И раз уж мы заговорили о еде: блюда сегодня вечером были такие же вкусные, как и за завтраком. Сочные сэндвичи с ростбифом и толстым слоем топлёного швейцарского сыра, со свежими помидорами, хрустящим салатом и острыми колечками красного лука. Соус из хрена придавал сэндвичам пикантный вкус. А в дополнение был хрустящий домашний солёный картофель фри. Пикси посыпала на него свежий укроп из зелёной лаборатории, так что он стал ещё вкуснее. На десерт были поданы подносы со свежими фруктами и только что испечёнными брауни, с расплавленным шоколадом внутри. Я отложила на салфетку немного клубники, чтобы взять её с собой в комнату. Может я и не нравилась Оскару, но это не повод заставлять страдать черепаху.

После обеда Феликс спросил, не хочу ли я в комнате для отдыха сыграть с ним в бильярд, но я отказалась. Это был длинный день, и я хотела уделить немного времени себе. После того, как я так долго жила одна, было немного утомительно, когда тебя весь день окружали люди.

Я вернулась в свою комнату и открыв дверь, вошла. Должно быть Оскар много работал, пока меня не было, потому что мой чемодан больше не лежал на кровати. Я открыла дверь встроенного шкафа. И в самом деле обнаружила мой старый чемодан в дальнем углу. Все вещи Эшли пропали и были заменены моей одеждой. Однако несколько джинс, шорт брюк-карго и футболок занимали ничтожно мало места. С унылым вздохом я снова закрыла дверь.

Но это было не единственное, что сделал Оскар. Он застелил кровать и откинул одеяло. На столе перед телевизором стояла корзина с яблоками и апельсинами, а в ванной я нашла свежий ассортимент мыла и лосьона, выстроенных в ряд на полочке. Я улыбнулась. К этому действительно можно привыкнуть.

Я подошла к дому пикси, чтобы поблагодарить Оскара, но все шторы были задёрнуты. Не было никаких признаков того, что он в доме, однако в саду валялось ещё больше банок от медового пива. Я сморщила нос от кислого запаха.

Оскора может и не было дома, зато Тини медленно ползал от одного конца своего загона к другому.

Это был первый раз, когда я увидела, что черепаха перемещается.

— Вот, малютка.

Я бросила в загон клубнику, которую принесла. Тини подполз и понюхал, прежде чем воткнуть клюв в одну из ягод. Я погладила пальцем его мягкую, бархатистую головку. Тини моргнул в ответ чёрными глазами, что я восприняла как благодарность. Я оставила его наслаждаться лакомством и прошла в ванную, чтобы приготовиться ко сну.

Двадцать минут спустя я вышла из ванной и выключила свет. Я повернулась к кровати…

Что-то пронеслось мимо моего лица.

Я махнула рукой, думая, что это пчела, прежде чем поняла, что это Оскар — и он был не особо счастлив.

Пикси скрестил руки на груди, сердито глядя на меня, затем понёсся к своему дому и приземлился на заборном столбе загона Тини. На Оскаре были джинсы с дырками на коленях и когда-то чёрная, но теперь выцветшая футболка. А на крошечных ногах чёрные ковбойские сапоги с заострённым серебреным носком.

Оскар ткнул пальцем в черепаху, которая как раз жевала последнюю ягоду.

— Что. Это. Такое? — потребовал он ответа.

Я подошла и снова почесала голову Тини.

— Это клубника, которая у меня осталось после ужина. Я подумала, что она может понравиться Тини.

Черепаха открыла рот и издала тихий, довольный звук. Ладно, эта отрыжка определённо была выражением благодарности.

— Я бы и тебе принесла немного, но не хотела, чтобы ты бросил её в меня.

Оскар фыркнул.

— Я бы не стал бросать её в тебя. Я бы размазал её на твоём лице.

Я восхищалась его боевым духом, ведь я была почти в десять раз больше него.

— Ты больше ничего не будешь приносить Тини, — выпалил он. — Никаких ягод, никаких фруктов, никаких лакомств. Он мой питомец, а не твой, и тебе стоит помнить об этом.

Я наклонилась, чтобы посмотреть пикси в глаза.

— Послушай, приятель. Я тебе не нравлюсь, ну и ладно. Я тоже не особо счастлива, что приходится иметь дело с самым маленьким в мире, провинциальным, лакающим медовое пиво ковбоем. Но у нас с Тини нет друг с другом проблем, и если я хочу приносить ему угощения каждый божий день, а по воскресеньям два раза, то буду приносить. Понятно?

Оскар упёрся руками в бока.

— Тебе лучше следить за своим тоном, когда говоришь со мной, красатуля. Я могу превратить твою жизнь в ад.

— В самом деле? И как же?

Его глаза сузились до щёлок, так что я едва могла разглядеть голубой цвет его радужной оболочки.

— Зудящий порошок в твоей постели. Блохи в твоей одежде. Мусор, спрятанный в твоих изношенных кроссовках. Все обычные трюки пикси.

— Валяй, приятель. Покажи на что способен.

— О, — прорычал он. — Ну подожди.

— Пустые обещания, — издевалась я.

— Послушай, ты… ты… ты!

Больше Оскар не смог вымолвить ни слова. Он подлетел к своему крыльцу и распахнув дверь, протопал внутрь и так громко захлопнул её за собой, что затрясся весь трейлер на столе.

