Четвертого сентября лейтенант Кокбер снова наткнулся на мертвого кита. Он завел буксирный конец на его хвост и притащил к борту судна, где кит был пришвартован таким образом, чтобы на следующий день начинать разделку.

В салотопке развели огонь, и весь день ушел на вытапливание жира. Любопытная деталь: животное ранили в бок, но не гарпуном. Скорее всего это был укус огромной акулы.

Обычно промысел в Охотском море ведется несколько иначе, чем в других местах. Вельботы уходят от корабля далеко и возвращаются порой только через пять-шесть дней. Однако это не значит, что они все время остаются в море. К вечеру, вернувшись на берег, моряки вытаскивают вельботы на сушу, чтобы их не смыло приливом. Затем строят себе из веток шалаши, ужинают и, приняв необходимые предосторожности от нападения медведей, остаются здесь до рассвета. А затем снова отправляются в море.

Прошло много дней, прежде чем «Святой Енох» вернулся на свою стоянку в бухте Финисто. Он дошел даже до Охотска, оживленного порта на побережье, но остановки там не сделал.

Еще не окончательно утративший надежду месье Буркар решил идти в сторону Камчатки, где киты могли собраться, прежде чем двинуться через проливы между Курильскими островами.

Между прочим, «Рептон», взяв на борт несколько сотен бочек, сделал то же самое.

Подгоняемый свежим юго-западным ветром, «Святой Енох» направился в центральную часть Охотского моря, между полуостровом Камчатка и сибирским побережьем.

Встав на якорь в двух или трех милях от берега напротив небольшого порта Ямск,[139] капитан Буркар решил отправить на поиски китов вельботы. Он не назначил им точного времени возвращения, однако поставил условие — держаться всем вместе.

Оба лейтенанта, гарпунеры Кардек, Дюрю и Дюкрэ, четыре матроса и два младших матроса спустились в вельботы, захватив с собой все необходимое снаряжение: пики, гарпунные пушки и фленшерные мечи.

В восемь часов вельботы двинулись вдоль побережья на северо-запад. Легкий ветер подгонял их, и вскоре, обогнув стрелку мыса, они потеряли «Святой Енох» из виду.

За все утро моряки не увидели ни одного кита. Естественно было задаться вопросом, а не покинули ли эти животные Охотское море, как покинули бухту Маргариты.

Однако около четырех часов пополудни в трех милях к северо-востоку заметили несколько фонтанов — белые струи воды вздымались через различные промежутки времени. Киты резвились на поверхности моря, и на этот раз вполне живые. Но начинать погоню, к сожалению, было уже поздно. Солнце уже клонилось на западе к сибирским горам. Вечер наступит раньше, чем удастся метнуть хоть один гарпун, и было бы неосторожно оставаться на всю ночь в море.

Месье Эрто подал сигнал двум вельботам, находившимся в полумиле впереди, и, когда те приблизились, приказал:

— К берегу! Выйдем в море завтра с рассветом.

Возможно, Ромэн Алотт предпочел бы продолжить охоту, но вынужденно подчинился. Конечно же, решение месье Эрто разумно. Бог знает как далеко может увести их преследование в подобных условиях. А кроме того, не стоит забывать о тех одиннадцати или двенадцати милях, что отделяли их от «Святого Еноха».

Они причалили к берегу в глубине узенькой бухточки, матросы вытащили вельботы на песок. Месье Эрто счел излишним строить шалаши на те семь или восемь часов, что оставалось провести на берегу.

Устроившись под большими развесистыми дубами,[140] они поужинали и легли спать прямо на земле. Однако, опасаясь нападения медведей, месье Эрто устроил наблюдательный пост. Вооруженные пиками и гарпунами часовые должны были сменять друг друга каждые два часа.

Ну что ж, как говорит лейтенант Алотт, не на кита, так на медведя поохотимся.

Если не считать доносившегося издали воя, ночь прошла спокойно, и едва забрезжил рассвет, все были на ногах.

