— Грег сказал, что слышал, как ты выходила прошлой ночью, поэтому он лег спать. Понял, что тебе нужно побыть одной. Он думает, что ты вернулась и заснула на диване. Тебя отнес туда Морис. Тебе повезло. Нам не нужно, чтобы Грег что-то подозревал. Не сейчас.

Я забыла о Греге! Я вообще не беспокоюсь о нем.

— Эйс, — Я поворачиваюсь к Бьянке. — Он что-то сказал?

— Он не хотел уходить, но я заставила его.

— Он вернется?

— Я более чем уверена в этом.

Я встаю.

— Мне нужно его увидеть. Я должна поговорить с ним. Прошло столько времени. Мне надо знать, что случилось.

Она со стоном прижимает пальцы к вискам.

— Думаешь, это мудро?

Я перестаю метаться по комнате и хмурюсь.

— Бьянка, мы говорим об Эйсе. Отце моего ребенка.

— И он не изменился, Лондон! — она резко поднимается. Ее щеки краснеют смущаясь, когда она понимает, насколько громкими получились ее слова. — Эйс... я безумно люблю его, но он не изменился. Вот почему я написала тебе — чтобы ты была готова. Я хочу, чтобы ты все хорошо взвесила и поняла, насколько тебе хорошо сейчас... без него. Ты действительно готова бросить все это ради неизвестного будущего с Эйсом?

С ужасом на лице я делаю шаг назад.

— Как ты можешь так говорить? — чуть слышно шепчу я. — Он пропал на три года, Бьянка. Мы думали, что он мертв. Мы столько горевали. Мы должны быть рады, что он жив!

— Я знаю! — Она делает шаг вперед, и кладет руки мне на плечи. — Но это касается не только тебя, Лондон, но и Эйдена. Он должен знать настоящего отца, но боюсь, что сейчас это смутит его. Ведь уже бывало, что он называл Грега отцом. Я не говорила этого Эйсу, но если он узнает об этом, то разозлится. А я не хочу, чтобы он поднимал скандал, когда все идет так гладко. Лучше поговорить с Эйсом... Он тоже этого хочет, и не уйдет, пока не получит шанс. Но будь мудра в своих решениях. Хорошо?

— Хорошо, — быстро отвечаю я. Но знаю, что все будет не так. Рядом с Эйсом Кроу я не могу думать рационально. Он украл мое дыхание прошлой ночью. Я помню, что, увидев его, я потеряла себя. Увидев его, я хотела коснуться его... любить его. Любить каждую часть его великолепного тела.

— О чем думаешь? — спрашивает Бьянка.

— Как связаться с ним?

— Он вернется, когда Грег уйдет...

— Так скоро?

— Эйдена здесь нет. Он это знает, и Грега тоже не будет. Он хочет, чтобы ты была одна. Никаких отвлекающих факторов. Это же Эйс. — Она смеется, и смотрит на время на серебряных часах фирмы «Майкл Корс». — Дерьмо. Мне пора идти. У меня вылет в час. Сегодняшнее шоу. — Она подходит к двери, но, прежде чем открыть ее, оглядывается. — Будь осторожна, Лондон. Тогда Эйс хотел измениться, но тогда не сейчас. Он хочет чего-то, и я не знаю его мыслей. Но ты и я, мы обе знаем, что у Эйса всегда есть план. И его всегда манили запрещенные вещи.

Я прижимаю пальцы к своим онемевшим губам, наблюдая, как Бьянка распахивает дверь и спускается по лестнице. Она о чем-то говорит с Грегом и затем я слышу звук закрывшейся двери. Ошарашено сажусь на кровать, глядя на полированные половицы.

Через пару минут входит Грег и машет рукой, чтобы привлечь мое внимание.

— Ты не говорила, что Бьянка заедет, — он засовывает пальцы в передние карманы и улыбается. — Разве ее шоу или что там должно быть, не сегодня?

— Э–э... да. Я не знала о визите. Она хотела удивить Эйдена.

