— Послушай, Рэйф! — напряженно сказала Сиенна, глядя прямо на него. — Мы уже все обсудили. Если бы не произошло непредвиденное, меня бы тут уже не было. Тебе это отлично известно. Так о чем нам говорить теперь?! — воскликнула она. — Думаю, мне следует собраться и вылететь прямо сейчас. Чувствую я себя превосходно, а лететь недолго. Пожалуй, я именно так и сделаю.

— Поступай как знаешь! Но только если это мой ребенок…

— После того, что ты мне вчера сказал, это значения не имеет, — отмахнулась она.

— То есть как это! — повысил голос принц.

— Считай, что это не твой ребенок, — объявила Сиенна.

— Ты никуда не летишь, пока я не буду знать это точно! — поставил Рэйф очередное категорическое условие.

— Но вполне может оказаться, что так оно и есть, — заметила девушка.

— Как ты можешь этого не знать? — искренне изумился местный правитель.

— Повторяю, Рэйф, это тебя совершенно не касается, — раздраженно отозвалась Сиенна.

— Ты неспроста уклоняешься от прямого ответа. Это очевидно, — рассудил Рэйф Ломбарди. — Конечно, ребенок вполне может оказаться и не моим. Но я очень сомневаюсь, что ты из тех женщин, которые способны из постели одного мужчины тотчас прыгать в постель к другому.

— Почему это кажется тебе таким уж невероятным? — усмехнулась собеседница, откинувшись на подушки.

— Перестань! Это не смешно, — возмутился он.

— Мне тоже было не до смеха, когда ты оставил меня после первой же ночи, проведенной вместе. И незачем теперь задаваться вопросом, чей это ребенок, поскольку ответ очевиден: ребенок мой, и только мой.

— В таком случае мне все ясно, — заключил принц Рафаэль.

— И что же тебе ясно? — поинтересовалась она.

— То, что ребенок действительно от меня, в противном случае ты сказала бы прямо, что это не так. Все очевидно. У меня нет в этом ни малейшего сомнения, — самодовольно констатировал Рэйф.

— И что же это меняет? — осведомилась Сиенна.

— Это меняет абсолютно все, и в первую очередь для тебя самой! — решительно объявил ей принц, сведя брови на переносице.

— Как же прикажешь тебя понимать? — едва справилась она с усмешкой.

— В семействе Ломбарди незаконных детей больше не будет. Это даже не обсуждается. Ты станешь моей женой, и у меня появится наследник! — коротко и ясно дал ей знать о своих намерениях местный правитель.

Сиенна Уэйнрайт сначала от неожиданности хмыкнула, после чего спросила:

— Должно быть, ты шутишь Рэйф? Я должна стать твоей женой для того, чтобы в твоей династии не было незаконнорожденных детей, и для того, чтобы у тебя появился наследник? — рассмеялась она, вникая. — Однако мне-то какое до всего этого дело?

— Но это же единственный выход, Сиенна, — простодушно проговорил Рэйф.

— Выход для кого, Рэйф? Только для тебя. Я в этом совершенно не заинтересована, — покачала она головой.

— Но ребенок-то общий! Подумай о нем! — эмоционально воскликнул Рэйф Ломбарди.

— Я думаю о нем постоянно, — кивнула девушка. — Но не считаю, что этот брак так уж необходим для моего малыша, — рассудила она.

— Для нашего, — не преминул уточнить принц Рафаэль, мысленно подыскивая более убедительные аргументы и думая при этом в первую очередь об интересах династии, поскольку благодаря многократным внушениям со стороны советников он привык рассматривать брак исключительно как форму делового соглашения.

— Забудь об этом, Рэйф! — заявила Сиенна Уэйнрайт. — Я никогда не выйду за тебя замуж только потому, что ношу твоего ребенка. Это не причина для того, чтобы связывать наши судьбы.

— Тебя что, пугают княжеские обязанности? — предположил мужчина, изумляясь ее категоричности. — Об этом можешь не беспокоиться. У тебя будет все необходимое — и время, и возможности, и учителя, чтобы тщательно к этому подготовиться.

— Господи! Что мне эти учителя и возможности, если у меня нет основного: личного желания и побудительных причин для того, чтобы во все это впутываться, — холодно отозвалась на его уверения беременная женщина.

