Бесконечны коллекции в отделе этнографии, отражающие жизнь и быт народов островов Индонезии. Разные типы жилищ — украшенные золотом, черной и красной краской, своеобразной архитектуры огромные дома минангкабау; плавучие дома на бамбуковых плотах из Палембанга на Суматре; свайные жилища папуасов из Западного Ириана и т. п.

Всевозможные типы лодок, малайские прау с противовесом (балансиром) и без него, разное оружие, паранги, луки, копья. Духовые трубки даяков с острова Калимантан, длиной метра в два, из которых стреляют маленькими отравленными стрелами с поршнем. Такая «духовая» стрела может лететь метров на 20. Колчаны для отих стрел, фляжки и коробочки для яда.

Особенно поразили меня музыкальные инструменты Явы, образующие целый оркестр — гамелан. Наш экскурсовод, куратор музея, сыграл нам яванскую мелодию на деревянном ударном инструменте типа ксилофона, входящем в гамелан. Чистейший мягкий звук, как звучание хорошего рояля. Есть и металлические, бронзовые инструменты, входящие в гамелан, тоже ударные, а также струнные инструменты, например один, напоминающий цитру.

Как известно, на Центральной Яве были найдены доктором Дюбуа остатки питекантропа, одного из предков современного человека, Homo sapiens. Но в музее оказались только слепки с черепной крышки и с большой берцовой кости питекантропа. Оригиналы ископаемой находки увезены в Европу.

Нельзя рассказать обо всем. Музей открыл нам глаза на старинную высокую культуру Индонезии, задержанную в своем развитии грубой и алчной силой колонизаторов.

Утром, около 9 часов, к Танджунгприоку подошла советская эскадра в составе крейсера «Сенявин» и двух эсминцев, под флагом адмирала Фокина. Все внимание уделяют теперь эскадре. На пристани белые форменки советских моряков. Автобусы с моряками отправляются на экскурсии.

Близится час отхода «Витязя». Накануне вечером мы имели еще одно развлечение. На корабль приехали танцоры. Индонезия славится танцами. Это была группа школьной самодеятельности, шесть девушек и три парня, с ними оркестр — аккордеон и цимбал. Девушки все хорошенькие, стройные; на них узкие длинные юбки, саронги, из красивого батика, поверх которого надет шелковый халат, красный или розовый, перехваченный у пояса тонкой шалью. Красивые высокие прически, у некоторых волосы тоже схвачены шалью. Каждый танец что-нибудь выражает. Наибольший успех имел танец «12 кругов любви». В течение всего танца танцор не касается танцовщицы, лишь в самом конце «кругов любви» партнеры переплетают платки.

Нам понравились поэтические танцы яванских танцовщиц, особенно легкость и грация девушек. Тепло поблагодарив гостей, мы проводили их на пристань. Этими танцами закончилась наша стоянка в Джакарте.

Вытягиваемся на рейд и останавливаемся недалеко от советского танкера «Алатырь». Подходит катер с крейсера «Сенявин» и передает приглашение капитану на завтрак к командующему. Но капитан в городе, заканчивает оформление платежей.

Скоро капитан возвращается на борт. Вот уже выбрали якорь. Постепенно развивая ход, «Витязь» проходит мимо многочисленных судов, ожидающих на рейде захода в порт.

Нас удивляет, как много кораблей плавает под флагом крошечной республики Панама. Этот флаг виден тут, в Индийском океане, пожалуй, чаще, чем флаги других государств. Бывалые люди объясняют, в чем тут дело. В США судовладельцы должны платить большой налог на судно. В Панаме налог очень незначительный и, что еще важнее, там нет профсоюзов, эксплуатация судовладельцами судовых команд ничем не ограничена. Поэтому многие американские владельцы кораблей регистрируют свои суда в Панаме и плавают под панамским флагом.

День закончился эффектно. Часов в 11 вечера проходим мимо острова Кракатау и любуемся извержением вулкана Анак Кракатау. Но об этом уже было рассказано в предыдущей главе.