— Дорогая, — он идет ко мне и обнимает. — Ты в порядке? Ты не ложилась прошлой ночью.

— Да. Все нормально. Я смотрела фильм и заснула. Мелодраму.

Он смеется и целует меня в лоб.

— Ты же знаешь, я не люблю спать без тебя.

Я улыбаюсь, но моя улыбка отстраненная.

— Ну..., — он смотрит на свои часы, — мне пора. Надо быть на работе через 30 минут. Время — тот еще западлист.

— Верно. — Я заставляю себя смеяться. Грег целует меня в щеку, а я следую за ним. На кухне он берет свой пиджак, а затем еще раз целует меня в губы, прежде чем исчезнуть за дверью.

Как только я слышу шум двигателя джипа Грега и звук закрывающихся гаражных ворот, я тяжело вздыхаю и облокачиваюсь о стену. В голове тысячи мыслей. Дабы хоть как-то отвлечься, иду и наливаю себе воды в стакан.

— Хорошо, — шепчу я себе. — Я должна быть готова.

Не знаю, когда он появится и не знаю, чего он хочет... и что произойдет. Но я слабею перед ним. Всегда была. Я боюсь вновь увидеть его. А если он решит, что я изменилась? Что, если он готов двигаться дальше? Что, если он вернулся лишь затем, чтобы сказать, что жив, но мы больше не можем быть вместе?

Я вздыхаю и смотрю в окно напротив. Чудесный день. Ветренный. Солнце заставляет воду искриться под своими лучами. Мне нравится здесь. Здесь я познала умиротворение. Мне нужно было оказаться как можно дальше от Вирджинии и Нью-Йорка. Я должна была начать все сначала, и часть меня рада, что я это сделала, но другая... все еще тоскует о прошлом.

Неподалеку звучит шорох тихих шагов, и я вырываюсь из своих мыслей. Начинаю поворачиваться к идущему, но его голос заставляет меня замереть.

— То, как он говорит с тобой... как целует тебя... мне не нравится. — Этот голос, глубокий и знакомый, застает меня врасплох. В моих глазах удивление, но из-за волос, спадающих на лицо, этого не видно. Я хватаюсь за край столешницы. Боже, я думала, у меня будет больше времени, чтобы подготовиться к встрече. Нужно собраться.

Но нет.

Вот и он.

Позади меня.

Дерьмо.

— Посмотри на меня, Лондон. — Я хочу бежать, сделать хоть что-то, но мое тело отказывается повиноваться мне.

— П-почему ты здесь, Эйс? — шепчу я.

— А почему я не должен быть здесь? — Сквозь гул в ушах я слышу, как он подходит. — Повернись и посмотри на меня, Красная.

— Эйс, — выдыхаю я его имя и закрываю глаза. Мне плохо. Я нахожу силы развернуться, но не открываю глаз.

— Посмотри на меня.

— Я боюсь…

— Чего?

— Что ты снова уйдешь... исчезнешь... Мне кажется, я сошла с ума.

— Ты не сошла с ума. И я не исчезну, — его голос звучит так реально. — Не беспокойся. Если уйду я, то я заберу тебя с собой. Вчера вечером я был слишком щедр.

— Значит, я действительно видела тебя на пляже. — Я медленно открываю глаза, и совершенно неожиданно вижу его в трех шагах от себя. Я быстро моргаю, мои ноги подгибаются и я наваливаюсь на столешницу. — Как ты сюда попал?

— Дверь была открыта. — Эйс разглядывает меня. Я жду, что он заговорит, но он не делает этого. Вместо этого мужчина подходит и гладит мою щеку. Его глаза полны боли. — Они совсем не изменились, — бормочет он.

— Что?

— Твои глаза. Ты. Ты все еще чертовски красива.

Я не могу произнести ни слова и еще больше вжимаюсь в столешницу. Эйс и не думает отступать. Он берет мое лицо обеими руками, и на мои глаза наворачиваются слезы.