В своём загоне Тини продолжал жевать последнюю клубнику, такой же спокойный, как и прежде. У меня было такое чувство, что скоро и мне придётся привыкнуть к приступам гнева Оскара.

Я была слишком взволнованна, чтобы идти спать, поэтому открыла одну из дверей и вышла на балкон.

Солнце зашло за горизонт, пока я спорила с Оскаром, и день постепенно сменялся ночью. Внизу, в долине, уже мигали огни Главной Аллеи. Они пульсировали, как неоновое сердце…

Бах.

Бах. Бах.

Бах.

Звуки, раз за разом, доносились откуда-то сверху. Я склонила голову на бок и прислушалась.

Бах.

Бах. Бах.

Бах.

Если я не ошибалась, там кто-то наносил удары и очень настойчиво. Эй, почему тот человек должен один весело проводить время?

Я осмотрелась и обнаружила лестницу, которая с этой стороны особняка, зигзагом поднималась с одного этажа на другой. Было бы легко поднять по лестнице, но вместо этого я подошла к водосточной трубе и протянула руки.

Труба была сделана из полых, каменных составных частей и тянулась с крыши особняка до моего балкона и потом пройдя вдоль него, продолжала свой путь вниз. Я потрясла каменный слив, но он не сдвинулся ни на миллиметр. Единственный способ оторвать этот водосточный желоб от стены — отбить его кувалдой.

Я обхватила руками камень, который всё ещё был тёплым от дневной жары. Затем вдохнула полной грудью и начала карабкаться наверх.

Водосточная труба была узкой и гладкой от старости, ветра и непогоды, но я обхватила камень пальцами рук и ног и шмыгнула вверх, словно бурундук по стволу дерева. Ведь для меня это было не в первые. На самом деле, эта водосточная труба была намного прочнее, чем многие другие, по которым мне приходилось взбираться во время операций для Мо. Кроме того, я хотела выяснить, как быстро смогу подняться по ней наверх, когда меня никто не преследует. Всегда нужно думать наперёд.

Мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до крыши этой части особняка. Сначала я перебросила через железные перила, окружающие крышу, одну ногу, затем другую, прежде чем отпустить водосточную трубу. Ухмыляясь, я качнулась, словно ребёнок, висящий вверх ногами на турнике, прежде чем подтянуться и сесть на перила.

Этот участок крыши образовывал террасу, открытую с трёх сторон, и с него была видна вся долина. Передо мной, рядом с железными перилами, стояли два шезлонга и открытая сумка-холодильник с бутылками воды и сока, погружёнными в лёд. На каждом из четырёх углов террасы возвышались старомодные, железные уличные фонари, а между одним из них и стеной был натянут гамак.

Но самым интересным был ряд металлических труб, выступающих из стены, которые напомнили строительные леса. Железные трубы тянулись то в одну сторону, то в другую, как в сложной конструкции для лазанья, тем боле что на некоторых столбах болтались боксёрские груши разных форм и размеров.

Бах.

Бах. Бах.

Бах.

Кто-то ударял по тяжёлой боксёрской груше посередине каркаса, что объясняло эти звуки.

Груша качнулась в мою сторону, и кулак ударил по ней с боку, посылая в другую.

И вот тогда я его увидела.

Девона.

15

На нём были чёрные спортивные шорты и футболка, обтягивающая мускулистую грудь. Его зелёные глаза горели, а рот сжался в непреклонную линию. Должно быть он уже некоторое время обрабатывал грушу, потому что на его висках блестел пот, а там, где волосы стали влажными, они казались скорее чёрными, чем коричневыми. Но мне это понравилось, хотя я уже начинала думать, что на Девоне всё выглядит хорошо. Боксёрская груша снова качнулась в сторону Девона, и он нанёс ей два жёстких боковых удара, потом ещё… и ещё…

Он снова и снова ударял по груше, доводя себя до изнеможения. Всё же продолжал наносить удары кулаками, даже когда они постепенно начали терять силу. В этот момент я кое-что поняла о Девоне, что до сих пор было скрыто за его спокойным внешним видом.

Он был диким.

И мне это понравилось.

Он мне понравился.

Гораздо больше, чем следовало.

Следовало бы вновь спуститься по водосточной трубе, но я осталась и продолжила за ним наблюдать, любуясь движением его мышц, быстротой и точной работой ног и тем, как он полностью сосредоточился на груше, будто та была настоящим врагом. Девон определённо сможет одержать в драке верх.

Похоже, он даже не собирался прекращать свои атаки, поэтому я решила принять решение за него.

— Думаю, ты уже убил её, — крикнула я.

Вздрогнув от неожиданности, Девон позволил боксёрской груше качнутся в его сторону, вместо того, чтобы снова ударить. Он поймал грушу и заглянул за неё. При виде меня, уголки его губ опустились вниз.

— О. Лайла.

Я выгнула бровь.

— Необязательно говорить так угрюмо.

Он пожал плечами, подошёл к сумке-холодильнику и взял бутылку воды, из-за чего мышцы на его руке снова пришли в движение. Да, я безусловно снова пялилась на эту часть его анатомии, а также на грудь, плечи и ноги. В сущности, на всё его тело. Смотреть на Девона было усладой для глаз, и я без проблем наслаждалась зрелищем.