— Ты могла бы так рассуждать, не будь этого ребенка. Но твоя беременность — это свершившийся факт. И потому настало время соотносить свои желания с интересами нашего малыша, — назидательно проговорил мужчина.

— И что же в интересах нашего малыша, интересно мне знать? — раздраженно проговорила Сиенна.

— Жизнь в семье, — тотчас отозвался Рэйф. — Ты же не хочешь, чтобы твой ребенок рос без отца?

— Если это столь существенно для репутации династии, почему же твои отец так и не женился на твоей матери? — дерзнула спросить Сиенна Уэйнрайт.

— Мой отец придерживался иных представлений о том, как следует поступать принцу, — сдержанно отозвался Рэйф. — Когда я родился, у него уже были дети — законные наследники. Поэтому я и моя сестра в его планы никоим образом не входили, — глухим голосом пояснил он чуть погодя.

— И как подобное восприняла твоя мать? — изумленно спросила девушка.

— Он просто поставил маму перед фактом, а у нее не было иного выбора, кроме как принять уготованную для нее долю, — ответил принц.

— Ты так спокойно об этом рассуждаешь… — удивленно протянула Сиенна.

— Мои родители заключили договор, которым предусматривалось мое с сестрой, полное содержание, а также пособие для матери, если она будет четко придерживаться всех предусмотренных договором требований. Она пошла на это, подписала документ, а сделав это, уже ни на что не могла претендовать по закону, — растолковал он.

Сиенна помолчала, переваривая услышанное.

— Если ты думаешь, что со мной будет невозможно договориться иначе, чем заключив подобный контракт, то напрасно… Я ничего от тебя не потребую — ни пособия, ни содержания, ни каких-либо прав и привилегий для себя или ребенка. Я справлюсь сама, без посторонней помощи, — наконец гордо заключила она.

Рэйф поморщился в ответ на ее последнюю фразу.

— Нашему ребенку я не посторонний, запомни это раз и навсегда! — грозно проговорил он, заставив Сиенну устыдиться собственной импульсивности.

— Я лишь хотела сказать, что ты мне ничем не обязан.

Она постаралась смягчить тон и смысл сказанного.

— Знаешь, Сиенна, я думаю, ты еще не вполне уяснила себе, о чем вообще идет речь, — предпринял очередную попытку внушения принц Рафаэль. — Ты носишь моего первенца, продолжателя династии, того, кто в скором будущем унаследует мой титул и станет преемником на посту правителя острова Монтвелатте. Тут дело не в деньгах, а в репутации семьи, в социально-политической стабильности на острове…

— Позволь тебе напомнить, — перебила его нетерпимым тоном Сиенна, — что речь идет о моем ребенке, а не о разменной монете. Он не пешка в твоей игре, чтобы ты мог сейчас уже строить виды на судьбу не родившегося еще человека с точки зрения собственных интересов и выгод. Возможно, дело семьи Ломбарди ты считаешь единственно значимым, однако я этого мнения не разделяю и не считаю нужным отдавать своего ребенка в твое полное распоряжение. Он не вещь, не аргумент в споре, он человек со своею собственной судьбой, как и я! — решительно подытожила будущая мать. — Мы не поступали на службу вашим династическим интересам, — присовокупила она слегка обиженным голосом. — В любом случае я в этом не участвую. У меня есть собственная жизнь, есть работа, которая мне нравится и позволяет жить безбедно. Себя и ребенка я всегда обеспечу, а все остальное — неважно.

— Ну и как долго ты сможешь летать? — не обинуясь, спросил ее принц Рафаэль. — Ты сейчас уже падаешь в обморок. В полете же может случиться все что угодно, и никто не сможет тебе помочь… А потом тебе придется оставить полеты, и будучи одинокой матерью, ты также не сможешь летать… Что и кому ты хочешь доказать, Сиенна?! — воскликнул он.

— Многие женщины выходят из положения. И я сориентируюсь, не сомневайся, — отозвалась она.

— Но я не хочу, чтобы мой ребенок был в чем бы то ни было обделен, будь то материальные блага или материнская любовь. Мой ребенок достоин иметь и то к другое в достатке, — убежденно проговорил мужчина.