Миновав еще один переулок, он свернул на усаженную деревьями аллею. Остановился, затем пошел шагом, переводя дыхание. Рука потянулась к револьверу.

Он тоже исчез…

Должно быть, выпал из кармана где-то там, в переулке. Оставалось только надеяться, что преследователи не найдут его и не узнают, что он безоружен.

Кто-то сзади пересек улицу, и Том завернул в переулок… Тупик!

Он повернул назад и пошел вверх по улице, но они уже приближались, вытягиваясь в цепь, наступая на него. Путь ему преградила низкая изгородь, и Том почувствовал запах мокрого угольного дыма. Затем увидел вагоны — совсем близко. Впереди стоял паровоз, задумчиво пыхтя в ожидании своего часа. Шанаги легко перепрыгнул через изгородь, съехал вниз по насыпи и скрылся в темноте.

Раздался протяжный гудок, паровоз запыхтел решительней и тронулся. Кто-то выстрелил, и пуля срикошетила от уходящего вагона.

Том нырнул под соседние вагоны и увидел перед собой медленно набирающий скорость состав. Он побежал, уцепился за конец лестницы, подбросил себя вверх и перевалился через борт открытого вагона.

Поезд пошел быстрее.

Сзади слышались крики. Преследователи искали его. Задыхаясь, он сел и оперся спиной о борт вагона.

Боже, как он устал!

Паровоз засвистел, Том взглянул вверх и увидел проносившиеся крыши зданий. Дождь пошел сильнее.

Шанаги проснулся и тихо лежал, не открывая глаз. Мирно журчал ручей, птицы заливались на все голоса. Ему пришло в голову, что он ничего не знает о птицах.

Наконец, потянувшись, Том сел, обхватил руками колени и огляделся. Он не знал, что утро может быть таким упоительно прекрасным… Нет, знал. Мальчишкой ему приходилось ходить на верхние пастбища, чтобы забрать лошадей. В Ирландии тоже выпадали такие утра.

Он встал и подошел к ручью. Сняв рубашку, вымылся по пояс в холодной воде, получив большое удовольствие. Затем скатал одеяла и, найдя несколько тлеющих углей, раздул костер. Быстро управившись с завтраком, еще раз осмотрел оружие. Револьвер оказался хороший и явно новый. А кстати, чьи же у него вещи? Том нацепил оружейный пояс с кобурой, попробовал несколько раз выхватить револьвер, заодно проверил его балансировку. Она показалась ему превосходной.

Теперь надо было подумать о том, как вернуться в Нью-Йорк. Прежде всего следовало выйти к железной дороге и добраться до города, водонапорной башни — или до любого другого места, где останавливается поезд. Ему необходимо вернуться: он нужен Моррисси. Но подойдя к свернутой скатке одеял, Том вдруг уселся рядом с нею на землю. Проклятье, как же здесь хорошо! Только тишина и покой. После опасной и сумбурной жизни, которую он вел…

Цокот копыт вернул Тома к действительности. Какой-то момент он сидел, вслушиваясь в давно забытые звуки, потом все-таки встал, спрятал скатку за дерево и прислонил ружье к стволу. Револьвер прикрыл пиджаком.

Шанаги подошел к костру. Теперь он хотя бы сможет узнать, где находится и как далеко ближайший город.

Четверо спускались по склону холма к ручью. Трое ехали сбившись в кучу, четвертый на серой лошади держался позади.

— Эй! — крикнул один из них. — Там чей-то лагерь.

Путники пересекли ручей и остановились в двадцати футах от него.

— Погляди-ка, — сказал другой, — новичок-пилигрим.

— Здравствуйте, — приветствовал их Том, — видите ли…

— Это ирландский пилигрим, — добавил третий. — Надо же такому случиться!

Трое оказались примерно одного возраста с Томом. Четвертый — чуть постарше. Худой, жилистый, в помятой узкополой шляпе, поношенном сером пиджаке и домашних, залатанных брюках, он как-то странно держал руки за спиной.

Шанаги присел на корточки перед костром и расшевелил золу, подбрасывая новые сухие веточки.

— Я иду в город, — произнес он как бы между прочим. — Сколько до него?

Веточки занялись.

Самый здоровый и широкоплечий из всадников снял с седла лассо, вытряхнул петлю и подъехал к ближайшему тополю.

