— Меня зовут Дэвид Старр.

— Не понимаю. Кажется последнее слово имеет отношение к солнцам во вселенной. Тебя зовут так, потому что ты странствуешь в пространстве?

— Нет, путешествуют очень многие. «Старр»- это только звук и ничего не означает специально. Просто звук — как ваши имена для меня.

— Это неправильно. У тебя должно быть имя, которое говорило бы о твоих занятиях в космосе. Если бы я оказалась существом вроде вас, то звала бы тебя Космическим Рейнджером.

Вот так и получилось, что существо, увидеть которое Дэвиду не удастся никогда, произнесло то имя, под которым его, Старра, еще узнает вся Галактика!

— Будь здоров, существо, — произнес новый, степенный голос, — тебе дали неплохое имя.

— Уступаю вам место, — произнес женский голос, и по тому, что он перестал ощущать мягкие касания, Дэвид понял, что ее контакт с ним окончен.

Еще раз поддавшись иллюзии, что звучащие голоса имеют материальный источник, он огляделся. Конечно, никого. Голоса звучали в его мозгу.

— Вы обеспокоены неспособностью вашего сенсорного оборудования обнаружить нас, — произнес степенный голос, уловивший его затруднения. — Мне не хотелось, чтобы вы волновались. Конечно, я мог бы предстать перед вами в виде, отчасти напоминающем ваш собственный, но нужен ли этот убогий маскарад? Может быть, мы обойдемся этим?

Перед Дэвидом возникло вертикальное, сигарообразное облако зелено-голубого цвета, футов семи высотой и фут в поперечнике.

— О, этого вполне достаточно, — согласился Дэвид.

— Отлично, — произнес голос. — А теперь позвольте представиться. Я — Верховный Администратор. Сообщение о том, что к нам попало существо, живущее на поверхности нашей планеты, крайне заинтриговало меня. Позвольте посмотреть ваш мозг.

— Честно говоря, я бы предпочел, чтобы меня не трогали, — по возможности мягко попытался отказаться Дэвид.

— О, любезный сэр, — отвечал голос, — ваша сдержанность вполне понятна. Но смею заверить вас, инспекция моя будет проведена крайне осмотрительно и затронет лишь верхние слои вашего сознания. Не может идти никакой речи о вмешательстве в вашу частную жизнь.

Дэвид обреченно расслабился. Впрочем, не произошло ничего. Инспекция проводилась мастерски — он не ощутил даже тех касаний, которыми сопровождался его разговор с женским голосом. Пообвыкнув, Дэвид почувствовал, как кто-то будто приоткрывает отдельные ячейки у него в мозгу, просматривает и закрывает вновь, и все делается с величайшей деликатностью, не причиняя ему ни малейших неудобств.

— Благодарю вас, — сказал голос. — Вскоре вы будете возвращены на поверхность.

— А что вы обнаружили? — но без вызова осведомился Дэвид.

— Вполне достаточно, чтобы сочувствовать тебе и твоим сородичам. Когда-то, еще до начала Внутренней Жизни, мы чем-то походили на вас, так что некоторые из твоих проблем я в состоянии понять. Вы не живете в согласии со вселенной. У вас хороший, любознательный ум, который, увы, склонен довольствоваться лишь поверхностными объяснениями. Вы не склонны углубляться в суть вещей, а как иначе вы можете постичь реальность? Вы гоняетесь лишь за тенями смыслов, оттого и мечетесь по всей Галактике. Несомненно вы именно из породы рейнджеров — постоянно странствуете, спасаете кого-то, боретесь с врагами…

— Но что толку в ваших странствиях, вашей борьбе и победах? — продолжил он. — Понять материальный мир возможно, лишь выйдя за его пределы. Мы, в отличие от вас, отвернулись от звезд и обратились к себе. Ушли в пещеры и позабыли про тела. Теперь у нас нет ни рождений, ни смертей, разве что сознание захочет отправиться на покой и тогда мы заменим его новым.

— Но вы не все таковы, — возразил Дэвид. — Некоторым из вас присуще любопытство. Существо, с которым я беседовал, расспрашивало меня о Земле.

