— А что с ним не так?

— Ты много раз писала мне про него.

— Не больше, чем о ком-либо другом.

— Верно. Но ты никогда ничего о нём не говоришь, — возразил Мо. — Только то, что он рядом.

— А что мне ещё говорить? Я бегаю за парнем весь день. Поверь, не такой уж он и интересный.

Да, это была откровенная ложь. Но я просто на знала, что чувствовала по отношению к Девону. Я больше не испытывала к нему ту детскую ненависть и не винила за убийство мамы. Уже нет. Это закончилось той ночью на крыше, когда я увидела, как сильно его тяготит её смерть, смерть Эшли и других его телохранителей.

— Ты ещё что-нибудь слышал о произошедшем здесь нападении? — спросила я, меняя тему. — Кто за этим стоял и почему?

Мо покачал головой.

— Нет. Никто даже словом не обмолвился. А можно было бы предположить, что кто-нибудь да проболтается. В этом городе сложно хранить секреты, особенно, когда речь касается семей.

— А что насчёт мёртвых парней? Я их узнала. Они работали на бухгалтера, у которого я украла рубиновое ожерелье. А ты сказал, что он связан с мафией.

— На них тоже ничего нет, — ответил Мо. — Кроме того, что они мертвы, так какое это имеет значение?

Я рассказала ему свою теорию о том, что мёртвые парни, возможно, работали на ту же семью, что и бухгалтер. Мо не знал, на кого работал бухгалтер, но обещал выяснить.

Я хотела задать ему ещё несколько вопросов, но Мо отвлёк меня, заговорив о вещах, которые за последнее время принесли в ломбард люди, начиная от резиновой утки для ванной и кончая перьевой ручкой, которая писала невидимыми чернилами, включая фигурку супергероя, которая была в отличном состоянии.

Его взволнованная болтовня окутала меня, и я почувствовала, как расслабляюсь. Мо был похож на Феликса. Как только он набирал обороты, было сложно самому вставить слово. Я не смогла сдержать улыбку, потому что это был типичный день в Раззл Даззл. Но в тоже время я почувствовала меланхолию. Потому что на самом деле это был не обычный день, так как сегодня вечером я должна буду явиться в особняк Синклеров, если не хочу, чтобы Клаудия послала охрану и выследила меня. Нет, всё было не как всегда, и больше никогда не будет.

Грусть, которую я почувствовала при этой мысли, удивила меня.

Мо закончил перечислять, какие новые предметы появились в витрине, затем задумчиво посмотрел на меня.

— Теперь, когда ты переехала в особняк, что собираешься делать с остальными вещами?

— Ты имеешь виду теми, что остались в библиотеке?

Он кивнул.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Наверное, когда-нибудь придётся их забрать.

— Что ж, тогда лучше сделать это в ближайшее время. Разве летняя распродажа уже не скоро?

Я застонала. Учитывая всё происходящее, я совершенно забыла о большой распродаже, которую устраивала библиотека в начале каждого лета, чтобы избавиться от старых книг и заработать немного денег для новых. В дешёвом календаре, висящим рядом с моей раскладушкой, этот день был обведён красным, потому что это была одна из немногих недель в году, когда мне приходилось искать пристанище у Мо. Во время распродажи библиотекари действительно спускались в подвал, чтобы разобрать там всё и навести порядок. Мне приходилась прятать свои вещи в самом дальнем углу подвала, а перед ними выстраивать коробки и надеяться, что их никто не обнаружит, пока всё не закончится. После, я могла вернуть всё на круги своя. По крайней мере, до следующей распродажи.

Мо уже привёз мои самые ценные вещи в особняк, всё же в библиотеке осталось ещё кое-что, что я хотела забрать. Дополнительная одежда, дополнительное оружие и ещё несколько безделушек.

— В какой день начнётся распродажа?

Мо вытащил свой телефон и зашёл на веб-сайт библиотеки.

— Давай посмотрим. Согласно их календарю, завтра они уже начнут разбирать книги. А распродажа начнётся через три дня после этого.

Я снова застонала. Это означало, что забрать вещи я должна либо сегодня вечером, либо рискнуть потерять их. Библиотекари, без сомнения, удивятся, почему до сих пор не замечали раскладушку, холодильник и всё остальное. Мне ещё повезёт, если они просто продадут эти вещи, вместо того, чтобы звонить копам и жаловаться, что кто-то поселился в библиотеке. Не думаю, что меня можно будет отследить по ним, но лучше не рисковать.

— Тогда я должна идти, — сказала я. — И спасти то, что смогу.

— Мне пойти с тобой, малышка? Помочь тебе?

Кости Лохнесса над входной дверью загремели, прежде чем я успела ответить. В лавку зашли три женщины в шортах, розовых бейсбольных кепках и подходящих к ним футболках. Мо оживился. Только туристы-деревенщины, забронировавшие групповое путешествие, носили одинаковые футболки.

Взгляд Мо метался между покупательницами и мной туда-сюда. Очевидно, он разрывался межу тем, чтобы помочь мне и желанием немного подзаработать. Я мне не в чем было его винить. Он научил меня думать точно так же, и если бы я была на его месте, я бы уже давно дружелюбно поприветствовала покупательниц.

