— Цыпилма, ты хорошо знаешь историю?

— Умеренно…

— То есть никак.

Я промолчала. Ну у кого-то проблемы с грамотностью, а у меня — с датами. Это, наверное, врожденное. Еще бы кто объяснил это нашему историку…

Но Мадам завела речь вовсе не о датах — о событиях полувековой давности, когда она сама только-только закончила Школу.

— В те дни вовсю критиковали устаревший институт пророчеств — ведь другие государства давно от него отказались — и ничего, живут и процветают. А у нас и точность предсказаний падает, и подготовка молодых пифий доверия не внушает. Да и о продажности оракулов просто легенды ходили… Словом, велась крупномасштабная кампания против предсказателей.

Она сделала паузу и закончила тоном, каким старухи обычно вещают о своих тяжелых многочисленных болезнях — и скорбным и гордым одновременно:

— Вот с чего мы начинали…

— И, — она повела рукой, — посмотри, чего мы добились!

Я машинально оглядела традиционно темный класс предсказаний. Множество оплывающих свечей, сероватый дымок над тлеющей жаровней; полукруглые ряды сидений тают в темноте.

— Сейчас начинается то же самое, — сказала Главная.

От неожиданности я обрела свой обычный дар речи — довольно скудный дар.

— В смысле?! — спросила я.

— История развивается по спирали. Вот и мы возвращаемся к тому, с чего начали… А, вижу, газет ты тоже не читаешь!

Не читаю. Но сейчас вспомнила, как Сара иногда от злости аж комкает газету, вопит возмущенно: "Нет, вы поглядите, что этот придурок пишет! Что мы — просто чокнутые дурочки, несем всякий бред, а люди нам верят… Что мы — живое суеверие!" " Не мусори в комнате, — обычно говорит ей Ольга, — и всякую фигню не читай".

— Президент, как может, защищает нас от нападок, но противники делают из мухи слона, играют на наших временных трудностях…

— …трудностях… — глубокомысленным эхом отозвалась я.

Главная смотрела на меня, не мигая. Старая, мудрая, грозная… змея.

— Ты же знаешь, Цыпилма… надеюсь, что знаешь, что принятие важнейших решений проходит через парламент, а потом — через Большое Пророчество? А то и только через одно Пророчество?

— Угу.

— И знаешь, что состоит он из тринадцати пар пифий-оракулов?

— Угу.

— Так вот, — Главная легко, как-то призрачно вздохнула. — У нас скоро не наберется тринадцати Истинных пифий.

— Тебе сказали? — Брель, сняв пиджак, закатывал рукава рубашки. Точно собирался из меня предсказание выбивать.

— Про тринадцать? Сказали.

Я разглядывала его руки. Довольно загорелые, сильные. На широком запястье — дорогие металлические часы.

— А правда, что Истинных стало очень мало рождаться, не как раньше?

— Вполне возможно. А еще поговаривают, — Оракул быстро взглянул на меня, словно хотел увидеть впечатление от своих слов, — что методы обучения пифий устарели. Наставники ШП просто уже не могут обнаружить истинный дар. Это доказывает и твой случай — ведь твое рождение произошло чисто случайно. Три Истинных на целую Школу… прости, без Далии уже две… — это очень, это слишком мало. Да и молодежь неохотно пробуется в предсказатели. Престиж этой профессии, нашей профессии падает.

Брель присел на площадку со мной рядом, обхватив согнутое колено сцепленными пальцами. Дорогая ткань брюк обтянула мышцы. Не похоже, что Оракул качается на тренажерах, но он такой… спортивный. Бегает, наверно.

— Мадам сказала, что мне, возможно, придется участвовать в Большом Пророчестве. Потому что многие истинные такие старые, что вот-вот…

— Если в нем все-таки возникнет необходимость — придется.

— Но я же еще несовершенноле-етняя! — жалобно проблеяла я. — И у меня опыта никакого!

— Это, конечно, не радует, но пока у нас нет под рукой склада совершеннолетних Истинных.

Казалось, что Оракул подсмеивается надо мной, но Брель смотрел серьезно.

— Не расстраивайся так и ничего не бойся. Вряд ли твой голос будет в Пророчестве решающим. Ты просто будешь делать то, чему тебя учили.

