Раздался стук в дверь — и лицо ее тотчас осветилось улыбкой.

— Не спишь еще? — раздался голос Тая.

Ей самой было странно, что она так обрадовалась его приходу.

— У меня такое ощущение, будто я выспалась так, что теперь могу бодрствовать аж до самого Рождества, — усмехнулась она.

— Но сон тебе сейчас необходим для твоего восстановления, — заметил он, подходя к ней ближе и окидывая изучающим взглядом. — Тебе ничего не принести?

Ей бы очень хотелось, чтобы Тай остался, посидел с ней, поговорил о чем-нибудь, но было видно, что он только что закончил работу, устал и теперь как раз собирается лечь спать.

— Нет, спасибо, у меня все есть.

— А ты приняла лекарство?

— Я решила больше не пичкать себя химией.

Лицо Тая сразу сделалось серьезным.

— Понятно! Таких упрямиц, как ты, свет еще не видывал.

— Мне так будет лучше.

Зачем обсуждать с ним уже принятое решение?

— А ты не хочешь мне объяснить свои на то причины?

Тай не давил на нее, не требовал подчиниться, но, казалось, был готов хоть до утра выслушивать ее объяснения.

Клер было неудобно перед ним. Наверняка Тай целый день работал и теперь хотел спать, а вот вынужден сидеть с ней рядом, пытаясь убедить ее принимать лекарства, прописанные врачом. Она понимала, что самый быстрый способ отпустить его — это согласиться с ним и съесть таблетку, но дух противоречия оказался сильнее, и она упрямо повторила:

— Я не хочу глотать всякую гадость. Голова у меня не болит. К тому же все эти таблетки действуют на меня как успокоительное и совсем не помогают мне вспомнить прошлое. После них я чувствую себя вялой и сонливой.

Тай внимательно смотрел на Клер, неожиданно она заметила, что его губы расплылись в улыбке. Он протянул руку и дотронулся до ее пальцев.

— То, что ты сказала, несомненно, очень веский аргумент, но только…

— Что «только»?

— Боюсь, уже поздно звонить доктору Фиппсу и спрашивать, согласен ли он с тобой.

Ее глаза расширились от удивления. Неужели он и впрямь собирается по таким пустякам тревожить доктора? Она не сомневалась, что у Тая есть его домашний телефон.

— Нет никакого повода беспокоить его! — воскликнула она.

— Повод есть. Он профессионал. И именно он предписал тебе прием этих лекарств. Если ты намерена изменить лечение, надо обязательно прежде посоветоваться с ним. Ведь мы не хотим, чтобы все его старания пошли насмарку. Перед тем как что-либо предпринимать, мы должны поставить его в известность.

Каким-то образом Таю удалось убедить Клер своей логикой. К тому же то обстоятельство, что он говорил об ее решении как об их общем, произвело на нее хорошее впечатление.

— Я… — хотела было поспорить Клер, но поняла, что доказывать что-либо бесполезно.

— Ты слишком торопишься выздороветь. Так нельзя. У природы свои законы, и их нельзя нарушать. Ты черпаешь силу из запасов организма, а они у тебя далеко не беспредельны. Сорвешься, не дай бог, и нам придется начинать все сначала. Ты этого хочешь?

— Нет, но ты… Не надо звонить доктору Фиппсу.

Тай легко сжал ее руку в знак согласия и отпустил. Затем взглянул на прикроватную тумбочку, стоит ли там стакан с водой, и поднялся.

— Примешь лекарство сама или помочь? — Тай подмигнул ей. — Потерпи, Джейн приедет завтра утром.

Клер с удивлением посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Неужели он обиделся на нее за то, что она отказывается от его помощи? Кажется, нет.

— Ладно! — Тай громко рассмеялся. — Не скучай. Спокойной ночи!

С этими словами он ушел.

Клер приняла лекарство и почти мгновенно заснула. Но спала она плохо и проснулась очень рано. В голове и на душе у нее было беспокойно. Она села в кровати и включила ночник, за окном еще только начало светать. Мягкий свет лампы немного успокоил ее, но сумрак вокруг показался еще более густым и враждебным. В груди ее затаился страх, причину которого она не понимала.

