XXVI

На должности подеста в Прато был как ставленник Флоренции Чезаре Петруччи. Такого рода правители городов имеют обыкновение держать ключи от городских ворот при себе, и если случается, особенно в мирное время, что кто-либо из жителей попросит дать ему эти ключи для того, чтобы ночью выйти из города и возвратиться, они в этом никогда не отказывают. Бернардо хорошо знал этот обычай, явился240 до рассвета со стороны Пистойи к городским воротам с гражданами из семейства Паландра и еще сотней вооруженных людей. Его сообщники в городе тоже к этому времени вооружились, и один из них отправился к подеста за ключом под предлогом, будто в город надо войти одному из горожан. Подеста, которому и в голову не могло прийти что-либо подобное, послал слугу с ключами к воротам. Едва тот отошел на несколько шагов от дворца правителя, как заговорщики вырвали у него ключи, отперли ворота и впустили Бернардо с его отрядом. В городе отряд разделился на две части: одна во главе с Сальвестро из Прато заняла цитадель, другая во главе с Бернардо захватила дворец и Чезаре Петруччи со всеми его людьми, которых взяли под стражу. Затем они кликнули клич и пошли по городу, призывая народ к борьбе за свободу. К тому времени уже рассвело, и, услышав шум, многие сбежались на площадь. Узнав, что кем-то захвачены цитадель и дворец правителя, а подеста и все его люди схвачены, они долго не могли понять, отчего все это могло произойти. Восемь граждан, занимавших в Прато самые высокие должности во дворце подеста, собрались, чтобы решить, что теперь делать. Бернардо и его сообщники уже некоторое время бегали по городу, но никто к ним не присоединился. Узнав, что совет Восьми собрался, он явился к ним и объявил о причинах затеянного им дела. Он сказал, что единственное его стремление - освободить их, а также и свое отечество от рабства, доказывал, каким доблестным делом было бы для них взяться за оружие и следовать за ним в этом предприятии, где они обрели бы вечный мир и вечную славу. Напомнил им о былой их свободе и о теперешнем подчиненном положении и убеждал, что к ним наверняка подойдет помощь извне, если только они согласятся продержаться несколько дней против войск, которые может направить, сюда Флоренция. Он утверждал также, что во Флоренции у него есть союзники, которые выступят, как только узнают, что город Прато единодушно последовал за ним.

Речь эта, однако, не произвела ни малейшего впечатления на совет Восьми, который заявил Бернардо, что им неведомо, находится ли Флоренция в свободном или рабском состоянии, не их дело судить об этом, но сами они не желают никакой другой свободы, как служить магистратам, которые управляют Флоренцией, ибо они никогда не терпели от этих магистратов таких обид, чтобы браться против них за оружие. Поэтому они посоветовали ему освободить подеста, очистить город от своих людей и поскорее постараться избежать опасности, которую он навлек на себя своим безрассудством. Бернардо в свою очередь нисколько не смутился от этих слов, а решил испытать, не окажет ли страх на жителей Прато того влияния, какого не сумели оказать призывы. Чтобы хорошенько напугать их, он решил предать смерти Чезаре Петруччи и потому велел вывести его из темницы и повесить под окном дворца. Чезаре уже стоял у окна с петлей на шее, и вот он увидел Бернардо, который торопился с казнью. Он обернулся к нему и сказал: "Бернардо, ты предаешь меня смерти в надежде, что жители Прато последуют за тобой, но сам увидишь, что произойдет совершенно обратное. Ибо их уважение к правителям, которые посылаются сюда флорентийским народом, так глубоко, что жестокое дело, которое ты со мной учиняешь, вызовет к тебе великую ненависть, и ты в конце концов от нее погибнешь. Не смерть моя, а, напротив, жизнь может дать тебе победу, ибо если я прикажу им делать то, что ты найдешь нужным, они охотнее послушаются меня, чем тебя, а так как я буду только исполнителем твоих распоряжений, все твои намерения осуществятся".

У Бернардо особого выбора не было, и совет Чезаре показался ему подходящим. Он велел Чезаре выйти на балкон над самой площадью и приказать народу повиноваться во всем ему, Бернардо. Когда Петруччи сделал то, что ему было велено, его опять отвели в темницу.

XXVII

Между тем слабость заговорщиков всем стала ясна, и многие флорентийцы, проживавшие в Прато, объединились. Среди них находился мессер Джорджо Джинори, родосский рыцарь.241 Он первый оказал вооруженное сопротивление заговорщикам и напал на Бернардо, который сновал по площади, то уговаривая граждан, то угрожая тем, кто не хотел следовать за ним и подчиняться ему. Между Бернардо и многочисленными спутниками мессера Джорджо произошло столкновение, он был ранен и схвачен. После этого нетрудно было освободить подеста и справиться с другими мятежниками: немногочисленные и рассеявшиеся по всему городу, они почти все были схвачены или убиты.

Весть об этом событии дошла до Флоренции сильно преувеличенной; говорили, что Прато захвачен мятежниками, подеста и все его люди перебиты и город полон врагов; Пистойя взялась за оружие, и почти все ее граждане участвуют в этом заговоре. Дворец Синьории тотчас же заполнился гражданами, явившимися обсудить положение вместе с членами правительства. Во Флоренции находился тогда Роберто да Сансеверино, весьма прославленный военачальник. Решено было послать его на место событий с отрядом настолько многочисленным, насколько можно было наспех собрать. Ему поручили подойти как можно ближе к Прато и сообщить во Флоренцию о происходящем, самому же предпринять на месте все, что он найдет возможным и разумным. Роберто едва успел оставить за собой замок Кампи, как навстречу ему попался посланец Чезаре Петруччи, сообщавший, что Бернардо схвачен, его сообщники бежали или убиты и мятеж подавлен. Роберто возвратился во Флоренцию, куда вскоре доставили Бернардо, Его допросили насчет истинных причин его замысла и нашли, что все они крайне неосновательны. Тогда Бернардо заявил, что он поднял этот мятеж, ибо предпочитал лучше умереть во Флоренции, чем жить в изгнании, и хотел, чтобы эта его смерть сопровождалась каким-либо достойным упоминания деянием.