— У меня не было случая выяснить это, мистер Лоумас, — спокойно ответила она. — Возможно, я стану настоящей энтузиасткой.

Он неторопливо окинул взглядом ее подтянутую фигурку и длинные стройные ноги:

— Что ж, вы не похожи на рядового бойца спортивного фронта, но мне хотелось бы испытать вас. В худшем случае вы станете восхитительным талисманом, который приносит счастье! Назначим свидание?

Что ж, подумала Клер, сама виновата, он не позволит ей ускользнуть, не на того напала.

— Я приехала сюда работать, мистер Лоумас, сухо ответила она. — Вы не обязаны меня развлекать.

— Я и не предлагал вам развлечение. Ходить на яхте — чертовски тяжелая работа. — Он осушил свой бокал, поставил его на место и поднялся. — Извините, мне пора. В следующий раз приглашу себя на обед. — На его губах играла улыбка, когда он посмотрел на Клер. — Хочу дать вам совет: не позволяйте этому человеку заставлять вас слишком много работать, но я уверен, что вы скоро разберетесь в своих правах. Добрый вечер, мисс Менстон. Увидимся, Стив!

Клер незаметно облегченно вздохнула, когда он вышел тем же способом, как и вошел, — через раздвижные французские окна. И, почувствовав на себе взгляд Стива, постаралась спокойно его встретить.

— Извините, — искренне сказала она. — Мужчины такого типа просто плохо на меня действуют.

— Так я и подумал. — Холлиз окинул ее проницательным взглядом. — Хотя должен сказать, это нечто большее, чем простая антипатия. У меня создалось впечатление, что вы как бы попытались свести старые счеты.

«Не стоит удивляться его интуиции, — подумала Клер. — Если бы он был лишен ее, то не стал бы таким известным писателем».

— Наверное, в каком-то смысле так оно и есть. Но это никак не связано лично с мистером Лоумасом. — Она замолчала в нерешительности, почувствовав его интерес, поскольку не была уверена, что ей хочется продолжать. Клер не только никогда никому не рассказывала о своем отце, но даже себе не позволяла слишком много думать об этом деле в последние годы. Однако не лучше ли все рассказать? Очистить душу и увидеть то, что произошло много лет назад, в правильной перспективе? — Все это случилось довольно давно, медленно начала она, — мне было только четырнадцать. Мой отец был секретарем большой благотворительной организации, с головой ушел в эту работу. Но затем выяснилось, что несколько человек неплохо жили за счет благотворительных фондов, и мой отец был одним из четверых, обвиненных в мошенническом обращении с вверенными им суммами. Этим делом заинтересовался журналист, имевший большое влияние на публику, который печатал свои статьи в одной из крупных центральных газет. По какой-то причине он решил, что мой отец по уши замешан в этом деле, и просто разнес его на кусочки, хотя не располагал никакими доказательствами, которые позволили бы ему вмешаться в ход расследования. В результате — создал клеветническое дело. Позднее с отца сняли все обвинения, но к тому времени ему нанесли непоправимый ущерб. Он потерял большинство друзей, уважение к себе и волю к жизни… по крайней мере, так нам сказали врачи после его смерти. Всего-навсего схватил воспаление легких, когда вышел прогуляться под дождем, однако оно его убило.

— И вы обвиняете в этом того журналиста? — мягко спросил Стив.

Клер вздернула подбородок:

— Кого же мне еще обвинять? Даже после процесса он продолжал высказывать предположения, что отец просто не мог быть невиновным, поскольку он контролировал все счета Возможно, не так виновен, как другие, но явно закрывал на все глаза. Он так убедительно излагал свою точку зрения! Ни к одному слову нельзя было придраться, чтобы обвинить его в клевете. Да мой отец и не стал бы ничего делать, даже если бы было к чему прицепиться. Казалось, он просто ушел в себя.

Возникла непродолжительная пауза, затем Стив спокойно произнес:

— Не могу представить, чтобы его дочь сдалась так легко.

Клер слегка улыбнулась:

— На самом деле, я не такая агрессивная, как вам показалось несколько минут назад. Просто…

— Просто Скотт Лоумас напоминает вам того журналиста, которого вы вините в смерти отца, и возвращает вас в прошлое, — закончил он за нее, поскольку она снова остановилась, подыскивая нужное слово.

Клер с облегчением вздохнула:

— Все выглядит довольно незначительно, когда вот так рассказываешь эту историю, но я ничего не могу с собой поделать.

— Понимаю, — кивнул Стив. — Но ради спасения Скотта должен заметить, что мстительность не относится к числу его отличительных черт. Правда, когда того требуют обстоятельства, он бывает беспощадным, хотя, сделав передачу больше, как правило, не занимается этим материалом. Программа «Беседы с Лоумасом» не проводит расследований, хотя позднее иногда всплывают любопытные факты.

— Вы хотите сказать, что мне пора забыть прошлое, поскольку оно осталось позади?

— Что-то вроде этого. — Внезапно он рассмеялся. — Знаете, вы первая из известных мне женщин, которая реагирует на Скотта подобным образом. И сам он, думаю, никогда не сталкивался с таким обращением. Хотелось бы мне заключить пари. Вы сумели удивить его на пару секунд, а такое случается не часто. Подумайте, сумеете ли продолжать в том же духе?

— Не стану и пытаться, — ответила Клер. — Я взялась за эту работу, потому что она, казалось, обещала мне приятное, спокойное существование, а если начну состязаться в остроумии с таким человеком, как Скотт Лоумас, то моя мечта едва ли осуществится. Во всяком случае, сомневаюсь, что у него сохранится ко мне тот же интерес, теперь, когда он знает, что я всего лишь ваша секретарша.

Холлиз удивленно приподнял брови. Ей показалось, что Стив хочет ей возразить, но вместо этого он пожал плечами, улыбнулся и встал:

— Пора обедать. Пойдемте, пока миссис Брайерз не подумала, что мы потеряли интерес к еде.

Остаток вечера прошел очень приятно. После обеда они устроились в большой, освещенной лампой гостиной и разговаривали, слушали пластинки, дружно восхищались искусством Гилберта и Салливана. Время пролетело незаметно. Клер удивилась, когда пробило десять часов, и миссис Брайерз принесла кофе с бисквитами, чтобы они слегка перекусили перед сном.

— Мы довольно рано расходимся, если не предвидится никаких общественных мероприятий, — объяснил Стив, как бы извиняясь за окончание вечера. — Вы не возражаете?

— Нисколько, — заверила она его. — Я сама не отношусь к совам и обычно рано ложусь спать.

Позднее, в своей комнате, она вспомнила эти слова. Как правило, в этот час Клер ощущала приятную усталость и готова была отойти ко сну. А уж сегодня вечером, после проделанного днем путешествия, усталость должна была бы сказываться еще сильнее. Однако сна не было ни в одном глазу, ее не покидало странное беспокойство. Возможно, подумала она, глядя из окна на залитый лунным светом сад, небольшая прогулка пошла бы ей на пользу.

Клер всей кожей ощутила теплое дуновение ночного воздуха, когда робко вышла через французское окно на террасу. Чтобы никого не потревожить, она пересекла на цыпочках ее каменные плиты и спустилась по ступенькам в сад. Трава, слегка влажная от ночной росы, пружинила под ногами. Клер подошла к забору, окружающему лужайку, и, пройдя через сколоченную из белых планок калитку, оказалась под покровом деревьев.

Здесь было темнее, и все выглядело каким-то мрачным. Непонятные шорохи на земле чуть не заставили ее пожалеть, что она поддалась порыву и вышла из дома в столь поздний час. Где-то жутко заухал филин, и внезапно что-то темное бесшумно пробежало через дорожку у нее под ногами, заставив ее подпрыгнуть от испуга. Но вскоре деревья остались позади, девушка вышла к небольшому живописному пруду, заканчивавшемуся каскадом.

Темная и спокойная вода его сверкала в лунном свете и казалась таинственной. Клер немного постояла, завороженно глядя на серебристое мерцание водопада, прислушиваясь к переливчатому звучанию струй. Внезапно откуда-то подул легкий ветерок, вызвав рябь на спокойной поверхности пруда и покрыв гусиной кожей ее обнаженные руки. Ей стало холодно, и она решила вернуться, но в этот момент заметила уголком глаз маленькую сверкающую точку и почувствовала, как ухнуло ее сердце, когда темная тень отделилась от скрывавшего ее дерева и направилась к ней.