Перед нами стояли теперь следующие задачи: закончить исследования в районе Зондской впадины — ее западной части, лежащей против южной оконечности острова Суматра (Суматранская впадина), а затем провести детальные исследования в восточной части Индийского океана, от берегов Явы до широты южной оконечности Австралии.

У выхода из Зондского пролива и между впадиной и берегом Суматры на небольших глубинах, порядка 300–600 метров, были проведены траления, которые принесли богатый и интересный зоологический материал. Опять много погонофор, есть и новые виды их, много всевозможных иглокожих, моллюсков, полихет.

В самой Суматранской впадине были проведены сборы биологического и геологического материала, взяты пробы для химических исследований воды и грунтов и, конечно, провели весь комплекс гидрологических наблюдений. Все эти данные должны дополнить результаты исследований, проведенных в яванской части Зондской впадины (Яванская впадина). Хотя полная обработка всех данных — дело долгое, но уже сразу можно было сказать, что и Зондская впадина, как и все изученные «Витязем» глубоководные впадины Тихого океана (Курило-Камчатская, Тонга, Кермадек и др.), не представляет собой застойной ямы с неподвижными водами, а хорошо промывается и горизонтальными течениями, и вертикальной циркуляцией и что водные массы в ней обмениваются с достаточной интенсивностью. К этому вопросу приходится постоянно возвращаться в связи с непрекращающимися на западе высказываниями об использовании глубоководных впадин как мест захоронения радиоактивных отходов. Наличие обмена вод заставляет отвергать идею использования впадин в качестве кладбища радиоактивных отбросов.

Оживленные дебаты на Совете экспедиции вызвало обсуждение вопроса о том, как лучше проложить длинный, почти в 2000 миль, разрез на юг. После горячих споров был принят, с нашей точки зрения, наиболее целесообразный вариант. Мы идем на юг по 100° восточной долготы. Дойдя До 16° южной широты, поворачиваем на восток и идем по этой параллели до 105° восточной долготы, где снова поворачиваем на юг. Все наши передвижения в широтном направлении (восток — запад) в течение всей экспедиции планируются по параллели 16° южной широты. Таким путем мы в итоге получим длинный разрез через весь Индийский океан по широте 16° южной наряду с серией разрезов в меридиональном направлении (север — юг).

Дойдя по 105-му меридиану до 23° южной широть., снова поворачиваем к востоку и спускаемся вдоль берегов Австралии до порта Фримантл. В задачи этого разреза входит, в частности, детальное изучение западно-австралийского течения, поднимающегося с юга на север вдоль берегов западной Австралии.

Возвращаться на север будем по 90-му меридиану восточной долготы. Это будет очень длинный путь, прямой разрез с юга на север, первый из серии разрезов через центральную часть Индийского океана. На этих двух разрезах к югу и обратно намечено свыше 50 станций, в том числе несколько суточных буйковых станций для изучения глубинных течений. Такое длинное плавание, общей протяженностью около 4000 миль и продолжительностью не менее полутора месяцев, не может быть совершено без снабжения по пути пресной водой, топливом и свежей провизией. Единственный порт, который лежит у нас на пути — Фримантл, главный порт Западной Австралии.

Мы плыли, постепенно подаваясь к югу, удаляясь от экватора, и погода становилась все прохладнее и прохладт е. Все время дул ветерок, преимущественно юго-восточный, силой в 4–5 баллов. Мы уже вступили в зону пассатных ветров. Переходили от станции к станции, выполняли намеченные по плану работы, на судне шла размеренная трудовая, как будто однообразная жизнь экспедиции. Накапливались данные по химии, температуре, солености воды и другим сторонам изучения моря — длинные ряды цифр, которые оживут лишь после того, как они будут обработаны, внесены различные поправки и данные нанесены на графики, на карты. Тогда эти карты откроют увлекательный мир перемещения огромных водных масс, которые приобрели свои характерные черты где-нибудь на поверхности жаркого Аравийского моря или в холодных просторах Антарктики, спустились на глубины и обнаруживают себя в виде прослойки или языка воды, обладающей характерными качествами, в районе какой-нибудь конвергенции или дивергенции. Редкий день не приносит чего-нибудь нового и интересного в научном отношении.