— Она еще молода, ей меньше ста обращений планеты. Она не умеет в совершенстве работать с мысленными образами. Кто постарше, легко схватит все, что касается любого предмета. Конечно, мы прекрасно осведомлены о твоей планете, но вряд ли что-то из этих мыслей окажется полезным для тебя. Стоит нам лишь о чем-то подумать и мы уже все об этом знаем. Она еще научится.

— Но зачем вы тогда исследовали меня?

— Лишь для того, чтобы удостовериться в справедливости наших представлений. Да, ваша раса имеет возможности роста. При благоприятном стечении обстоятельств через миллион наших лет, а это — миг для Галактики, вы сможете достичь Внутренней Жизни. Мы рады, тогда у нас будет партнер и сотрудничество окажется обоюдополезным.

— Вы говорите, при благоприятном стечении обстоятельств, — осторожно осведомился Дэвид. — Что вы имеете в виду?

— К сожалению, вам присущи некоторые тенденции, совершенно несвойственные нам.

— Если вы имеете в виду войны и преступления, то, исследуя мой мозг, вы могли заметить, что большинство людей — против них. Здесь мы прогрессируем, хотя и не слишком быстро.

— Да, конечно. Но я скажу и другое — сам ты находишься выше среднего уровня твоих сородичей. У тебя ясный и здоровый ум, так что я был бы рад, если бы твое сознание оказалось воплощенным в одного из моих сородичей. Поэтому хочу помочь тебе в некоторых затруднениях.

— Как? — изумился Дэвид.

— Твой ум полон подозрений. Успокойся, я не стану вмешиваться в жизнь твоего народа, это было бы некорректно по отношению к ним. Но я могу разрешить проблемы, которые не дают тебе покоя.

Во-первых, ты не являешься стабильной структурой. Ты и твои соплеменники рождаетесь и через некоторое число обращений планеты исчезаете. Но не только, даже внутри этого малого срока ваше существование подвержено риску оказаться прекращенным. Вдобавок, ты осуществляешь некую миссию и полагаешь, что лучше всего ее осуществлять в тайне. Но некое существо, тебе подобное, сумело распознать твою настоящую сущность. Это так?

— Да, — зачем-то кивнул Дэвид. — Так что с этим теперь поделаешь?

— Все уже сделано, протяни руку.

В руке Дэвида оказалось нечто мягкое и совершенно непонятное. Пальцы почти сжались, пока он не понял, что в самом деле держит в руке какую-то невесомую… Что это, в самом деле?

— Это не пластмасса, не ткань, не пластик и не металл, — пояснил голос. — Это вообще не материя, если иметь в виду ваше представление о ней. Это просто… — последовал непонятный звук. — Приложи к глазам.

Дэвид поступил, как было сказано, и ощутил, как его лицо облепила мягкая пелена. Ни дышать, ни видеть она не мешала.

— Что это? — он ничего не понял.

Тут же перед ним появилось зеркало — очевидно, моментально созданное марсианином. Дэвид увидел себя, но отражение, казалось, было поддернуто каким-то туманом. Он видел сапоги, комбинезон, отвороты комбинезона — но не сфокусированные, а колеблющиеся, немного дрожащие. А выше — он не мог узнать себя — выше лицо оказалось скрытым в ровном и ярком сиянии. Он в недоумении отвернулся от зеркала, которое немедленно исчезло.

— Что, остальные увидят меня таким? — спросил он наугад.

— Да, те из них, которые воспринимают мир, как ты.

— Как же это? Ведь я вижу все прекрасно? Значит, лучи слета проходят сквозь этот заслон. Почему тогда они не отражаются?

— Нет, они отражаются — как ты это называешь. Но они меняются при прохождении через маску, поэтому твое лицо останется скрытым. Чтобы объяснить тебе, как все это происходит, мне надо употреблять понятия, которым нет соответствия в твоем мозгу.

— А что маска дает еще? — Руки Дэвида медленно двигались в окутывающем его дыме. Ничего особенного он не чувствовал.

— То, что кажется тебе дымом, на самом деле барьер, который непреодолим как для коротковолновых излучений, так и для материальных объектов, превышающих размерами молекулу.

— Так это силовой щит?!

— Да, хотя это и грубое определение.

— Но это невозможно! — почти закричал Дэвид. — Со всей определенностью доказано, что такое невозможно. Чтобы создать подобное поле необходим агрегат, поднять который человек просто не в состоянии.