Эйс хмурится:

— Не плачь... Пожалуйста. Не надо.

Я пытаюсь отстраниться, но он не отпускает меня. Я плачу. Я столько месяцев, лет, думала, что он мертв. Я думала, что человек, которого я любила, ушел навсегда.

— Почему ты плачешь?

Я смотрю на него и вновь вижу в его глазах невысказанную боль. Я причиняю ему боль… МОИ слезы причиняют ему боль.

Черт возьми, Лондон. Прекрати! Он здесь. Он вернулся. Забудь обо всем и насладись этим моментом!

— Я просто... не могу в это поверить. Я думала, мы все думали...

Эйс поглаживает мое лицо большими пальцами.

— Я расскажу тебе обо всем, что произошло после твоего ухода.

Я смотрю в его колдовские глаза.

— Когда?

— Позже. Не сейчас. — Он опускает руку, и неожиданно прижимает меня к себе, затем берет мою ногу и кладет ее себе на талию. То же самое он делает с другой ногой, усаживая меня на столешницу. Резкий выдох срывается с моих губ; мое сердце грохочет. Я ошеломлена, но не останавливаю его.

— Годы, Лондон. — Его голос похож на рычание. Эротическое. Дразнящее. Он раздвигает мои ноги, пробираясь к центру. — Слишком долго.

Меня наполняет жар, когда я чувствую давление его члена. Я знаю, что это неправильно, но не могу остановить его. Он наклоняется, и припадает губами к моей шею. Со стоном откидываю голову назад, и он зарывается одной рукой в мои волосы, а второй все еще придерживает мое бедро. Эйс притягивает меня к себе, вжимаясь напряженным членом в меня.

Я теряюсь, когда он пробует меня на вкус. Теряюсь в том, как он стонет, как он боится за меня. И как я боюсь за него. Мое лоно пульсирует от желания. Вцепившись в его пиджак, я тяну Эйса на себя.

— Я скучал по тебе, Красная. Скучал как ни по кому другому в этом мире. — Его толчок грубее и наслаждение волной прокатывается от моего живота к влагалищу. Но за миг до того, как я готова отдаться ему, мой взгляд падает на фотографию на стене.

Я и Эйден. Мы улыбаемся. Свободные от мирской суеты.

Эйден...

— Черт, Эйс... подожди, — тяжело дышу и пытаюсь его оттолкнуть. Он замирает и хмурится. — Я... я не могу.

— О чем ты?

— Я не могу сделать это здесь... Не тогда, когда знаю, что ждет меня, после твоего ухода.

— Я уже говорил тебе. Я не уйду. Я пришел за тобой.

Я качаю головой.

— Но… — Мое сердце воет от боли, но я продолжаю. — Грег... заботился обо мне. Обо мне и Эйдене. Я не могу предать его, не так.

— Лондон, — голос Эйса раздраженный. — Я здесь из-за тебя и ребенка, о котором недавно узнал. Какого хрена я должен беспокоиться о каком-то там Греге?

Я спрыгиваю со столешницы, гнев накрывает меня.

— Ты не можешь ничего ему дать, а я могу! Я забочусь о нем. Возможно это и сумасшествие, но я люблю его. А ты исчез! — Эйс пытается сохранять невозмутимое выражение лица, но я знаю, что причинила ему боль.

Мне все равно.

Безразлично!

Я должна думать о будущем моего ребенка. О его счастье. Ведь это касается не только меня. Нужно делать то, что будет хорошо для него, как сказала Бьянка.

— Эйс, ты не можешь просто прийти сюда и требовать что-то! Ты не можешь вернуться и думать, что все встанет на свои места. Это уже не твой мир. Это не Нью-Йорк. Это долгих три года, после которых я нашла силы жить дальше. У меня есть ребенок, твой ребенок, о котором я должна думать в первую очередь. Сейчас он главный для меня. Не ты, Эйс.

— Ты обвиняешь меня в исчезновении, на которое я не мог повлиять?