по прошествии года ему предлагается найти другого. И это вместо того, чтоб помочь каким-либо образом всего этого избежать. Например, позволить уйти на заслуженный отдых, который, скорее всего, нередко плохо заканчивается.

По крайней мере у них есть выбор.

Гриффин всматривался в прибывающих людей. Определить жителей Нью-Йорка было очень легко. Они не замечали окружающих их толпы людей — они просто прямиком направлялись туда, куда им было нужно. А это было куда быстрее.

Я подтолкнула Линкольна.

— Интересно, как они выглядят? — прошептала я.

Когда кому-то более четырехсот лет, они, наверное, странно выглядят. Не так ли?

Мне не пришлось долго ждать. К нам приблизилась компания из пяти человек и двое из них начали обнимать Гриффина. Я была в шоке.

Люди, которые по моему предположению были Найлой и Редьярдом, выглядели не старше Гриффина. В смысле, может быть, разница была в год или два, но не больше. Их кожа была розовой и молодой, и одеты они были в нормальную молодёжную одежду. Их джинсы и рубашки выглядели даже более модными чем то, что предпочитал Гриффин — военно-морская рубашка на выпуск.

Остальные трое выглядели, как обычные студенты, и были примерно моего возраста.

Они стояли чуть поодаль от обнимающихся. Я прям почувствовала, как их глаза прожгли во мне несколько дыр. И начала беспокоиться. Неуверенная в том, куда деть свой взгляд, я почувствовала легкое прикосновение, пробежавшее по моей спине. Поддержка, уверенность и сила — всё то, что можно получить только от своего Грегори партнёра.

Только от Линкольна.

Когда со всеми обсуждениями в стиле «ты совсем не изменился» было покончено — конечно, они не виделись очень долгое время — Гриффин повернулся к нам.

— Линкольн, Вайолет. Это Найла и Редьярд.

Мы пожали друг другу руки. Сначала я поприветствовала Найлу. Она была прекрасна и выглядела словно египтянка — чёрные волосы были коротко острижены по овалу лица в стиле Клеопатры, бронзового оттенка кожа, высокая и стройная фигура. Но при этом она выглядела сильной и атлетичной, но никак не модной или тощей.

Редьярд выглядел более сдержанным. Он взял мою руку, но не пожал её, коротко и вежливо улыбнулся. Я поняла, что он мне не доверял.

Затем я почувствовала приступ боли. Сначала на затылке, а потом он растянулся, словно электрический ток, по голове и вниз по телу.

Я попыталась выдернуть свою руку, но он не отпускал. Было не больно, но неудобно.

Что-то выталкивало мою силу изнутри. Что-то, что мне не принадлежало.

Я резко взглянула в сторону Гриффина. Он наблюдал за мной, с интересом и без опасения.

Чёрт возьми. Они что-то делают со мной. Они проверяют меня.

Я переборола желание вздрогнуть от нежелательного вторжения, и попыталась установить барьер, защищая себя. Это напомнило мне о том, как я делала это с Фениксом.

Требовалась большая концентрация, я теряла контроль несколько раз, и мне приходилось начинать всё с начала. Я очень сильно устала за последние дни и, получив контроль над ситуацией, злилась сильнее, чем обычно.

Как только мне удалось собрать свою силу, я вытолкнула то, что, как я поняла, являлось агрессивной силой Редьярда, из себя. Я не заботилась о том, чтобы быть вежливой.

Он выпустил мою руку и сделал несколько шагов назад. Найла протянула руку, чтобы удержаться, прежде чем он даже двинулся. Когда мужчина посмотрел на меня, его глаза блестели удивлением, и он улыбнулся так широко, что уголки губ почти коснулись ушей.

— Впечатляет, — сказал он, кивнув мне, затем он снова посмотрел на Найлу и тоже ей слегка кивнул. Я смотрела, как их руки автоматически потянулись друг к другу, пальцы изящно переплелись, как будто пазы между ними формировались друг для друга в течение долгого времени.

Что за…

И Редьярд, и Нила, казалось, чрезмерно заинтересовались чем-то, поскольку их взгляд сновал вперед-назад между Линкольном и мной. Как ни странно, это ни казалось, они будто смотрели на нас и на пространство между нами. Я чувствовала себя опустошенной и все более и более неуютно. Когда я переместила свой вес с одной ноги на другую и была на грани того, чтобы сбежать, Редьярд просто вышел из оцепенения. Он хлопнул Гриффина по спине, в этот момент я была свободна, чтобы бросить смертельный взгляд Гриффину и Линкольну, за то, что ни один из них не вмешался, чтобы помочь мне в тот момент.

— Я рад, что ты позвал нас, дружище, — сказал Редьярд, закидывая сумку на плечо.

Гриффин сиял. Я была рада, что он счастлив, в то время как я все еще тяжело дышала, как идиотка.

Линкольн обнял меня, чтобы помочь удержаться на ногах. Я пожала плечами и выстрелила в него взглядом. Он показал себя лучше. Особенно перед новичками.

— Вайолет, прости за вторжение Редьярда в твою силу, но, когда исследуешь, первое впечатление между одной силой и другой — это лучший способ измерить её. Он не хотел причинить тебе вреда, и мы даем тебе наше слово, такое вторжение снова не произойдет без твоего согласия, — сказала Найла мягко.

Я не говорила, чего я хотела, просто сделала в уме пометку: ни в коем случае, согласие никогда не будет исходить от меня, леди! Первые впечатления были сделаны с обеих сторон.

Линкольн обменялся рукопожатием с Найлой и Редьярдом, и все мы поздоровались с тремя студентам, которые вплоть до того этого оставались тихими.

Вероятная часть саботажа — «проверка ее сил».

Было два парня. Сальваторе — итальянец, который не казался говорящим по-английски, но выглядел очень любезным, с густыми завитками темно-каштановых волос, густыми бровями и широкими плечами. Другой парень, Спенс, энергично обменялся рукопожатием, его светлые волосы падали на лицо к зеленым глазам, которые бродили повсюду. Они были красивого зеленого оттенка, но не шли ни в какое сравнение с глазами Линкольна. Он, казалось, был рад познакомиться со всеми… всеми, кроме меня.

Линкольн сказал мне, что я — параноик, когда я шепнула это ему, но я определенно ощутила негативную атмосферу, когда Спенс впился в меня взглядом.

Здорово завести новых друзей.

Девушку звали Зои, и она казалась… пришибленной. У нее был тот эмо взгляд, который реально не был направлен на меня. Она была высокой, хотя и сутулилась, под ее короткими колючими каштановыми волосами с обесцвеченными прядями глаза были сильно подведены синим карандашом.