Крупную рыбу местные рыбаки добывают в открытом море, у края шельфа, применяя трэллинг, дорожку, на ходу быстро идущего ору. Лески с наживленными крючками привязывают к жердям, выставленным за борт. Ловят и на донный ярус, и на уду, и жаберными сетями, которые ставят поперек движения рыбы.

В последние годы появились моторизованные суда. Объединенная японо-цейлонская компания ловит тунца в океане, применяя тунцовый ярус. В 1957 году одно такое судно выловило более 112 тысяч фунтов рыбы. За последнее десятилетие цейлонское правительство приобрело несколько траулеров, которые дают уже около 5 % национального улова.

Цейлон издревле славится своим жемчугом. Знаменитый жемчужный промысел Цейлона основан на одном виде жемчужницы — моллюске Pinctada (или Pteria) vulgaris. Промысел ведется в заливе Манар, на севере острова. Традиционный метод дрбычи жемчужницы — ныряние с лодок, стоящих на якоре. Большинство ныряльщиков за жемчугом прибывают на период промысла из Индии и других стран Аравийского моря.

С 1958 года начали производить опыты по сбору жемчужниц драгированием. Этот метод оказался успешнее и дешевле, и, как думают работники рыбохозяйственной станции, ныряние, применявшееся тысячелетиями, вряд ли сохранится в будущем. Высказывались опасения, что драгирование нарушит нормальные условия в грунте промысловых банок, необходимые для развития жемчужниц, ио при правильной организации дела эти опасения, по-видимому, неосновательны.

Добыча жемчуга в последние десятилетия падает. Причины этому разные; играют, вероятно, роль и занос банок песком, и хищные рыбы, и разные вредители, и болезни моллюсков. Цены на природный жемчуг снижаются. Тут имеет значение и конкуренция с искусственным жемчугом, для изготовления которого применяется так называемая жемчужная эссенция, приготовляемая из чешуи мелких рыб — уклейки, сельди, сардины. В последние годы на рынок поступает большое количество жемчуга, получаемого в специальных жемчужных хозяйствах Японии по методу японского зоолога Митсукури: шарики из перламутра зашиваются в мантию молодых жемчужниц Pteria, которых содержат в садках, в море. Через 7 лет получают выросшие жемчужины.

Я, конечно, не мог удержаться от соблазна посетить зоопарк. Звери, зоопарки — это моя слабость. Если не приходится видеть зверей в природе, то хоть посмотреть их в зоологическом саду. Зоопарк в Коломбо большой, хороший. Особенное впечатление произвел на меня молодой шестимесячный горилленок, крепыш, с мордочкой очень человеческой, с толстыми выпяченными губами. Он выкидывал всякие акробатические фокусы, висел на одной руке, одной ноге, прыгал, садился — словом не знал, что придумать, видя, чтонанего смотрят.

Два орангутанга, самец и самка, медлительные, спокойные, «почти люди», протягивали длинные руки, прося подачку. И стремительные, молниеносные в своих прыжках и полетах гиббоны. Очень хороши тапиры, гладкие, сытые. Я любовался на всяких цейлонских и индийских оленей. Большой, массивный самбур (Ruse unicolor); низенький, длинный «лающий олень» (Muntiacus muntjac), знаменитый по охотничьим индийским рассказам, который своим «лаем» предупреждает население джунглей о приближении тигра; и совсем миниатюрный, крохотный «мышиный» оленек (Moshiola татгпа), безрогий, веселый, подвижной забияка, и с ним детеныш. Представьте себе оленя, которого можно поставить на ладонь!

Множество змей в естественной обстановке, среди богатой растительности. Огромные, почти 5-метровые королевские кобры, питающиеся змеями, питонами и кобрами; огромные сетчатые питоны, толщиной не менее 20 сантиметров. Узкие, длинные ядовитые древесные зеленые змеи, почти неразличимые среди листвы.

В саду много разных слонов — лопоухие огромные африканские, индийские, небольшие цейлонские слоны.

В пять часов вечера, перед закрытием сада, слоны дали представление. Это было обычное цирковое зрелище. Но я испытывал истинное удовольствие, когда на открытой лужайке, окруженной амфитеатром простых деревянных скамеек, заполненных сияющими, черноглазыми, смуглыми ребятишками, группа из семи слонов, больших и малых, показывала свою программу. Люди не вмешивались в исполнение. Всем командовал большой, старший слон, играя на дудке. Слоны выкидывали всякие штуки, становились на табуретки на две ноги, танцевали, качались, маршировали, все по команде старшего слона и под неудержимый хохот и визг и искрящуюся радость маленьких темнокожих зрителей.

Дни пашей стоянки в Коломбо подходят к концу. Корабельные цистерны уже залиты пресной водой. Шаланды все время подвозят ящики со свежими овощами, тропическими фруктами и прочей провизией. Нашим снабжением занимается морской агент, товарищ Перкович, представитель польской морской компании.

За зто время мы уже осмотрели все интересное в Коломбо и его окрестностях. На завтра назначен отход. А сегодня вечером наш посол устраивает официальный прием.

В резиденции посла собираются гости с «Витязя» и ученые Цейлона — наш друг профессор Куларатнам, декан университета профессор де Сильва, декан медицинского факультета и другие профессора. Гости приехали с женами.

Сингальские и тамильские дамы одеты в красивые сари из дорогих тканей.

Меня разыскал и приветствовал профессор фармакологии медицинского факультета Бибили. Он недавно вернулся из СССР, жил в Москве, Ленинграде, Ташкенте. Передает привет от ленинградского фармаколога, профессора С. В. Аничкова, моего близкого друга. Показывает фотографию, где они вместе с Сергеем Викторовичем сидят в его кабинете. Профессору Бибили очень понравились Ленинград и Ташкент, только было холодно в Ленинграде. Приятно тут, на Цейлоне, получить свежий привет из Ленинграда.

Вечер прошел в теплой, дружеской атмосфере. Передовые цейлонские ученые знают, что гости из Советского Союза — их друзья, которые сочувствуют их борьбе за свободу и национальную культурную и экономическую независимость. Было много интересных бесед.

Профессор Бибили пригласил прокатиться в его машине по вечернему Коломбо. Небольшой компанией мы поехали в «Моунт Лавиния» — отель на берегу океана, километрах в 12 от города. Дорога идет сперва по длинной главной улице Коломбо, потом по пригородам и садам. «Моунт Лавиния» очень дорогой отель, комната стоит 30–50 pynnii в день.

Рядом с отелем песчаный пляж, около которого ютится бедная рыбацкая деревушка. На пляж вытащены рыбачьи лодки — узкие парусные ору. Лежат и беспарусные, весельные лодки. Поздно вечером простились на пристани для катеров и шлюпок, где нас ждала наша милая широкобортная, пузатая дорка с «Витязя».

5 января. Сегодня уходим. В 10 часов утра прибыл лоцман. Лоцманский катер отдает швартов с бочек, и мы начинаем медленно двигаться к воротам порта. Набирая ход, «Витязь» прошел мимо лоцманской вышки на островке, через ворота с двумя башенками-маяками и вышел в открытое море. Идем, огибая остров, к юго-востоку, чтобы выйти на начало нашего разреза.

Прощай, Цейлон, «жемчужина Индийского океана»!