Тай близко! Если я позову его, он тотчас придет, попробовала успокоить себя молодая женщина. Она едва не вскочила с кровати, чтобы побежать к нему, но вовремя одумалась. Когда Клер удалось взять себя в руки, ей стало стыдно за свою минутную слабость. Ему нужно работать, а приходится возиться с ней.

Мысль о том, любит ли ее до сих пор Тай, снова пришла к ней в голову. Нет сомнений в том, что он заботится о ее здоровье, не только физическом, но и душевном. Но вот любит ли он ее, как любил прежде? Этот вопрос не давал ей покоя. Он ни разу не захотел поцеловать ее. Может быть, он разочаровался в своей бывшей невесте или она так плохо выглядит, что у него пропал всякий сексуальный интерес к ней. Он видел ее едва ли не голой и все равно даже не попытался обнять ее. А что, если Тай теперь просто жалеет ее, а когда она поправится, он извинится и уйдет? С другой стороны, она вела себя не менее странно. В ванной комнате прячется от него, а если у нее случайно оголится грудь, то сразу краснеет и накидывает на себя одеяло. Он тоже вправе подумать, что она не стремится к близости с ним. Впрочем, разве он не дал мистеру Фиппсу обещание не заниматься с ней любовью до тех пор, пока она полностью не выздоровеет? Тай даже пошутил, что готов ждать до тех пор, пока она сама не станет умолять его о физической близости. Тогда она была благодарна ему за его терпение и самоотверженность. Но что, если причины его поведения гораздо более прозаичные? А вдруг он разлюбил ее, а из-за свойственного ему благородства не решается сразу об этом ей сказать, боится, как бы у нее не было душевного кризиса?

И когда же она полностью выздоровеет? Когда, наконец, ей удастся расставить все точки над «i»? Клер снова попыталась пробиться сквозь стену беспамятства: есть ли у нее сестра, а если ее мама действительно умерла, то где же отец. Ведь должна же у нее быть хоть какая-то семья, хоть кто-нибудь, кто бы о ней заботился. И кто тот мужчина, которого она так боялась? И до сих пор боится?

Клер не знала, сколько времени она бодрствовала, но в конце концов успокоилась и закрыла глаза.

Когда Тай постучался в ее дверь, она спала, но тотчас проснулась и быстро откликнулась. Он вошел в комнату с подносом, на котором стояла чашка чая.

Как обычно, от него ничего не укрылось. Посмотрев на нее, он сразу спросил:

— Плохо спала?

— Нет… — начала было она, но поняла, что отвергать очевидное бесполезно, поскольку взгляд Тая упал на включенный ночник, который свидетельствовал о том, что спала она беспокойно. Клер вздохнула и попыталась улыбнуться. Какие бы страхи ни мучили ее ночью, сейчас ей хотелось настроиться на спокойный радостный день и не давать Таю поводов для волнения. — Я, честное слово, сегодня буду хорошо себя вести, — пообещала она.

— Что-то мне такая безропотность не нравится. У меня есть повод для беспокойства? Ты явно от меня что-то хочешь скрыть.

— Ей-богу, ничего! Ты можешь смело идти работать и забыть о моем существовании.

— Сомневаюсь, что мне удастся легко выкинуть тебя из головы. Да, кстати, вчера ты очень мало съела на ужин. Не хочешь сегодня поесть более плотно?

Клер хотела было сказать, что ей ничего не нужно, но поняла, что вызовет у Тая новый взрыв беспокойства.

— Я умираю от голоду, — соврала она, но Тай раскусил ее невинную ложь и, строго взглянув на нее, произнес:

— Пей чай и ложись отдыхай.

Иначе говоря, лежи, оставь меня в покое и жди, когда придет Джейн, подумала про себя Клер, но подчинилась его требованию и чуть ли не залпом выпила чай. Однако, когда Тай ушел, спать не легла. Ей хотелось попробовать самостоятельно принять ванну, но воспоминание о вчерашней неудаче останавливало ее.

И поэтому, хотя сегодня Клер чувствовала себя лучше, чем вчера, она решила дождаться приезда Джейн.

Ждать пришлось недолго.

Сначала Джейн помогла ей принять ванну, потом принесла в комнату завтрак. Клер была очень благодарна ей за помощь, но хотелось, чтобы если не сегодня, так завтра окружающие перестали относиться к ней как к инвалиду.