В одну минуту на воду спустили вельботы и вышли в море. Над морем висел туман, что часто бывает в здешних широтах в это время года, а потому видимость — не больше полумили. Но можно надеяться, что через несколько часов после восхода солнца туман рассеется.

Так и произошло, и хотя небо оставалось серым, горизонт открылся. Вельботы двинулись на северо-восток. А так как каждый имел право сам выбирать направление, то неудивительно, что Ромэн Алотт, подбадривая своих матросов, вскоре вырвался вперед. Он первый заметил кита, выпускавшего фонтаны в трех милях впереди, и принял все меры, чтобы его загарпунить.

Три вельбота двинулись вперед, маневрируя таким образом, чтобы подойти к киту как можно ближе, не вызвав его подозрений. Впрочем, тот только что нырнул, и нужно было ждать, пока он появится на поверхности снова.

Когда кит всплыл, ближе всех к нему находился лейтенант Кокбер. Гарпунер Дюрю, стоя на носу, готовился мощной рукой метнуть гарпун, в то время как матросы налегали на весла.

Этот крупный полосатик плыл в сторону моря и не подозревал об опасности. Он всплыл так близко от вельбота, что Дюрю сумел вонзить ему два гарпуна под грудные плавники.

Животное даже не вздрогнуло, словно не почувствовало удара. И это была большая удача, так как в тот момент половина его туловища находилась под лодкой и одного удара хвоста вполне достаточно, чтобы разнести ее в щепки. Но внезапно кит пошел вниз, и на такую глубину, что линь вырвался из рук лейтенанта, едва тот успел привязать к его концу буй.

Когда кит всплыл, месье Эрто подошел к нему совсем близко. Кардек метнул свой гарпун, и на этот раз уже не пришлось травить линь.

Подошли два других вельбота. Несколько ударов пикой, затем фленшерный меч отсек один из плавников кита. Тот яростно забился, выпустил красный фонтан и затих.

Теперь нужно отбуксировать его к «Святому Еноху». А расстояние немаленькое — не меньше пяти миль. Так что работа предстоит не из легких. А потому месье Эрто сказал первому лейтенанту:

— Кокбер, отдайте швартовы и воспользуйтесь попутным ветром, чтобы добраться до стоянки в Ямске. Капитан Буркар немедленно снимется с якоря и, взяв курс на северо-восток, пойдет нам навстречу.

— Я поспешу, — ответил лейтенант.

— Я думаю, вы доберетесь до «Святого Еноха» раньше чем наступит ночь, — продолжил месье Эрто. — Во всяком случае, если нужно ждать до рассвета, мы подождем. С такой махиной на буксире и мили в час не сделать.

Это, конечно, самое разумное решение. Вельбот на веслах и под парусами направился к берегу.

Два других вельбота, подгоняемые течением, но все равно очень медленно, двинулись в том же направлении.

При такой скорости нечего было и думать преодолеть четыре мили, отделявшие их от берега, и провести ночь на суше. Впрочем, если лейтенанту Кокберу ничто не помешает, то они встретят «Святой Енох» еще до наступления темноты.

К несчастью, около пяти часов начал сгущаться туман, ветер стих, а видимость сократилась до нескольких саженей.

— Этот туман помешает капитану, — сказал месье Эрто.

— Если, конечно, вельбот не заблудится в тумане и сумеет выйти к месту его стоянки, — заметил гарпунер Кардек.

— Нам не остается ничего другого, как встать на якоре у кита.

Моряки извлекли из мешков провизию: солонину, сухари, пресную воду и тростниковую водку. Закусив, улеглись, надеясь мирно проспать до рассвета. Однако ночь выдалась неспокойная. Около часу ночи вельбот, сотрясаемый яростной бортовой качкой, чуть было не сорвался с якоря, так что пришлось заложить запасные швартовы.

Откуда взялось это странное волнение? Никто не мог на этот вопрос дать ответа. Месье Эрто подумал, что, возможно, на небольшом от них расстоянии прошел какой-нибудь пароход, и в ту же минуту у него мелькнула тревожная мысль, что в тумане пароход может в них врезаться.