— Угу, — пробормотала я. — Вот заблужусь в вашем… пространстве вариантов и не найду дороги назад.

Брель едва заметно улыбнулся:

— Я помогу тебе.

— В смысле? — Я открыла рот от изумления. — Вы что, в Большом Пророчестве будете работать со мной?

— Да.

— А как же Лора? Она ведь Главная Государственная…

Оракул перебил меня:

— Я помню ее должность, спасибо. У меня есть заместитель, который уже не раз работал с Лорой — во время моего отпуска, например. Думаю, они прекрасно справятся в паре. А тебе…

Он рассматривал меня задумчиво:

— …тебе нужна будет помощь. Сегодня мы переходим к выбору вариантов. Ты будешь учиться слышать меня и выбирать именно тот ответ, что нам нужен.

Какое-то натаскивание щенка на поиск потерянной вещи! Не нравится мне это. Неправильно все. Но посмотрев на непреклонно-сосредоточенные лица Бреля и Мадам, наблюдавшей за нами с первого ряда, я смирилась. Ну, раз это входит в программу стандартного обучения истинной…

Все равно я упрямо отворачивала лицо от ползущего на меня знакомого аромата снадобий. Ворчала:

— Раз вы знаете, какой ответ нужен, и пророчествовали бы сами тогда! На что вам пифия, если вы и сами все у нас умеете и знаете! Просто гибрид какой-то, а не оракул!

— Что там еще такое, Цыпилма? — раздраженно рыкнула Мадам. — Собираемся заниматься или будем и дальше болтать?

— Собираемся-собираемся, — пробурчала я. Перед тем как закрыть глаза, бросила взгляд на стоявшего надо мной Бреля. Тот глядел перед собой, губы плотно сжаты, челюсти стиснуты. На скулах — красные пятна. Ну вот и я сподобилась вывести ГГО из себя…

…Я легонько обвилась вокруг красной толстой нити предсказания, потянула наружу из запутанных узоров возможностей, пронизывающих пространство еще несбывшегося. Вытянуть, показать — чтобы вопрос зацепился за ответ, чтобы завязался узел начала и следствия…

Мягкая прохлада обвеяла мне щеку. Я оглянулась — мимо меня скользнула серая тень Оракула. Он был почти прозрачен, а так — совершенно такой же как в действительности. Шел, заложив руки в карманы, задумчиво разглядывая пересечения нитей. Я, на время оставив свою, с любопытством двинулась следом. Оракул иногда останавливался, а то и присаживался на корточки, изучая узлы событий, связывающие это предсказание с дальнейшими событиями. Недовольно качал головой и снова шел дальше.

Остановился наконец и повернулся ко мне. Ждал. Я подошла, с сомнением разглядывая нить, возле которой он стоял. Тонкая, бесцветная, прочерченная линиями стрый — вот-вот порвется. Нет. Неправильно. Не надежно. Практически невозможно.

Оракул вновь показал на выбранное пророчество. Я качнула головой и пошла к своему. Нити рябили у меня перед глазами, туго натягивались, вибрировали, разноцветные узлы-клубки событий путались, кружились и выскакивали из-под ног, так что я то и дело спотыкалась. Казалась, я иду по зыбкому покачивающемуся болоту, еще шаг — и провалишься, утонешь в несбыточном… Я начала придерживаться за нити — они резали ладони в кровь или просто обжигали — то жаром, то холодом. Когда я оглянулась, обнаружила, что не так уж далеко отошла от Оракула — точно бродила в трех соснах и все время выходила на него. Он стоял, руки в карманах — вроде бы ничего не делал, только глядел на меня, но я вдруг поняла — это он меня не пускает!

Я вновь повернулась к нему спиной и упрямо потопала вперед — назад к моему предсказанию. Нити дрожали и путались, заграждали мне дорогу, словно деревья в зловещем лесу. Я подняла руки и начала ломать их, рвать ногтями, продираться сквозь.

А за спиной у меня застыл мой оракул…

Вынырнув из транса, я повернула голову, привычно ожидая увидеть рядом с собой Сергея.

Его не было.

Оракул стоял неподалеку — ко мне в профиль, аккуратно перекинув через руки пиджак. Негромко разговаривал с Главной.