Мэгги машинально перевела взгляд на бутылку. Против воли она обратила внимание на изгиб его губ, на движение горла, когда он сделал глоток.

— Я уже знаю, какой ты потрясающий парень. — Мэгги сказала это искренне, хотя ей было незачем говорить, что она не согласна с остальным описанием его «достоинств».

— Знаешь? — спросил Шон, разглядывая на свет то, что осталось в бутылке.

У Мэгги на миг замерло сердце. Шон впервые проявил неуверенность. Он всегда казался таким уверенным в себе. До сих пор. Что же такое сказала ему ее сестра, когда они так долго беседовали на противоположной стороне газона?

— Послушай, что происходит?

Он по-прежнему не смотрел на нее.

— Ничего особенного. Просто ты, похоже, думаешь, что у женщин, которые мною интересуется, нет мозгов.

Мэгги нахмурилась.

— Я шутила.

— Шутила? — Он бросил на Мэгги мимолетный взгляд, потом снова отвел глаза.

Его вопрос поразил ее. Ведь она сама познакомила его с парой девиц, которым он затем назначал свидания. Пока не сообразила, что ей не нравятся последствия. Теперь она отгоняла от Шона своих одиноких подруг со свирепостью львицы, охраняющей невинных детенышей.

Но у тех женщин наверняка имелись мозги. Это были умные, успешные, хорошенькие женщины. Как и все, кто вызывал у него хотя бы некоторый интерес. Тогда откуда это внезапное беспокойство? Последнее время он не так уж часто назначал кому-то свидания, как она заметила.

Вдруг ей пришло в голову, что, может быть, Шон заинтересовался кем-то всерьез. То, что она не видела его новых знакомых, не означало, что у него никого нет. Возможно, сильные чувства отняли у него уверенность. Ведь именно так и происходит, когда придаешь им большое значение, разве не так?

Она отвернулась, пытаясь перевести дух. Одному Богу было известно, как ей хотелось, чтобы Шон был счастлив, испытал настоящую любовь и добился того, о чем не желал рассказывать. Чтобы у него была женщина, которую он полюбит и которая ответит ему взаимностью. Своя семья. Дети, которые будут в точности похожи на него.

Мэгги желала ему этого.

Но ей было больно, потому что их дружба и близость шли на убыль. Впрочем, она сама уже начинала от него отдаляться.

Мэгги прокашлялась.

— У тебя кто-то появился?

Шону хотелось спросить, имеет ли это для нее значение. Но его язык отказывался задавать такой вопрос. Шон улыбнулся, чтобы снять напряжение.

— У меня?

Она ответила ему улыбкой.

— Да, у тебя, хоть это и может показаться странным. Очень уж быстро ты расстаешься с женщинами.

— Нет, никто у меня не появился, — мягко сказал Шон, с интересом наблюдая за ее реакцией. Чувствует ли она облегчение? Однако по ее лицу ничего нельзя было понять. — Но ведь я нигде себя не рекламировал, и, как это ни забавно, мне это и не нужно. В отличие от некоторых.

Ее улыбка поугасла. Значит, вот в чем дело. Ее сестричка рассказала ему об этом, когда они с глазу на глаз шептались на противоположной стороне газона. Она гордо распрямила плечи и отошла на пару шагов.

— Мне нечего скрывать. Я вполне могла объявить об этом в новостях.

— Ну, так что происходит?

— Если ты разговаривал с Кэт, значит, точно знаешь, что происходит.

— Она сказала, что ты решила найти какого-нибудь бедного, ни о чем не подозревающего отца-одиночку. — Уголок его губ изогнулся в усмешке. — В чем смысл твоей задумки? Хочешь убедиться, что он может быть хорошим отцом, прежде чем свяжешь себя брачными узами?

— Смешно, Шон, очень смешно. Какое тонкое понимание женской психологии! Удивительно, что ты до сих пор не женился.

Уловив в ее голосе резкие нотки, Шон нахмурился. А Мэгги внезапно повернулась и пошла прочь. Он мгновенно догнал ее.

— Не спеши. Лучше объясни мне, потому что я не понимаю.

— Тебе незачем понимать. Ты здесь ни при чем.

— Ни при чем?

Она так резко повернулась, что едва не сбила его с ног. Шон схватил ее за руки, чтобы они оба не упали.