— Я могу закрыть магазин пораньше и помочь тебе, — он пристально наблюдал своими чёрными глазами за тремя женщинами, которые осматривались в лавке. — Скажи только слово.

— Нет. Тебе нужно продавать товар. Я сама разберусь.

— Ну, если ты в этом уверена, — пробормотал он, наконец, снова посмотрев на меня.

— Уверенна.

— Просто будь осторожна, хорошо, малышка? Семьи не единственные, от кого на улицах исходит опасность.

Его беспокойство тронуло меня настолько, что я наклонилась через прилавок и быстро его обняла. Он обхватил меня руками, и я ощутила его запах: лёгкий аромат лимона, как от моющего средства. Во мне всколыхнулись воспоминания о том времени, что я провела в магазине. Как по утрам наблюдала, как он моет стеклянные витрины, безжалостно уничтожая все полосы и пылинки, чтобы покупатели могли хорошо видеть товар. Как во время обеда торговалась с ним о том, сколько он заплатит мне за часы, которые я украла. И как по вечерам мы ели гамбургеры и планировали мою следующую работу. Моё сердце снова сжалось, и мне пришлось прочистить горло, прежде чем я смогла заговорить.

— До скорого, Мо.

— До скорого, малышка.

Я отступила, развернулись и поспешила прочь, чтобы он не увидел блеснувшие на глазах слёзы.

17

Я прошла мимо фонтана на середине площади, и вышла на улицу. Один из трамваев, объезжающих город, как раз отъезжал, поэтому я запрыгнула в него.

Я заняла место у прохода рядом с женщиной, прижавшей нос и камеру к окну. Она не сводила глаз с торговой стойки на углу, как будто никогда прежде не видела продавца, производящего мороженное голыми руками. Она выглядела точно так же, как женщина, с которой я сидела рядом в тот день, когда на Девона напали, но я не была в этом уверена. Спустя какое-то время все туристы-деревенщины кажутся похожими друг на друга.

Трамвай, постукивая, медленно ехал по городу, останавливаясь на разных площадях, в том числе возле главного входа на Главную Аллею. Пол часа спустя я вышла на ближайшей к библиотеке остановке и прошла остаток пути через захудалый квартал.

Ещё не было шести, поэтому я думала, что мне придётся прятаться в туалете до закрытия библиотеки. Но в здание было уже темно, а табличка на двери гласила, что завтра библиотека тоже будет закрыта, чтобы персонал мог провести инвентаризацию. Похоже, мне наконец повезло.

Отмычки в виде палочек были в моём конском хвосте, так что я взломала замок боковой двери и проскользнула в библиотеку. Я прошла вдоль ряда полок, через кладовую и спустилась в подвал, где включила лампу, коснувшись её. Может это было всего лишь моё воображение, но подвал казался каким-то другим, хотя всё выглядело точно так же, как когда я была здесь в последний раз. Раскладушка с помятыми простынями, тихий гул холодильника, металлическая полка, заставленная безделушками, которые имели для меня какое-то значение.

Но чем дольше я рассматривала подвал, тем больше понимала, каким он был маленьким: крошечный, грязный и убогий, просто грустно смотреть. Или, может, мне казалось так теперь. После элегантного гламура особняка Синклеров мои вещи выглядели такими дешёвыми, как сувениры из сувенирных лавок.

Всё же это были мои вещи, купленные на деньги, которые я заработала, выполняя для Мо странные, нелегальные и опасные работы. Я заплатила за них, поэтому собиралась взять их с собой.

Мо уже принёс мой лучший чемодан в особняк, но у меня осталось ещё два. Вероятно, большинство моих вещей поместятся в них. Я не хотела ничего оставлять, но не могла же брести по городу, неся под мышкой раскладушку и мини-холодильник. Ну, вообще-то могла, но это было бы непрактично и неудобно. У меня не было никакого желания тащить раскладушку и холодильник до остановки. А если прибавить ещё два полных чемодана, то водитель зарядит мне тройную цену, прежде чем позволит войти в трамвай.

Я начала складывать в чемодан безделушки с металлической полки. Все сказки и книги о монстрах, которые собрала. Несколько фотографий, когда я была ребёнком и улыбаясь в камеру, пыталась поднять меч моей мамы. Красивый камень, который я нашла, когда мы с мамой некоторое время жили по работе в Эшлэнде. Красивое ожерелье из кристаллов, которое она купила мне в лавке в Сайпресс-Маунтин.

Я была так сосредоточенна на школе, миссиях для Мо и повседневной жизни, что уже долгое время не рассматривала некоторые предметы. С каждым из них были связаны приятные воспоминания, и я улыбалась, складывая их в чемодан. Хотя я в это не верила, но боль от смерти моей мамы со временем немного утихла, поэтому теперь я могла оглянуться назад с меньшей грустью, чем раньше.

Но гнев всё ещё остался, особенно на тех людей, которые её убили.

Как только я сложила безделушки, я перешла к оставшейся одежде. Её было не так много. Убрав джинсы, я потянулась к зимним свитерам… как вдруг этажом выше раздался стук.