— Как насчет этого? — обратился он к остальным.

— Погоди, — отозвался другой.

Третий, в замшевой жилетке, молча сидел на коне и рассматривал незнакомца. Потом медленно растянул губы в улыбке.

— Лучше повесить двоих, чем одного, — хмыкнул он.

Широкоплечий верзила удивился:

— Но мы его в первый раз видим. Он ведь нам ничего плохого не сделал.

— Откуда мы знаем? Он, похоже, много грешил. Парень, где твоя лошадь?

— У меня нет лошади. — Шанаги держался настороже. Кажется, опять попал в переплет, но в чем его обвиняли и чего от него добивались, он не понимал. — Я спрыгнул с поезда.

— Здесь? Ты сошел с ума! Сорок миль до ближайшего города!

— Я дойду пешком.

— Дойдешь пешком? Теперь мне точно известно, что ты сумасшедший.

Человек в замшевом жилете снова заговорил:

— Ему не повезло. Он оказался не в то время не в том месте.

Том начал терять терпение.

— По мне, это хорошее место, — отчеканил он. — Мне здесь нравится.

— Слышали? — спросил замшевый жилет. — Он сказал, что ему здесь нравится.

Некоторое время все молчали, затем четвертый, тот, что ехал сзади, произнес:

— Я всегда знал, что ты подлый шакал, Драко.

— Басс? — Драко взглянул на парня с лассо в руках. — Возьми его.

Шанаги никогда не видел, как ловят бычков, но его старый приятель, который учил его стрелять, кое-что ему рассказывал, и он сразу все вспомнил. Дальнейшее произошло в считанные секунды. Том заметил, как взлетело лассо, к нему помчалась петля веревки, и в тот момент, когда лошадь напряглась, чтобы компенсировать натяжение, он метнулся к дереву, стоявшему футах в шести, и обежал вокруг ствола.

Петля, как он догадался, поймала его, и обученная лошадь должна была прыгнуть и потащить его по земле. Но он успел два раза обернуться вокруг дерева. Лошадь с силой рванула лассо, и подпруга седла лопнула. Испуганное животное помчалось прочь, а человек вместе с седлом и другим концом лассо грохнулся на землю.

Драко выругался, а замшевый жилет потянулся к револьверу.

Шанаги даже не осознал, как все случилось. Когда лопнула подпруга, он скинул петлю, а стоило третьему потянуться к оружию, выстрелил в него.

Он целился в корпус, но человек двигался, и пуля попала в левый локоть, перебив его.

— В следующий раз, — подстраховал свой промах Том, — я сломаю тебе другую руку. Теперь убирайтесь отсюда… все!

— Мистер? — Парень с руками за спиной говорил тихо, с отчаянием. — Мистер, я в жизни никогда ничего не просил, но…

До Шанаги дошло, что руки его связаны.

— Оставьте этого человека здесь, — приказал он. — Отвяжите веревку, на которой вы ведете его лошадь.

— Да будь я проклят, если сделаю это! — завопил Драко.

— А если не сделаешь, то будешь трупом, — пригрозил Том. — Я сижу, занимаюсь своими делами, вы вламываетесь и пытаетесь откусить кусок больше, чем можно проглотить. Если хотите увидеть закат, то лучше убирайтесь, а вернетесь — получите по заслугам.

— Не сомневайся, мы вернемся!

Драко бросил веревку, связывавшую пленника, и развернул коня.

— Можешь быть уверен, мы вернемся!

Шанаги смотрел им вслед, потом подошел к связанному и разрезал веревки.

— Не знаю, за что они с тобой так обошлись, дружище, но это плохая компания.

Парень растер запястья.

— Вы здесь человек новый, — серьезно сказал он. — Они хотели повесить меня. Если бы не вы, я бы уже болтался в петле.

Шанаги подошел к дереву, где спрятал скатку одеял и ружье, и поднял их.

— Меня зовут Том Шанаги, — представился он.

— Джош Лунди, — отозвался спасенный, затем добавил: — У нас только одна лошадь. Нет смысла убивать ее, нагружая двойным весом. Вначале поедете вы, потом я.

Лунди потянулся было к одеялам, и вдруг остановился, увидев ружье. Затем медленно взял скатку и привязал ее за седлом.

— Вы всегда ездите с ружьем? — спросил он. Что-то в его тоне привлекло внимание Шанаги.