Они обрели равновесие, но Шон не убрал рук. Его хватка лишь немного ослабла. Он рассмеялся.

— У тебя тоже земля закачалась под ногами?

Мэгги почувствовала, как от его прикосновений у нее загорелась кожа и затрепетало сердце. Она взглянула на Шона из-под длинных ресниц. Шон смотрел на нее глубокими, бездонными темными глазами. Он по-прежнему улыбался, и ее румянец стал еще ярче.

Она проглотила слюну, слабо вздохнула и спросила:

— При чем здесь можешь быть ты?

Неужели Мэгги на самом деле не понимает, насколько она ему небезразлична? — подумал Шон. До недавнего времени они флиртовали, и их флирт постепенно начал выходить за рамки обычных приятельских отношений. Заметила ли это Мэгги? Или он просто принимает желаемое за действительное?

Шон решил не рисковать и не спрашивать ее об этом напрямую.

— Мы ведь с тобой друзья, — проговорил он. — Вот в качестве друга я и тревожусь, как бы ты не совершила ошибку. Ведь я же имею на это право?

Мэгги старалась не встречаться с ним взглядом, размышляя, как бы ответить на его вопрос. Она и раньше знала, что ее решение, вероятно, придется ему не по вкусу. Ведь он по-своему заботится о ней, и ее судьба ему небезразлична.

Она никогда не сможет сказать ему правду. Потому что он, судя по всему, немедленно попытается ее остановить, будет спорить из-за каждого шага, а она уже приняла решение.

Шон продолжал тихонько поглаживать ее кожу большими пальцами. Успокаивая, давая ей знать, что он здесь, рядом с ней. Но ему и в голову не приходило, что от его прикосновений Мэгги вовсе не чувствует себя спокойно.

Ее тянуло к нему вот уже несколько месяцев, и она изо всех сил боролась с этим непрошеным чувством. Ей не хотелось соглашаться, что она может воспринимать Шона не только как друга и приятеля. Но ее чувство оказалось таким сильным, что Мэгги испугалась. Испугалась и поняла: она проиграла битву.

Даже теперь, от поглаживаний его пальцев, у нее кипела кровь, горела кожа, учащенно бился пульс. Нет, так нельзя! Она не должна позволять ему касаться ее.

Шон наблюдал за тем, как Мэгги высвобождает запястья. Ему показалось, что она вздрогнула, прежде чем обхватить себя обеими руками, словно отгораживаясь от него. Он нахмурился. И она по-прежнему не хотела смотреть ему в глаза.

Если ей так неприятно, что он дотрагивается до нее, значит, он ошибается в отношении того, что между ними происходит.

Шон нахмурился еще сильнее.

— Тебе незачем обо мне тревожиться, Шон. Я знаю, что делаю. — Мэгги улыбнулась, заставляя себя произносить слова, которые несколько дней репетировала перед зеркалом. — Ты действительно мой друг, и тебе хорошо известно, как я хочу создать семью. Мы столько об этом говорили! По-моему, чем больше детишек, тем веселее. Мне надоела моя одинокая жизнь, и я, между прочим, не молодею. Не хочу ждать до старости, пока найду подходящего парня. — Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — Я наткнулась на этот сайт месяц назад, когда нам нужен был материал о свиданиях. Такой метод знакомства с целью создать семью показался мне разумным. Вот и все.

Он слушал ее речь, не перебивая. Наконец переспросил, качая головой:

— Вот и все?

— О, конечно! — Мэгги все больше нервничала. — В чем, собственно, проблема? С той ночи в номере люкс для молодоженов мы с тобой честно говорили о том, что нравится нам обоим. А для меня самое важное — это семья. Я просто стараюсь что-нибудь для этого сделать, вот и все.

Снова «вот и все». А о нем она даже не думала. Да и с какой стати? Он, безусловно, не производит впечатления мужчины, стремящегося как можно скорее обрести семью. Только недавно позволил себе признать, что и вправду хочет этого. Так каким же образом Мэгги могла узнать о его желании? В конце концов, он держится довольно замкнуто.

— Отлично. — Шон вздохнул и отвел взгляд. — Желаю удачи. Только убедись, что общаешься не с прыщавым юнцом.

Она оставила его колкость без внимания и мягко сказала: